***
В туннеле послышались легкие шаги, – кто-то шел со стороны станции. Странно, вроде бы весь дежурный состав был на месте. Ахмед покрепче перехватил нож и уставился в темноту. Однако, вскоре свет костра выхватил тонкую девичью фигурку с чем-то громоздким за плечами.
– Шуша, ты чего пришла?– нарушил напряженное молчание Молодо й. – Сегодня же не твоя смена.
– Мне не спалось, – раздался звонкий девичий голос в ответ. – И я подумала, что со мной вам будет веселее. Тем более что я гитару принесла.
Молодой услужливо подвинулся, было заметно, что он неравнодушен к стройной девушке и старался позаботиться о ней, пусть даже всего лишь уступив ей место ближе к огню.
– Значит, не хочешь, чтобы мы скучали? Может тогда и споешь нам что-нибудь?– отозвался из полумрака Сергей.
– Может и спою… Я в Ганзе как раз новую песню услышала, вам понравится.
Девушка устроилась удобнее перед огнем и достала из потертого старого чехла гитару. Теплый свет добавлял рыжий оттенок её русым волосам и озорными искорками отражался в глазах. Казалось, что пламя дарит ей часть своего тепла, делая её бледную кожу не такой холодной на вид, от чего всем, сидящим рядом и самим становилось немного теплее. С минуту она настраивала старые растянутые струны, и запела мягким бархатным голосом.
Ты обещал мне – сбудется,
Лишь только захотеть.
Мы выползем на улицы
Из проклятых щелей.
И будем по проулочкам
Безоблачным гулять,
Куски хрустящей булочки
Воробушкам кидать.
И надо нам для этого
Немножечко совсем -
Серебряное дерево
Перековать в тотем.
Но где же это дерево
Найти нам под землей?
Давно уж здесь не делали
Диковинки такой.
Ты обещал – наладится,
Исправится земля,
И в будущем достанутся
Нам теплые моря.
И не под сводом станции –
Под кронами дерЕв
Мечтать будем о Франции
Времен Катрин Денев.
И нам всего для этого
Осталось отыскать
Серебряное дерево.
Его перековать...
Но где же это дерево
Нам под землей найти?
Ведь все уже изведаны
Подземные пути.
Ты обещал – я верила,
Искала по метро
Серебряное дерево,
Мне не помог никто.
Все так же радиация
Стекает по земле,
И солнечная Франция
Не снится мне во сне.
А нужно было, Господи!
Всего-то ничего,
Найти в подземной россыпи
Листочков серебро.
Найти чуднОе дерево,
Перековать в тотем...
Но нет такого дерева,
Не найдено никем.
Последний аккорд отзвуками эха остался висеть в темноте туннеля, когда девушка закончила петь. Дежурные продолжали заворожено смотреть на её губы, только что подарившие им эту песню.
– А по-моему брехня это ваше дерево, – грубо сплюнул Сергей. – И правда, что никем не найдено, много баек о нем ходит, да ни одну не подтвердили.
Девушка мягко улыбнулась, ничуть не обидевшись на грубый отзыв.
– А ты сам не хотел бы найти его, Сереж? – слегка прищурившись, спросила Шуша, и в её глазах отразились отблески догорающих веток.– Не хотел бы, чтобы эта история была правдой?
Парень зло посмотрел на нее, но остальные, похоже, даже не обратили на это внимания.
– А что за история-то?– спросил Молодой. – Расскажи уж.
– Ну, раз ты просишь, да и я никуда не тороплюсь, то слушай.
Шуша отложила гитару подальше от шаловливых искр костра и начала рассказ.
***
Сама я его не видела, но баек много по метро ходит, а это уж точно неспроста.… Ходят слухи, что есть на одной из станций серебряное дерево. Может на неисследованной Пражской, или разрушенной Полежаевской, а еще вернее, будто бы в Изумрудном городе. И ничего нет в мире прекраснее этого дерева. Его листья сияют серебром, как покрытая росой трава, но не та, что растет на отравленной земле, а та, что была ДО. И от серебряных ветвей исходит сияние такое, что не нужно зажигать коптящиеся лампы, чтобы осветить станцию. А света от одного только опавшего листочка достаточно, чтобы спокойно провести дежурство, разводя костер только ради тепла. Хотя и тепло исходит от этого чудесного дерева, согревающее не с только тело, сколько душу и мысли.
И всякому, кто увидит это дерево, откроется будущее, и поймет он, зачем живет здесь, что ищет и что найдет.
