О глобазизации, ассимиляции и слиянии народов
2 процесса, противоположных друг другу шли и идут в мире:
1. Обособление этнических групп.
2. Их сближение и слияние.
В течение истории Человечества, первый процесс преобладал над вторым. В племени произошла ссора. Племя разделилось. Часть пошло на север, часть – на юг. 2 части племени живут в разных условиях, мало общаются с другой частью племени или не общаются вообще. Появляются и накапливаются различия в обычаях, культуре и, главное, в языке. И вот это уже 2 разных народа. Посмотрите, какое разнообразие народов мы имеем сейчас!
Но шёл и противоположный процесс. Представители разных народов, жившие вместе бок о бок постоянно общались, перенимая что-то друг у друга, их культура приобретала общие черты, слова из одного языка входили в другой. Бывало, этнические группы и сливались. Слияние, обычно происходило по одному из двух сценариев:
1. Ассимиляция. Представители малого народа, проживавшие среди представителей большого народа, вынуждены были принимать его образ жизни, культуру, а потом и язык. Пример – растворение фино-угорских племён, таких как мещера, меря, мурома в русском этносе. К сожалению, бывали и случаи насильственной ассимиляции, когда представителям какого-то народа запрещалось говорить на родном языке, жить по своим обычаям.
2. С появлением централизованных государств, появлялась и потребность в государственном языке, который унифицировал местные диалекты. Рост мобильности населения, особенно, с появлением всё более совершенных транспортных средств, появление и развитие средств массовой информации сводило различия в языке и культуре на нет.
В настоящее время, процесс сближения этнических групп начинает преобладать над процессом их разделения. Даже, несмотря на рост национализма и сепаратизма и образование новых независимы государств, признанных и непризнанных.
Радио, телевидение, Интернет, самолёты, поезда постепенно превращают весь мир в одну большую коммунальную квартиру. Жители самой глухой деревни смотрят телевизор, а значит не забудут язык метрополии, а значит, из них уже не образуется новая этническая группа. Процесс дальнейшего дробления народов остановлен.
Многие страны упрощают процесс въезда иностранцев на свою территорию. Между государствами заключаются договоры о безвизовом режиме въезда. Шенгенское соглашение превратила Европу в единое экономическое пространство с почти прозрачными границами. А задумался ли кто-нибудь о том, что объединение Европы приведёт к постепенному размыванию европейских наций? Каким образом? Одним из признаков нации является общность территории. Если часть нации живёт в диаспоре, то эти люди, даже если они всячески этому сопротивляются, становятся всё больше похожи на представителей титульной нации и всё меньше на своих соплеменников, живущих на исторической родине. С другой стороны, они влияют и на представителей титульной нации (и других диаспор), что-то добавляя в их культуру, манеры, язык.
Разумеется, швед, съездивший на экскурсию в Париж, останется шведом. Вернётся в своё Стокгольм и будет показывать друзьям свои фотографии на фоне Лувра и Эйфелевой башни. И только. Но ведь Шенгенские соглашения предусматривают не только возможность съездить в турпоездку. Жители Шенгенской зоны могут свободно перемещаться внутри неё, селиться, устраиваться на работу. Швед может взять, да и поселиться в Париже, жениться на француженке или, скажем, на немке. Жители Европы всё чаще станут селиться вне своей страны, заключать смешанные браки. И всё больше станет общего между жителями Рима и Хельсинки, Берлина и Ниццы. СССР был единым экономическим пространством. Народы в нём полностью не слились. Но процесс шёл! Да, в Грузии большую часть населения всегда составляли грузины, а в Литве – литовцы. Но и там и там слышалась русская речь. В любой республике можно было встретить немало русских, украинцев, евреев, татар. Заключались смешанные браки. Даже сейчас, когда в некоторых республиках всеми силами стараются вытравить само воспоминание о жизни в одном государстве с Россией, где русский язык лишён какого-либо статуса а российские телеканалы блокируются, всё рано русский язык силён и в обозримом будущем все попытки его вытравить будут терпеть неудачу.
