Штурман наблюдает как пилот при помощи листочка тетрадной бумаги пытается вытащить паука, который угодил в пустую ванную и никак не может из нее выбраться.
Через некоторое время Штурман не выдерживает: Ну, и что это мы такое делаем?
Пилот:Я хочу его спасти, ему самому не выбраться, у него лапы соскальзывают.
Штурман: Не лапы, а ноги. Не зря ж их прозвали - членистоногие, слышала ж, наверное?
Пилот молча продолжает ковыряться с листочком, пытаясь подцепить им паука, который испугавшись начинает носиться по ванной как угорелый.
Штурман: А просто рукой взять не проще?
Пилот: Ты что! Я ж его боюсь!
Штурман (насмешливо): А, простите! Я забыл!
(некоторое время он молча наблюдает, затем не выдерживает): Я смотрю, вы оба в ужасе друг от друга. Если боишься его, зачем собираешься спасти?
Пилот: Да не могу я смотреть, как он безуспешно карабкается. Не люблю отчаяния. Он так борется, надо дать ему шанс.
Штурман (задумчиво): Жалость?... Дать шанс?... Ну, ежели борется...
Вдруг пилот взвизгивает и начинает энергично трясти листком. Штурман видит:паук зацепился за листок, а пилот, вытащив наконец его из ванной, пытается теперь стряхнуть паука на пол. При этом лицо пилота выражает крайнюю степень ужаса, т.к. паук не понимая, чего собственно от него хотят,начинает ползти по листку к руке пилота. Через мгновение энергичные действия пилота все же приводят к результату, паук срывается и падает на пол. Пилот снова взвизгивает и отскакивает в сторону.
Воспоминания штурмана.
(Разговор телепатический в виде образов и эмоциональных волн. Приблизительный перевод на русский)
Штурман: Оставь это!
Пилот: Я заберу его!
Штурман: Мы не должны вмешиваться, это ИХ жизнь.
Пилот: Я знаю, но я заберу его! Его убьют! Они уже приближаются, я чувствую!
Штурман: Да, убьют. Здесь так принято, таков их мир, и в нем свои правила, понимаешь?
И по правилам ящеров, самок и детенышей, оставшихся без покровительства самца, стая убивает. Его мать уже мертва и он разделит ее судьбу.
Пилот: Нет, не разделит! Я заберу его.
(Внизу,рядом с умершей от истощения самкой дракона по песчаной земле беспомощно ползал маленький черный комок.)
Штурман: Жалость? - Скверное чувство! Помнишь, что было, когда ты пожалела того здоровенного паукообразного?
Пилот: Не имеет значения!
Штурман: А я все же напомню. Он сожрал тебя,- (и продолжил с кривой усмешкой): должно быть, в знак высшей благодарности за спасение. И нам тогда пришлось делать тебе новую оболочку.
Пилот: Паукообразные не знают, что такое благодарность, я знала об этом и знала ,что они опасны и сама допустила ошибку, подпустив его слишком близко.
Штурман: А драконы не опасны? Ты хочешь сказать, эти существа, пожирающие своих беспомощных детенышей и убивающие одиноких самок, не опасны? Кстати, этот детеныш - самец. Ты хоть представляешь насколько они агрессивны? Или ты снова хочешь обогатить свой опыт незабываемыми впечатлениями?
Пилот инстинктивно передернулась от внезапно накативших мыслей о том "пауке". Хотя картины и сами ощущения того страшного для нее момента и были стерты, но на базовом уровне память о событии сохранилась.
Штурман: Ты не можешь спасти всех. И даже если можешь, то не должна.
Пилот: Всех не могу, но этого я все равно заберу. Я выращу и воспитаю его сама. Я что-то чувствую. Он "позвал" меня. Ты поможешь мне вытащить его отсюда?
Штурман (усмехаясь): А у меня есть выбор?
Пилот (улыбаясь): Вообще то - нет.
Штурман (тоже улыбаясь): И каков тогда у нас план?
Пилот: Думаю, торнадо вполне подойдет. Они не редкость на этой планете. Ящеры и не поймут, что произошло. Планы их мира не будут нарушены. Для них детеныш просто погибнет в вихре. Его исчезновение будет выглядеть абсолютно логичным для них.
Штурман: Что ж торнадо так торнадо,... сейчас организуем.