Первый раз Эларт Пыйк выиграл Кубок Большого Эстонского Кольца, не прилагая к этому никаких усилий. Только потому, что знал на этом кольце каждый поворот-извилину, каждую ямочку-бугорок, каждый спуск-подъём.
Да и как ему было этого не знать, если, начиная с четвёртого класса, когда родители подарили велосипед, шесть раз в неделю гонял по этой трассе в школу, которая находилась на противоположной стороне того самого Большого Кольца.
Прямой дороги не было – там шли торфяные разработки. Эларт туда ехал по верхней дороге, чтобы захватить у бабушки Эрны бидончик молока или сметаны, а обратно – по нижней, на которой жила бабушка Линда, обеспечивающая их семью яблоками-грушами.
Впервые Всесоюзные соревнования на Кубок Большого Эстонского Кольца проходили в тот год, когда Эларт закончил ПТУ и уже успел отработать два месяца на строительстве кинотеатра «Пельгуранд».
С первых дней зарекомендовал себя хорошим работником, мастер не хотел отпускать его на сборы. Эларт пообещал установить кубок в прорабской комнате, и его отпустили.
Слово Эларт сдержал. Выигранный кубок подарил прорабу. Но кубок переходящий, на следующий год мог попасть в другие руки. Польщённый прораб разрешил Эларту начать подготовку к новым соревнованиям.
Эларт понимал, что победил случайно, лишь потому, что соревнования проводились впервые, и лучше него трассу никто не знал. Через год, такого преимущества у него не будет. Уже сейчас, со всей страны съехались гонщики, сутками накатывают по кольцу сотни километров...
Принялся накатывать свои километры и Эларт. Только теперь он, набравшись опыта, гонял велосипед более осмысленно. Отмечал повороты, на которых можно «срезать угол». Экономил силы на крутых спусках. Старался с максимальной пользой использовать энергию разгона при переходе от спуска к подъёму. Находил мгновения для отдыха при свободном выбеге веломашины.
Поскольку к техническим характеристикам велосипедов никаких требований не предъявлялось, он сконструировал и изготовил более удобное сидение, довёл количество скоростей до пятнадцати, что давало возможность, изменяя скорость движения в зависимости от профиля пути, не менять скорость вращения педалей. Это сохраняло постоянный ритм дыхания и сердцебиения, экономило силы.
Установив на руле спидометр и часы, получил возможность контролировать темп движения. Брал с собой транзисторный магнитофон, по ходу прохождения трассы записывал время, скорость, метраж.
Изобразив трассу на огромном, во всю стену, планшете, после каждой тренировки наносил на него результаты. Через полгода вся стена была испещрена мелкими, одному ему понятными цифрами, буквами и значками.
Труд не пропал даром. На вторых соревнованиях Эларт вновь выиграл Кубок Большого Эстонского Кольца, правда, лишь на долю секунды опередив преследовавшего соперника.
Кинотеатр построили без него. Бригада трудилась на возведении величественного здания горкома Партии. Кубок, в этот раз, установили в комитете по физической культуре и спорту горисполкома. Там он красовался вместе с другими призами городских спортсменов.
Естественно, ни о какой работе Эларта на стройке речи не шло. Только тренировки! Тем более чтобы подзадорить претендентов на обладание Кубком Большого Эстонского Кольца, федерация велосипедного спорта Союза приняла решение: у трёхкратного победителя гонок Кубок остаётся на вечное хранение!
Эларт не на шутку волновался. Чувствовал, что исчерпал все свои возможности.
Под его окнами ежедневно проносились десятки, сотни велосипедистов. У них и сидения переделаны «для стояния», и скоростей понатыкано до двадцати восьми, и спидометрами оборудованы, и часами, и магнитофонами.
За каждым гонщиком – одна, две, а то и три «Волги» с командой механиков, тренеров, инструкторов, массажистов, врачей. Престиж Кубка Большого Кольца резко возрос, количество желающих отнять его у Эларта – тоже.
Самое страшное то, что под его окнами проезжали не юнцы, бездумно рвущиеся в бой, а гонщики с мировыми именами, которых так просто не победить. Но Эларт уже привык к славе, привык, не работая, получать на стройке зарплату, привык к почёту, которым его окружили горожане, и не желал с этим расставаться.
Первый раз он победил только за счёт знания трассы и отсутствия на соревнованиях опытных гонщиков.
Второй раз он усовершенствовал свой велосипед, разработал идеальную схему прохождения маршрута, применил ряд организационных новшеств, тем не менее, победа ему далась с великим трудом, в затылок дышали десятки мастеров высочайшего класса, неоднократно выигрывавших различные гонки.
