Разбирая архив И.Н.Пасынкова, я обратил внимание на папку с надписью: « Арсений Несмелов (Митропольский)». Взялся листать ворох бумаг. Здесь были пожелтевшие от времени вырезки из Дальневосточных газетных изданий, зарубежных («Единение», Австралия), записи, выполненные рукой И.Н. Пасынкова и кем-то другим, стихи. Я увлекся чтением о жизни и творчестве большого русского поэта, жившего в Харбине – в этом последнем городе старой России и погибшего в 1945 году в тюрьме Гродеково (Дальний Восток) на глазах сокамерников, одним из которых был И.Н.Пасынков.
Арсений Иванович Митропольский родился в Москве в 1889 году в семье статского советника. Учился в Нижегородском кадетском корпусе, там же, где задолго до него обучался военным наукам русский писатель А.И. Куприн. Стихи начал писать еще в кадетском корпусе, и свой первый стих опубликовал в начале 1910 года. Стихи и проза Митропольского были собраны под одну обложку в 1915 году. К этому времени в кругу литераторов его уже знали, под псевдонимом Несмелова. Участник первой мировой войны – кадровый поручик, перенесший не одно ранение и награжденный за отвагу орденами и медалями. В апреле 1917 году Митрополский был отчислен по состоянию здоровья из армии и вернулся в Москву. В ноябре 1917 года, офицер царской армии Митропольский, как велела ему офицерская честь, стал белым офицером. Отступал с боями с армией Колчака до Приморья, где в то время существовало буферное государство – Дальневосточная Республика (до осени 1922 г. советской власти в Приморье не было). В то время там жили Арсеньев, Асеев, Третьяков и другие писатели, работы которых впоследствии печатались в советских изданиях. В 1922 году, после занятия Владивостока красными частями Уборевича, Митропольский-Несмелов некоторое время находился под надзором новой власти, без права покидать город, но без запрета на профессию – литературный труд – журналистика и поэзия. Он не скрывал свое прошлое – офицера царской и белой армии. И стихи были посвящены этому периоду его жизни. Скоро к нему пришла первая настоящая известность. Вышел в свет поэтический сборник «Уступы», отдельной книгой поэма «Тихвин». Печатался в журнале «Сибирские огни» (Новониколаевск – Новосибирск). И все же в 1924 году он ушел из России в Китай. Его домом с того времени стал Маньчжурский город Харбин. Работал в харбинской газете «Дальневосточная трибуна», пока та не закрылась. Печатался в пражских газетах «Воля России», «Вольная Сибирь» и в парижских журналах. Публикации Несмелова в конце 20-х годов можно было найти в русских изданиях Берлина, Праги, Нью-Йорка. В 30-х годах авторитет Несмелова в литературных кругах был уже велик.
Любопытно мнение Несмелова, сказанное им в 1943 г. на занятиях по советской литературе с молодыми харбинскими поэтами. На вопрос: «Кто самый выдающийся из советских поэтов», Несмелов ответил: «Разумеется, Константин Симонов, Самуил Маршак».
-Маяковский, Есенин ?
- Маяковский – великий поэт, это я говорю искренне, хотя меня он не любил. А Есенин – такой же советский поэт, как и я. И вообще, запомните, современная советская литература – это наполовину фикция, высосанная из пальца … Лет через 40-50 будет настоящая русская литература, помяните мое слово! Или откроются старые имена, которых никто сейчас почти не знает…».
Несмелов продолжал писать и публиковаться до 1945 года. А потом в Харбин вступили советские войска и «отсрочка» кончилась.
Сроки исполнились, предсказания сбылись. Сбылось и предвидение Арсения Несмелова собственной смерти в стихотворении «Моим судьям».
В Россию Арсений Несмелов вернулся в 1945 году в арестантском вагоне. Ему тогда было пятьдесят шесть лет.