Грани между народами во всём мире начинают постепенно размываться. Все мы, большей частью живём в квартирах с примерно одинаковым набором удобств, пользуемся телефоном, телевизором, ездим в автомобиле или в общественном транспорте. В старину национальность человека можно было определить по его костюму. Римляне одевались не так, как германцы, а те не так, как египтьяне. Теперь национальные костюмы можно увидеть в музее или на фольлёрных праздниках. Европейцы, американцы, японцы, россияне, арабы одеваются примерно одинаково. Большие народы от слияния удерживает, прежде всего, язык. И ещё долго будет удерживать. Что нельзя сказать о народах малых и о диаспорах. Они всё быстрее будут растворяться среди тех народов, среди которых они живут. Но и большие народы, вероятнее всего, когда-нибудь сольются. Очень нескоро, но, думаю, неотвратимо. И будет на Земле один народ, один язык, одна культура. Хорошо это или плохо? Помогать ли процессу сближения и слияния народов или бороться с ним или пусть идёт как идёт?
Полагаю, большинство читающих эти строки, проголосует за второй вариант. Как же так? Исчезнут национальные различия, особенности, самобытность. Все станут такими похожими, скучными. Мир обеднеет. Так?
А я приветствую этот процесс. От исчезновения деления на народы и нации, конечно же мир что-то потеряет, но приобретёт гораздо больше.
Представим себе вот такую вполне реальную ситуацию. В некотором государстве живёт себе маленький народ с ничтожным, почти нулевым запасом прочности. Народ находящийся на грани полного исчезновения. Прямо сюжет для романа родился!
Живёт этот народ где-то в лесах. не очень дремучих. Цивилизация рядом. До ближайшего города - 3 км. Живут эти люди в 3-х деревнях. Всего их осталось 70 человек. В одной из деревень на ладан дышит последняя национальная школа.
А народ этот, надо сказать, интересный и самобытный. Национальная одежда, национальные песни и танцы, старинные обычаи, поделки из дерева и глины и т.д. И всё это умирает. Идёт ассимиляция. Молодёжь едет в город в поисках работы, юноши и девушки вступают в брак с представителями других национальностей. 2-3 поколения - и нет древней культуры. Жалко? Жалко.
Так что же делать? Держать и не пущать? Понравился девушке парень из города, замуж захотела - запретить! Пусть за своего выходит. Ну, мало ли что любовь? Подумаешь! Сохранение национальной самобытности важнее! Парень толковый хочет поступать в университет - обойдётся! А то ещё выучится и не вернётся в родную деревню. Или вернётся, нахватавшись чуждых идей.
А тут ещё мэр ближайшего города, вот сволочь, что надумал, а? Построил в городе многоквартирный дом и предложил всем жителям 3-х деревень туда переселиться. А ведь это - точно, конец многовековой истории народа. Быстренько все ассимилируются.
Отсюда, предложение. Никого не выпускать. Контакты с внешним миром ограничить до минимума. Возвести вокруг деревень забор из колючей проволки, запретить радио, телевидение, Интернет, газеты и, глядишь, поделки из дерева и глины ещё 100 или 200 лет будут радовать интуристов.
А вот сейчас я скажу нечто, что, вероятно, вызовет у многих ярость, смешанную с удивлением.
Существование народа, любого, абсолютной ценностью не является. Жизнь и счастье людей, из которых народ состоит я считаю гораздо важнее, чем существование народа как такового. Геноцид какого-либо народа - гнуснейшее из преступлений. Однако если народ исчезает по естественным причинам, например в результате ненасильственной (!!!) ассимиляции, то и пусть себе исчезает. Не надо ни ускорять этот процесс ни мешать ему. Главное, чтобы ассимилированные потомки были живы и счастливы.
Бен Гурион говорил (воспроизвожу по памяти и за точность не ручаюсь) что если бы ему предложили выбрать из двух вариантов:
1. Все еврейские дети Европы спасаются и остаются там, где они есть.