Серьёзно подумав, Эларт пришёл к выводу, что третьего раза не будет, чем и поделился со старшим товарищем, который на военном заводе конструировал какие-то корректирующие системы для самонаводящихся ракет.
В отличие от Эларта, Альберт отнёсся к этому вопросу весьма оптимистически:
- Давай, я на твоём велосипеде, испытаю свою корректирующую систему, - сказал он.
- Мне не корректировать, а педали крутить надо, - возразил Эларт.
-Чудак ты, - загорелся своей идеей друг. - Ты думаешь, почему меня Альбертом зовут? Не знаешь? В честь Эйнштейна! И фамилия у меня - Эпштейн! Вот я, оправдывая своё имя, выдумал корректирующую систему... Когда ракета пролетает мимо цели, её надо подкорректировать... Для этого, на мгновение, включается корректирующий двигатель, дающий импульс в нужном направлении, и ракета попадает в цель. Кстати, мой руководитель об этом изобретении ещё не знает, тебе первому я открыл секрет, и ты первый это устройство испытаешь!
- Что мне твоё мгновение? Мне полдня педали крутить надо, - с надеждой в голосе сказал Эларт.
- Так, то - ракета! В тонну весом. А твой велик – десять килограммов весит!
- Двигатель ставить нельзя. Это будет уже не велосипед, а мотоцикл. Шуму от него не оберёшься, дисквалифицировать могут.
- Кто будет знать? Я тебе такое мини сделаю, размером в палец, комар носа не подточит! У тебя рама пустотелая, мы туда его спрячем. Работает он бесшумно. За счёт сдувания электронов с анода токами сверхвысокого напряжения разновеликой частоты... Ну, эти тонкости тебе знать не обязательно... Так что, считай, Кубок уже у тебя на вечном хранении.
Расстроенный Эларт, забыл об этом разговоре и продолжал тренироваться без всяких надежд на победу. Но Альберт, через две недели, явился к нему с чертежами:
- Мне надо твой велосипед разрезать на части, снять внутренние размеры.
- Не обнадёживай меня, и себе голову не морочь.
- А я говорю – режь!
Разрезали педальный узел. Альберт всё тщательно измерил, записал, набросал эскиз:
- Двигатель вмонтируем в трубку, на которой крепится сидение. Приводную шестерню разместим на оси педалей. Чтобы тебе не крутить всю дорогу двигатель и шестерню, на ней поставим обгонную муфту...
- Какую же скорость он разовьёт? В космос я не взлечу?
- Не перебивай! Ты всё шутишь, а я вполне серьёзно... Никакую скорость он не разовьёт. Он рассчитан на полторы минуты работы. Это пятнадцать включений по шесть секунд... Или тридцать - по три... Как тебе будет угодно. Больше не получится, у меня пока нет горючего, в нём весь секрет. Я изучил твою трассу, будешь включать на самых трудных подъёмах... вот здесь... здесь... и здесь... - он прошёлся карандашом по всему кольцу.
- Горючего можно прикупить, - пошутил Эларт.
- Такого горючего ты нигде не купишь, его тоже я придумал. И денег у тебя на него не хватит, я думаю, стоит оно не меньше миллиона долларов... По крайней мере, я его дешевле не отдал бы... А не хватит его не потому, что я жадный, а потому, что его в природе не существует. И у меня нет... Нет в достаточном количестве... А на три минуты работы для нашего двигателя – есть. Этого тебе достаточно, чтобы два раза пройти трассу... Один раз – для тренировки.
Альберт исчез также неожиданно, как появился. А Эларт, в очередной раз не поверив ему, продолжал тренироваться и жадно пожинать лавры прошлых побед.
Комитет по физической культуре и спорту выделил ему коттедж с гаражом, выплачивал какие-то суточные, квартирные, начислял за что-то зарплату...
Его приглашали в различные учреждения для пропаганды велосипедного спорта, выплачивали деньги, за якобы прочитанные лекции. На жизнь хватало.
Наконец, вновь назначенному председателю комитета пришла в голову мысль создать команду обеспечения тренировок Эларта. В неё, на большие оклады, набрали тренеров, массажистов, инструкторов, врачей, техников, слесарей. Ну и, разумеется, приобрели машины сопровождения – три «Волги», чтобы всё, как у людей.