– Как сладко звучит, – насмешливо перебил Сергей. – Что же мы все ровным строем к этому дереву не сходим?
– Тихо ты,– зашипел Ахмед, заметив, как нахмурилась рассказчица. – Слушай лучше.
У дерева этого чудесное свойство есть. Его листья словно внутри себя несут свет и тепло, а потому везде, где бы ни оставить хоть один листочек, пробивается даже через бетон станции жизнь, настоящая… Может быть, знаете ганзенский фонтан, так, говорят, на месте серебряного листа пробили его. А ведь сами вспомните, как хорошо и спокойно рядом с ним, будто рукой снимает все невзгоды. Неспроста это, ребята…
– Если его никто не видел, откуда же про это дерево столько известно? Даже песни сочиняют! – продолжал возмущаться дежурный.
– А я не сказала, что его совсем никто не видел. Видели, даже очень многие, вот только рассказывать об этом уже не хотят. Разве что про сталкера одного рассказать не скупятся, но о нем вы все итак, наверное, слышали. – Шуша отвела взгляд от костра и ловкими движениями стала убирать гитару в чехол. Хотя её слегка медленные движения и показывали, что она вовсе никуда не торопится, а просто хочет немного внимания к себе.
– Ты не о Лапе? – словно вышел из забытья Ахмед. – Не о нем байку вспомнила?
Шуша выпрямила спину, несомненно, они говорили об одной и той же истории.
– Да, я именно о нем…
***
Лапа в метро практически всю жизнь прожил, еще до удара бездомным мальчишкой часто тут ошивался, потом с какой-то бандой спутался, кошельки воровал. Тот еще был пацаненок, и будущее его ждало соответствующее. Да и Лапой его прозвали еще до удара за то, как ловко он руками работал, обчищая чужие карманы. Но вот после того, как война грянула, и мы все оказались в одной банке, пришлось ему свое дело отложить. Тогда ведь не сильно церемонились друг с другом, натворил чего – пошел в расход. А идти некому не хотелось. Притерся он тогда к сформировавшемуся отряду на Спортивной… Им крепкие руки очень нужны были. Мальчишка он был смышленый, да и метро знал не хуже обходчиков – приходилось ему по туннелям от милиции убегать; несколько тайников у него было, знал, где подсобки у рабочих находились. Одним словом человек нужный.
Со временем он даже и позабыл, что с детства в шайке околачивался, с людьми нормально общаться стал, друзей нашел. Был чуть ли не душой станции. Если какая-то вылазка намечается – зовут Лапу, что-то добыть надо – Лапа поможет, поговорить по душам – Лапа выслушает, дельный совет даст. Лапа то, Лапа это, Лапа – всё! Немудрено, что когда пообжились все и начали наверх регулярно вылезать, он и тут в первых рядах был. Сильный, ловкий, куда угодно пролезть мог, не боялся ничего, с ним все вылазки удачно проходили. Говорят, что его бы и начальником сталкерского отряда сделали, да вот только когда началась вся эта заварушка с Красными – бросил он свою Спортивную, ушел на других станциях счастья искать. Так вот говорят, что это именно он подслушал в Полисе, как брамины про Серебряное дерево рассказывали. Мол, есть такое, и с его помощью можно от радиации избавиться и зажить по-человечески, как будто бы и не было никакого удара. Не то листья у него целебные, не то фон какой излучает – этого Лапа не услышал уже, но запомнил четко, что найти его где-то по красной ветке можно, за кольцом. Этого уже достаточно было, чтобы жадный до приключений сталкер отправился искать заветное деревце.
В наше время просто так по красной ветке не пройтись, а тогда, когда там начала назревать война, проблем было еще больше. Не знаю как, но дошел он до самой станции Подбельского, и нигде никаких историй даже не слышали о том, что можно как-то наверху все в прежнее русло вернуть серебряным листочком. Пришлось ему обратно пробираться опасной дорогой, а в перегоне до Сокольников он вообще чуть с жизнью не расстался. Жизнь ему старая карга вернула, а вот глаз один на память себе оставила. Хотя и полуслепой он оставался завидным бойцом,– не один раз его старались забрать в отряд, чтобы отвоевывать станции для Красных, потом, чтобы отбивать этих же самых революционеров обратно. Пару раз он даже в каких-то нападениях участвовал, патроны ведь зарабатывать надо как-то было… Но все это время помнил он подслушанную историю и медленно, но верно продвигался по красной ветке в сторону своей родной Спортивной. Ведь эта часть тоже «за кольцом» находится, да и мало ли что там изменилось с тех пор, как он оттуда ушел.