2. Половина гибнет, а половина репатриируется в Израиль,
то он, Бен Гурион выбрал бы вариант второй. Страшноватенько звучит, а? Лучше пусть половина еврейских детей сгорит в печах «Освенцима» и «Треблинки», чтобы другая половина могла поселиться в Тель-Авиве или Беер-Шеве, чем дети останутся живы и будут любить, работать, смеяться, радоваться солнышку в Вене или Варшаве! А ведь этому человеку ставят памятники и его именем улицы называют!
Теперь, станут ли все одинаковыми и скучными? А посмотрите на представителей своего народа или/и (для представителей диаспор), народа, среди которого вы живёте или любого другого народа. Они что все одинаковые, похожие? Похожи ли Фамусов, Дубровский, Печорин, Чичиков, Безухов, Обломов, Раскольников, дядя Ваня, Сатин, Корчагин, Нагульнов, Тёркин, Жеглов? А ведь все они – русские.
А вот ещё один аспект, один из самых главных, если не самый главный: с исчезновением национальностей исчезнет и национализм. Никого не будут дискриминировать, оскорблять, бить и убивать за цвет кожи, форму носа или окончание фамилии. Уйдут в прошлое национальные войны, нацистские марши, молодчики с бритыми черепами, газетёнки с вонючими коричневыми статьями, погромы, этнические чистки. Неужели это малая цена за национальные костюмчики и вышивочки?
Что? В национальном – наша духовность? Без корней человек уже не человек? Видели мы духовность черносотенцев и духовность гитлеровцев и вот во время последних локальных войн такая духовность была! А какая духовность в «Хамасе» и «Хизболе»! Люди на смерть за национальную идею идут! Снимите шляпы… вместе с головами!
Жалко когда исчезают народы? Мне жалко, когда гибнут люди!
Вот нет в мире больше таких народов, как меря, мещера, мурома. Потерял ли от этого мир? Потерял, несомненно. Мы не можем посмотреть по телевизору выступления их фольклорных ансамблей. Зато мы не видели геноцида мещерцев, марша мерян-националистов в Иванове. Зато Муромская республика не потребовала автономии. Не началась война, не было уличных боёв Муроме, не резали беременных женщин, не выбрасывали детишек из окон. А потомки этих народов живут себе среди русских, в ус не дуют.
Ещё раз повторяю. Я за естественную и ненасильственную ассимиляцию, которая завершится полным исчезновением с лица земли всех народов. Ну, кроме, конечно, случая при котором учёные откроют рецепт бессмертия. Тогда, конечно, народы останутся на Земле в лице их вечно живых представителей.
Я категорически против любых насильственных попыток остановить, замедлить или ускорить этот процесс. Глупо пытаться замедлить или ускорить, скажем, наступление весны. В равной степени глупец тот, кто выносит на улицу электрообогреватель, чтобы снег скорее растаял, и тот, кто расставляет над сугробами зонтики, чтобы снег не таял подольше. Придёт срок, всё равно растает. И народы тоже сольются в один. Хотим мы этого или нет. Но любая попытка противостоять этому процессу или, наоборот, пришпорить его – это удар по людям. Это травмы, в лучшем случае, только психологические. Если человек хочет говорить на своём языке, читать на нём газеты, смотреть телевидение, если он пытается организовать клуб песни и пляски – никто не должен ему мешать. Человеку комфортно жить в его национальной среде и это его право. Но если человеку хочется выйти за рамки национального – тоже его право. Нельзя мешать и запрещать! Нельзя навязывать мононациональные браки. Это преступление. Пусть человек вступает в брак с тем, с кем ему хочется. Но если в какой-то местности живёт достаточно представителей какой-то национальности, нельзя закрывать национальные школы, газеты, под предлогом «Пусть учат государственный язык!» Хотят – пусть учатся на родном языке. А хотят – на государственном! Вот это и есть демократия!