Одну машину, вместе с водителем, закрепили за Элартом, отчего он испытывал ещё большее неудобство: ему и ездить-то некуда, и он знал, что после очередных соревнований вся эта лафа закончится...
Вдобавок ко всему, он не мог работать с командой, не знал, как это делается. Тренеров назначили своих, неопытных, а во-вторых, вся эта рать могла помешать осуществлению его с Альбертом плана, в который, за неимением альтернативных предложений, он уже почти поверил.
От «обеспечения» пришлось отказаться, чему несказанно обрадовались члены его команды во главе с председателем Комитета.
Возбуждённый Альберт влетел в комнату, с порога затараторил:
- Я свою долю работы сделал вовремя. Теперь остановка за тобой!
- Когда всё будет готово, я своё дело сделаю.
- Для того, чтобы всё было готово, нам надо два велосипеда.
- У меня их пять, на все случаи жизни.
- Пять не понадобится. Надо на один случай – две одинаковые машины... Одинаковые, как близнецы... По внешнему виду. С одинаковыми царапинами, желательно заметными, бросающимися в глаза. Но, одна веломашина, должна быть на 600 грамм легче другой. Именно столько весит моя установка вместе с горючим.
- Зачем это тебе? Я имею ввиду, второй велик?
- Вы, эстонцы, тугодумы, непрактичные люди. Когда ты возьмёшь Кубок в третий раз, начнётся шум... уважение... почёт... слава... Захотят твой велосипед выставить в музее... Не отдадим же мы им машину с секретным двигателем!
- За это не переживай! Не отдадим, и всё!
- Эстонец захотел учить еврея... Смех, да и только! Не отдашь – сразу подозрение возникнет. И соперники могут взять велик на экспертизу. Если с большим отрывом победишь – обязательно возьмут! А взвешивание – по правилам положено. Так что, ты меня этим премудростям не учи. Лучше подумай, где, в каком месте трассы, лучше всего подменить веломашину.
- Это невозможно сделать нигде... Чтобы никто не заметил. По всей трассе располагаются болельщики...
- Значит, надо это сделать официально! У всех на глазах! Гонщик, в случае поломки, имеет право поменять машину?
- Да, конечно.
- С завтрашнего дня начинай тренироваться с командой. Пусть за тобой возят два велосипеда... Периодически их меняй, приучай публику...
Альберт на минуту задумался, потом посветлел:
- Но теперь нам надо уже не две веломашины, а три!
- «???» - Эларт ничего не понял.
- Гнать ты будешь велосипед с ускорителем... На машину положим обычный велосипед... Перед финишем ты меняешь велосипед с ускорителем, на обычный. А наш, модернизированный, машина увезёт в гараж, там поменяет на обычный, возвратится к финишу и станет в сторонке. Возникнут подозрения – нас всё в ажуре! Как в анекдоте со сменой фамилии... Во времена антисемитской кампании, приходит еврей менять фамилию, Иванова на Петрова. Зачем, говорят ему, вы же и так – Иванов! А он отвечает: «В анкете две графы: какая фамилия сейчас – Иванов, какая была раньше – Розенблюм. А так я буду Петров, а раньше был Иванов...»
- У вас и правда, есть чему поучиться!
- Этому не научишься... Это передаётся с кровью!
Эларт сделал заказ на изготовление трёх веломашин. Альберт помог оформить техническое задание. Комитет оплатил расходы, направил на завод представителя, который возвратился с готовыми веломашинами.
Одну машину взял в модернизацию Альберт: двигатель, муфту, шестерни – всё делал в своей лаборатории.
Эларт начал интенсивные тренировки в сопровождении кортежа автомашин, с двумя запасными велосипедами, и командой обеспечения, каждый раз, в разных местах, меняя веломашину.
Чтобы окончательно рассеять подозрения, Альберт посоветовал ему пустить слух, что он пользуется специальной смазкой, которой «не хватает» на весь маршрут, так как она быстро испаряется.
Впрочем, эта «утка» сослужила им плохую услугу: конкуренты организовали настоящую охоту на его веломашины, команду сопровождения пришлось укрепить охранниками.
За месяц до соревнований, всё было готово, оставалось выбрать время для генеральной тренировки. Эларт несколько раз проехал на модернизированном велосипеде, в нужных местах трассы имитируя включение ускорителя. Сложностей с этим не возникало. Но выключатель размещался под сидением, каждый раз надо было тянуться туда рукой.
Пока Эларт размышлял, как это делать менее заметно, Альберт забрал машину и перебросил провода в трубку руля, для чего ему пришлось переделать затяжной болт, выполнив пустотелым, и прикрыть его декоративной гайкой, выполняющей одновременно функции кнопки.