Долго ли коротко ли, но добрался он туда и начал слухи собирать. Надо сказать, что его там даже и не узнал никто,– несколько лет прошло, многих его друзей на станции не было. Кто-то также ушел в туннели, кого-то старуха смерть прибрала. Да и сам Лапа, лишившийся глаза, был не очень похож на себя прежнего… И вот сидел он как-то в баре-палатке там и услышал, будто кто-то на дудочке играет. Вышел он, а там уже толпа набежала, еще бы такая диковинка! И в центре толпы стоит парочка: парень играет, а девушка поет. Лапа подошел поближе, решил послушать волшебные звуки, такие редкие в метро, и подошел как раз вовремя. Девушка начала петь песню, о чудесном Серебряном Дереве, как раз ту самую, что я вам только что спела. Лапа аж рот раскрыл, так долго никто ему ничего о нем рассказать не мог, он уже и забросить свое путешествие думал, остаться на родной станции. А тут вот она, долгожданная весточка, сама пришла! Дождался он окончания концерта, когда парень с девушкой стали вещи собирать, подошел к ним, похвалил. Вид сделал, будто его просто их музыка привлекла, душу согрела, а сам плавно разговор подвел к той самой песне. Спрашивает, откуда, мол, вы её взяли? А те переглянулись, сказали, что сами выдумали – хочется же верить во что-то такое, иначе задохнешься от безысходности в своей палатке… Похвалил их Лапа, хоть и не поверил им ни на грош. Пожелал чаще такие песни сочинять, не поскупился патроны отсыпать. Даже предложил проводить их по перегону до Фрунзенской, куда парочка собиралась идти, но те отказались. Поблагодарили за теплые слова, конечно, но продолжать путь предпочли одни. Обняли «доброго» Лапу на прощание, подхватили вещи и откланялись. Да так бодро двинулись к перегону, что и не заметили, как кое-что потеряли. Вы же помните, чем на жизнь наш сталкер сначала промышлял? Так вот чему с детства научился, то не забудешь никогда, на то он и Лапа, чтобы ловким быть. Вытянул он у девушки прямо из-под рук схему метро, и не прогадал. Были там отмечены разные обходные лазейки. Парень он бывалый, быстро разобрался, что к чему. И почти сразу нашел то, что давно искал – метку, ведущую через Воробьевы горы, к самому краю красной ветки…
***
– Изумрудный Город, – мягко произнес Ахмед. – Никто туда не ходил никогда, он сам – та еще легенда.
– Вот и я говорю, брехня,– вставил свое слово Сергей. – Я сразу сказал!
Шуша поджала губы, не для того она своей лучшей историей делилась, чтобы что-то кому-то доказывать.
– Ну, если я вру, то может и рассказывать не стоит?– Шуша отвернулась от костра и стала заваривать себе чай.– Могу и молча посидеть, с меня не убудет.
Молодой толкнул ворчащего напарника в плечо.
– Вечно ты всем не доволен, сам молча сиди, мне вот интересно, что дальше будет. Не слушай его, Шуш, рассказывай. Что там с лазейкой? Пробрался он до Университета? Нашел Дерево?
Девушка вздохнула.
– Если бы я знала…
***
Большая, просторная комната была бы залита ярким дневным светом, если бы не опущенные жалюзи. Только самые настойчивые лучики света пробивались через плотный материал и жадно цеплялись за стены и мебель, подсвечивая кажущиеся серебряными пылинки. В комнате было даже жарко – тонкие полоски света приносили с собой летнее тепло, но свежий ветерок через жалюзи пробирался с трудом. Он был не так упрям, как солнечный свет. За большим письменным столом сидели двое: белокурая девушка в белоснежном легком платье и атласном розовом платке на шее и одетый в камуфляж мужчина с грубым лицом, изуродованным длинным шрамом.
- У вас никогда не было такого: ищешь что-то всю свою дрянную жизнь. Из последних сил выбиваешься, а никак не найдешь. И вот когда ты уже готов послать все к чертям, так вдруг появляется подсказка, куда идти. И ты хватаешься за нее двумя руками – не дай Бог упустить!- мужчина сжал руки в кулаки.- И про все забываешь, идешь как мышь за крысоловом туда, куда тебя этот ключик направит. Вот так и я к вам сюда пришел. И будто весь город меня вел – ни одна тварь наверху не встретилась за всю дорогу, разве что пара вичух над головой пролетели, а будто и не заметили меня.
