Наталья Сергеевна ехала в троллейбусе по Садовому Кольцу. Троллейбус остановился около Агенства Печати Новости. Оттуда выскочил веселый парень лет тридцати богемного вида. Красивый и изысканный. Небольшая сексуальная бородка, стрижка каре и фирменный рюкзачок. Он еле протиснулся между шикарной спортивной машиной и троллейбусом и открыл переднюю дверцу. Оттуда вылезла симпатичная девчонка, которую поцеловал в щечку и помог пересесть на заднее сиденье.
Сначала Наталья Сергеевна подумала, что машина с правым рулем и парень решил сам сесть за руль. Но поняла, что ошиблась. За рулем тоже сидела девчонка. Молодая и очень хорошенькая. Она чмокнула его, а он стал ерзать в кресле. То вытягивал ноги, то склонялся к подружке. Радость жизни переполняла парня и он не мог усидеть на месте. Вертел в руках свой рюкзак и ее сумку. Трогал и перебирал замочки на ней. Нежность и любовь настолько поглотили его, что даже женскую сумку держал так, как будто ласкает свою девушку.
Наталья Сергеевна ощущала, как те чувства, что переполняли парня, изливаются в окружающее пространство. Он казался веселым жизнерадостным щенком, что приводит в умиление всех, кто его видит. У Наташи защемило сердце, и она подумала:
-Боже мой, какие же они молодые и счастливые! И у них все есть и все хорошо. Сейчас явно едут обедать в какой-нибудь уютный ресторан, а потом домой, к ней или к нему. И у них будет Ночь Любви. Очередная счастливая ночь любви. И они будут счастливы.
Ей хотелось добавить вечно. Но она не добавила. У нее на глазах выступили слезы. Она знала ВСЕ, что будет дальше. Те еще не знали, а она знала.
Завтра они подадут заявление в ЗАГС, а за неделю до свадьбы поругаются. Очень сильно. Ее отец захочет, чтобы Дима бросил свою дурацкую работу тележурналиста и пошел к нему в банк. Стал членом Совета Директоров. А Дима не захочет. Категорически. Это будет их первая ссора. На следующий день помирятся. И все будет чудесно. Чудесно, но уже не так, как было раньше. Что-то непонятное станет заволакивать их отношения, как дымка.
Потом родится дочь. И они будут счастливы. Полгода. А потом она станет настаивать, чтобы Дима сменил работу. Нужны деньги, и она не хочет брать их у папы. А он на работе не хочет делать «нужные программы» и зарплата так себе. Конечно, жить можно, но Катя привыкла к другой жизни. Она станет его ежедневно пилить. А он начнет пить. Понемногу, но каждый день. Сначала один, а после вдвоем. С Катей. И через год та станет алкоголичкой. Законченной. Веса в ней всегда было килограмм пятьдесят. Вечно на диетах, а таким много не надо, как обьяснит впоследствии врач ее родителям. Вскоре разведутся, Диме надоест каждый день вытаскивать ее из постели разных мужиков. Полгода будет возиться, а потом плюнет.
Родители увезут Катю с дочкой в Испанию. Купят там виллу. Наймут прислугу и медсестру, чтоб следила за Катей. И регулярно будут класть дочь в клинику лечить невроз. Так это называлось.
А Дима останется в Москве и будет жить с лучшей Катиной подругой, что была в него влюблена лет сто. Или двести. Ну, не то, чтобы жить. Но, когда будет проигрывать в карты слишком много, и ему не на что будет снимать квартиру, то станет жить у Милы. Свою проиграл в казино год назад. Или два, он уже не помнил. Он вообще теперь старался помнить как можно меньше. Ночевал или в пятикомнатной Милиной московской квартире, где ему выделили комнату. Или в коттедже в Истре. И туда водил разных женщин. Ему хотелось, чтобы Мила знала об этом и ревновала. Но та не ревновала, хотя знала все – прислуга докладывала.
Денег у Милы Дима никогда не брал. Принципиально. И пил и играл на свои. А потом, как побитый щенок приезжал к ней. Или звонил из кабака в любое время и она все бросала и приезжала за ним. Или, если была в командировке за границей, то присылала за ним своего шофера Васю. Тот обнимал пьяного Диму за плечи и волок в квартиру. Ключи у Димы давно уже были свои. И от московской квартиры и от коттеджа. Иногда он даже звал Милу замуж. И она всегда соглашалась. Но потом эту тему не обсуждали. Как будто этих слов и не было.
Иногда Дима пьяный валялся в ногах у Милы и целовал ей руки. А иногда хамил. Грубо и нагло. Ему хотелось, чтоб та разозлилась и выгнала его из своего дома. Но та всегда внимательно выслушивала оскорбления и ничего в ее лице не менялось. Она любила Диму всякого. И пьяного и трезвого. И плохого и хорошего.
Когда напивался вдрызг, то всегда говорил одно и тоже:
-Скажи, почему так получилось? У нас же все было хорошо с Катей. Почему так получилось? Почему? Где я совершил ошибку? Где?
И тогда Мила вставала, прижимала Димину голову к своей груди и гладила его волосы, а он плакал. А потом они трахались до утра. И ему было хорошо. Почти так, как когда то давным-давно. Когда он только собирался жениться на Кате.