Эларт удивился сообразительности старшего товарища:
- Ладно, я за Кубок борюсь, а для чего это тебе?
- Тебе отмазку дать, или – честно сказать?
- А ты выдай обе версии.
- Ну, так вот. Ты мой друг. Я хочу тебе помочь. У меня есть такая возможность. Чтобы Кубок остался у тебя навсегда. Я эту возможность использую... Складно прозвенел?
- А серьёзно?
- Это и есть серьёзно! Но не только это. Мой ускоритель-корректировщик давно готов. Осталось провести испытания, и в серию... Но об этом никто не знает. Это будет переворот в науке, почище теории относительности и ядерной энергии. Как только шеф узнает, приберёт к рукам, закроет тему. Ведь это на Нобелевскую тянет, зачем я ему? Меня или затрут, или выгонят, или... - он посмотрел на небо. - Поэтому испытывать в лаборатории, при свидетелях, бессмысленно. А тут ты подвернулся со своей проблемой... Всё ладненько состыковалось.
- Ну, ладно, испытаешь, а что потом?
- А потом – шёпотом. Тихо-тихо, на Родину предков. Чертежи мне не нужны, у меня всё тут, - он постучал себя по лбу, - а там народ порядочный, себе славу добудут и мне денег достанется.
- А слава?
- Что слава? Если мне дадут лабораторию, соответствующую технику, да два десятка смышлёных парней, и не будут мешать – тут ещё масса гениальных идей, - он опять постучал пальцем по лбу.
Эларт знал трассу отлично, поэтому генеральную тренировку проводили поздней ночью, по полной программе. Впереди - «Волга». За ней Эларт гнал велосипед. Сзади, ещё две машины сопровождения, с командой и запасными велосипедами. Эларт крутил педали, переключал скорости, тормозил. На крутых подъёмах, в нужных местах, нажимал кнопку, и его веломашина делала такой рывок, что он едва успевал крутить педали, чтобы со стороны не заметили, что велосипед сам катится в гору.
Он шёл с большим опережением графика, так что, даже был риск вызвать подозрение у сторонних наблюдателей, если бы они были.
За километр до финиша притормозил, заменил велосипед. «Волга» увезла его в ангар, откуда вернулась с обычным велосипедом и халатом для только что финишировавшего Эларта.
«Еврей и это предусмотрел», - с умилением подумал Эларт о друге.
Хронометраж показал, что своё личное рекордное время на этой трассе Эларт улучшил на шестнадцать минут. Это было слишком много, и ему пришлось поработать с Альбертом над усовершенствованием графика гонки. Вносить изменения в конструкцию двигателя уже не было времени.
Решили, что двигатель будет включаться не на три секунды, а на одну-две, в зависимости от выполнения графика гонки и отставания соперников, чтобы не отрываться от них на большую дистанцию: лучшей победой на велогонке, как и на конных бегах, считается опережение соперника на полкорпуса.
Соревнования прошли по намеченному графику. На старте Эларт затерялся среди трёхсот гонщиков, но уже после третьего круга определилась лидирующая группа в двадцать спортсменов, оставившая далеко позади остальных гонщиков.
Эларт весь путь прошёл в центре этой постепенно тающей группы. В намеченных местах несколько раз включал форсаж, на последнем подъёме оторвался от преследователей, заменил веломашину и лидировал первым, на три корпуса опередив гонщика из Грузии, благосклонно позволив ему занять второе место. Он уже слез с веломашины и набросил на плечи халат, когда финишировал третий спортсмен.
Как и ожидали, в суматохе приветственных оваций никто не обратил внимания на пристроившуюся в углу площади «Волгу», успевшую отвезти реконструированную машину и привезти обычную.
Едва финишировал последний гонщик из призовой десятки, про остальных забыли и приступили к награждению победителей. Велосипеды никто не взвешивал, но, как и предполагал Альберт, обе веломашины Эларта, на которых был побит рекорд времени Большого Эстонского Кольца, реквизировали в пользу городского краеведческого музея.
Увлечённый торжествами, Эларт забыл про Альберта. А когда на следующий день зашёл к нему, чтобы поблагодарить за оказанную помощь, в квартире никого не застал.
Семья Эпштейнов улетела в Израиль.
Кубок Большого Эстонского Кольца навсегда остался у Эларта, но больше он ни в каких гонках не участвовал.
УХА Вкусный конкурс http://proza.ru/2011/04/11/503