Блондинка кивала, слушая собеседника, и мягко улыбалась. Она прекрасно понимала, о чем он говорил, ведь это именно ее отдел вел его дело. Наблюдатели приметили Лапу пару лет назад, оставалось только убедиться, что он действительно достоин узнать правду, а сталкер сам того не ведая прошел все тесты. И теперь он наконец-то был как никогда близок к своей мечте. Ведь если есть Изумрудный Город, то и дерево должно быть!
- Алексей,- когда девушка обратилась к Лапе по имени, тот заметно вздрогнул.- Вы достойный человек, сильный и волевой. У вас есть мечта, ради которой вы готовы на все. Но вы уверены, что хотите эту мечту исполнить? А что будет, когда вы достигнете своей цели? Поймите, пути назад уже не будет. Если вы сделаете этот шаг, то навсегда перечеркнете всю свою прошлую жизнь. Быть может было бы лучше, если бы Серебряное Дерево осталось бы красивой легендой?
Мужчина внимательно изучал на девушку своим единственным глазом. Та все также мягко смотрела на него, как глядит мать на чересчур любознательного ребенка. А ведь ей с виду не больше 20 лет, да что она может понимать?!
- Я уже давно крест на своей жизни поставил.
- Хорошо. Я уважаю ваше решение. Я вас предупредила.
***
«Что такое счастье? Это маленькие прожилки на листьях Дерева, а любовь – это изгиб его ветвей. Горе – когда веки на целое мгновение отделяют тебя от мерцающего серебряного света». Лапа едва дыша смотрел на то, о чем грезил столько лет. Белый ствол и сияющие листья – оно было точно соткано из звездного свечения и невесомых паутинок тепла. Рядом с ним казалось, что в мире никогда не было боли, а с сердца исчезла тоска.
К зачарованному сталкеру подошел юноша лет двадцати пяти – черноволосый парень в ярко желтом пиджаке. Ухмыльнувшись, осмотрел пристальным взглядом и встал рядом.
- Первый раз увидал наше дерево? Наверное, ты Алексей, да? Добро пожаловать в нашу семью.
Лапа утвердительно кивнул, по-прежнему не сводя глаз с сияющего чуда. Парень понимающе хмыкнул.
- Жаль, что кроме нас никто это счастье не узнает…
Сталкер резко повернулся, посмотрев на юношу.
- Но почему? Почему вы прячете его ото всех? Это сколько ж можно было людей спасти, счастливыми сделать! Да там все метро загибается в собственной крови, глотки друг другу грызет.
- А ты что, до сих пор не понял? Посмотри вон туда,- молодой человек указал на маленькую веточку в самом низу у ствола.- Видишь один листочек чуть темнее других? Это твой – он у тебя боль забирает, дарит тебе покой. Постепенно и здоровье вернет и молодость. Посмотри на нас – мы все, кто живет здесь, снова в лучшей своей форме, нам не страшна радиация и болезни, мы обрели счастье и покой.
- Тем более! Как вы можете возомнить себя богами и лишать людей возможности попасть в настоящий рай?! Почему вы прячетесь?- непонимающе возмутился Лапа.
- Пойми каждый спасенный человек – это один почерневший листочек Серебряного Дерева. Сейчас его крона густая, она оберегает наш город от всех бед. Но на скольких людей хватит его листвы? Тысячу, десять тысяч? Они разорвут, растопчут дерево, стремясь ухватить заветный листочек. Знаешь, мы до сих пор не понимаем, откуда это дерево взялось, в чем его тайна. Мы знаем каждый листок на каждой ветке, и нам известно, что новых листьев на нем не появлялось уже как минимум 20 лет. Сможешь ли ты сказать людям, что от всех бед есть спасение, но хватит его не на всех? Подумай, что произойдет, когда они услышат правду о дереве.
- Они будут убивать своих соперников,- сталкер начал понимать, о чем говорит парень.- Но они не умеют останавливаться, пока всех не убьют… Им проще все взорвать.
- Да, именно поэтому для большого метро Серебряное Дерево – лишь сказка. Однако есть там достойные люди, вроде тебя, в душе у которых есть что-то. Быть может, всего лишь мечта, но она способна вести человека через все опасности. Только таким людям мы решаемся открыть правду, пускаем их сюда. Но и плата за это знание высока.
Лапа стоял молча, не зная, что сказать. Юноша продолжил:
- Мы не будем держать тебя здесь, если ты найдешь в себе силы уйти, если захочешь вернуться в метро. Но сможешь ли ты сказать людям то, что узнал здесь?
- Нет,- шепнул сталкер.