В папке лежала копия письма И.Н. Пасынкова от 22 июня 1974 года. Письмо предназначалось Е.В. Витковскому, как я понял исследователю наследия Арсения Несмелова. Иннокентий Николаевич писал: «Теперь сообщу все, что сохранила память о последних днях Арсения Несмелова. Было это в те зловещие дни сентября 1945 года в Гродекове, где мы были в одной с ним камере. Внешний вид у всех нас был трагикомический, в том числе и у А.И., ну, а моральное состояние Вам нечего описывать. Помню, как он нас всех развлекал, особенно перед сном, своими богатыми воспоминаниями, юмором, анекдотами, и иногда приходилось слышать и смех и видеть оживление, хотя в некотором смысле это походило на пир во время чумы. Как это случилось, точно сейчас не помню, но он вдруг потерял сознание (вероятнее всего, случилось это ночью – это теперь я могу предположить как медик), т.е. у него произошло кровоизлияние в мозг (опять-таки могу судить ретроспективно, как медик) – вероятно, на почве гипертонии или глубокого склероза, а вероятнее всего, и того и другого. Глаза у него были закрыты, раздавался стон и что-то вроде мычания; он делал непроизвольные движения рукой (не помню – правой или левой), рука двигалась от живота к виску, из этого можно сделать вывод, что в результате кровоизлияния образовался сгусток крови в мозгу, который давил на определенный участок полушария, возбуждая моторный центр на стороне, противоположной от непроизвольно двигавшейся руки (перекрест нервов в пирамидах). В таком состоянии он пребывал долго, и все отчаянные попытки обратить на это внимание караула, вызвать врача ни к чему не привели, кроме пустых обещаний. Много мы стучали в дверь, кричали из камеры, но все напрасно. Я сейчас не помню, как долго он мучился, но постепенно затих – скончался. Все это было на полу (нар не было). И только когда случилось это, караул забил тревогу …».
В статье о Несмелове( газета "Единение" от13.05.1994г.№19) я вычитал любопытную информацию:"среди лиц, участвовавших в аресте Несмелова и его "вывозе на родину", оказался весьма известный на Дальнем Востоке писатель (назовем его здесь инициалами В.Е.), добродушно вспоминавший: "Совсем был конченный человек, спившийся, у белогвардейцев печатался, у фашистов, кажется... Ну дали бы ему, как всем из Харбина, десять лет лагеря, не больше... Никогда его не реабилитируют - его и не судил никто, он раньше умер, в ноябре, что ли, сорок пятого..."
«Моим судьям»
Часто снится: я в обширном зале...
Слыша поступь тяжкую свою,
Я пройду, куда мне указали,
Сяду на позорную скамью.
Сяду, встану, - много раз поднимут
Господа в мундирах за столом.
Все они с меня покровы снимут,
Буду я стоять в стыде нагом.
Сколько раз они меня заставят
Жизнь мою трясти-перетряхать.
И уйдут. И одного оставят,
А потом, как червяка, раздавят
Тысячепудовым: р а с с т р е л я т ь!
Заторопит конвоир:"Не мешкай!"
Кто-нибудь вдогонку крикнет:"Гад!"
С никому не нужною усмешкой
Подниму свой непокорный взгляд.
А потом - томительные ночи
Обступившей, непроломной тьмы.
Что длиннее, но и что короче
Их, рождённых сумраком тюрьмы.
К надписям предшественников - имя
Я прибавлю горькое своё.
Сладостное:"Боже, помяни мя" -
Выскоблит тупое остриё.
Всё земное отмету, оставлю,
Стану сердцем сумрачно-суров,
И, как зверь, почувствовавший травлю,
Вздрогну на залязгавший засов.
И без жалоб, судорог, молений,
Не взглянув на злые ваши лбы,
Я умру, прошедший все ступени,
Все обвалы наших поражений,
Но не убежавший от борьбы!
***
Отзыв современников о творчестве А.Несмелова.
«Обложка цвета запекшейся крови. Всего 32 страницы, вмещающие только 15 стихотворений. Но зато из этих пятнадцати трудно выделить неудачные: таких нет, они все удачные у Арсения Несмелова в том или ином отношении, и каждое из них – насыщенное, отшлифованное и вычеканенное произведение подлинного мастерства.
... Образы поэта настолько выпуклы и рельефны, остро подмеченные детали так жизненно правдивы, его интуиция так широко охватывает взятую тему, что нам кажется возможным без колебаний поставить эту книжку на одну полку с сильнейшими стихами, посвященные гражданской войне…»
Михаил Щербаков Шанхай. 1930г
« Среди русских писателей на Дальнем Востоке Арсений Несмелов нам кажется самым одаренным. Несмелов - поэт взвихренной России, огненных лет, непосильных испытаний. Он интересен не только как опытный стихотворец, в нем нашла отражение одна из главных поэтических тем нашего времени. Его творчество совпало с возрождением эпического начала в русской литературе. Несмелову принадлежат чрезвычайно интересные военные рассказы. «Короткий удар» не уступает лучшим страницам нашумевшего романа Ремарка.
Несмелов – поэт остро ощущает смену лет и поколений, он чувствует все излучены и все пороги «реки времен», влекущей людей к адской расщелине, где все исчезает».
И.Н.Голенищев-Кутузов. Париж.1932г.
P.S. Харбин. Лица ушедшей эпохи. Архиепископ Нестор, епископ Ювенталий, ... Снимок 1937г.