Маме Тамары Павловны Гридневой, Александре Ильиничне Сафроновой, будущей жены Павла Дмитриевича Климова, только полтора года и было, когда ее отец обменял зимой в городе свой тулуп на хлеб. По дороге домой он сильно промерз, пролежав какое-то время, так и не оклемавшись, умер. Жили Сафроновы тогда в деревне Быструха, что в Новосибирской области. Кроме Сашеньки, в семье росло еще двое ребятишек.
На Авдотью Федосеевну, бабушку Тамары Павловны, мужики поглядывали всегда, расторопной да веселой была женщина, где она там улыбки и смех. Рядом с ней любая работа спорилась и в тягость не была. А дети, что дети, их в каждой семье было много. И помехой для создания новой они никогда не являлись.
Павел Чуйков заслал к Авдотье сватов. Переписав ребятишек на свое имя, увез семью в Сталинск на строительство КМК. Купили они избушку в районе депо по деньгам, небольшую, что выручили от продажи деревенского хозяйства. Павел с темна до темна на комбинате, а Авдотья с детьми дома. К троим родились еще трое: два сына и дочка. Так что работы Авдотье хватало, только знай, крутись. Обшивая детей, научила шить и вышивать своих девчонок. Как же пригодилась им потом эта наука. Не раз Александра благодарила свою маму за все, чему в свое время научилась от нее.
Дети Авдотьи росли старательными и трудолюбивыми. Для Александры чайник полный питьевой воды был тяжелой ношей. Но она, помогая маме, продавала воду кружками. На вырученные гроши покупала зерно для каши. Авдотья брала из рук девочки маленький узелок, гладила дочку по голове и отворачивалась, чтобы та не видела ее слез.
Заметила шуструю девчонку молодая семья врачей. Она – гинеколог, он – терапевт. Целыми днями на работе. Вот и взяли Сашеньку себе в дом нянькой. Присмотрелись, все налету схватывает девчонка. Время от времени стали с ней заниматься грамотой. Уговорили учиться. Александра поступила в школу рабочей молодежи, получила там начальное образование.
Профсоюзная организация нянек дала девушке направление в трамвайный трест, куда приняли ее на должность кондуктора. Параллельно с работой в августе сорокового окончила Александра курсы водителя трамвая. Попав в молодежный коллектив, вступила в комсомол.
Саша прибивала к стене, какой то лозунг, когда в раскомандировку вошел комсомольский секретарь треста Павел Климов. Он обратил внимание на женские ножки, стоящие на табурете. Переведя взгляд, отметил точеную фигурку девушки, ее русые косы, уложенные короной вокруг головы. Одно слово – хороша. И мужская атака началась. Где уж устоять при таком натеске. Да и льстило ей внимание взрослого уверенного в себе парня, многие товарки на него заглядывались. В восемнадцать лет стала Сашенька женой Павла, а через год мамой маленькой его дочки. Жила молодая семья Климовых в квартире, занимая две комнаты из трех, по адресу улица Школьная 26 – 30 (сейчас эта улица Хитарова– Н.Е.).
В июне 41-ого началась страшная кровопролитная война. Была объявлена всеобщая мобилизация. Павел Дмитриевич с первых дней ушел на фронт. Осталась Александра с двухлетней Тамарой и свекровью Евдокией Павловной. Прокормить троих стало ее обязанностью. В депо Александра Ильинична старалась брать только ночные смены. Отколесив на деревянном трамвае двенадцать часов по городу, ставила вагон на смотровую яму, чтобы отревизировать и подготовить его к новым поездкам. Сколько гаек за годы войны пришлось перекрутить ее женским ручкам. Выручала молодость. А дома поспав только два – три часа, садилась за швейную машинку. Из белых простыней шила женские блузки, украшая каждую новой вышивкой. Они получались очень нарядными и на базаре пользовались спросом. Да не только блузки были подспорьем в хозяйстве. Ни от какой работы не отказывалась молодая женщина, только б не голодала ее семья, не раз приходилось ей ходить по пустым полям в поисках оставшихся картошки. «Ташнотики» – это «блюдо» - лепешки из мороженой картошки не было вкусным, но голод утоляло. Да время было трудное, и не всегда это удавалось, бывало, что уходила водитель трамвая на смену с пустым желудком. Но дочка ее была сыта и нарядна, обшивала она ее с особой любовью. Всегда Тома была гораздо наряднее своих подружек.
Труд Александры Ильиничны, не остался не замеченным. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года она была награждена медалью «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны».
А своем раннем детстве Тамара Павловна вспоминает так:
- Мы жили недалеко от пединститута, где в общежитиях его в то время базировался военный госпиталь. Моими игрушками были выкинутые из окон госпиталя пузырьки и коробочки от лекарств, различной формы гипсы. Между кустов акации с подружками играла я ими в свою больницу.
Дойдя до самого Берлина, сфотографировавшись на развалинах Рейхстага, Павел Дмитриевич в декабре 45-ого вернулся домой. В горкоме партии, увидев его ордена и медали (два ордена Отечественной войны, орден Красной звезды, медали: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией»), предложили ему должность помощника директора Кузнецкой ТЭЦ. Эта должность оказалась ему по плечу. В трудные послевоенные годы Павел Дмитриевич много сделал и для станции и для поселка Кульяновка, где позднее построил собственный дом для своей семьи.
С возвращением мужа и по его требованию Тамара Ильинична с работы рассчиталась, чтобы содержать дом в должном порядке. Все у нее получалось. Хозяйкой она была гостеприимной да по возможности хлебосольной. Не даром многочисленная родня мужа любила приезжать к ним и в гости, и за помощью. В ней Павел Дмитриевич не отказывал никому и никогда.
Когда на ТЭЦ пришли молодые специалисты с высшим образованием, Павел Дмитриевич перешел на руководство ремонтно–механического цеха. Уйдя на заслуженный отдых, не сел на лавочку. Его богатые организаторские способности не позволили ему жить только бытом. Последние десять лет жизни Павел Дмитриевич возглавлял совет ветеранов 486-ого гаубично-артиллиристкого полка, с которым старшиной прошел все страшные годы войны. Он был организатором музея этого полка, созданного в 1980 году в средней школе № 103. На всесоюзную встречу, организованную активистами музея, в 1986 году съехались однополчане со всего Советского Союза. Гаубичная пушка, установленная во время второй всесоюзной встречи на аллее Героев, тоже заслуга старшины Климова.
А сразу после назначения на должность помощника директора ТЭЦ в 46-ом году, Климовы переехали на улицу Почтовая (это улица, названа в январе 1981 года именем первого директора алюминиевого завода Леонида Александровича Бугарева – Н.Е.).
После войны в городе активно шло строительство. Среди рабочей силы много было пленных немцев. Два из них каждый день подходили к окнам Климовской квартиры.
- Это были мужчины: одному лет сорок, а другой совсем мальчишка. Ставили они на скамейку небольшой железный котелок и кричали бабушке: «Матка! Матка!». Бабушка, выглянув в окошко, отправляла меня за котелком, наливала в него два черпачка супа и наказывала: «Неси аккуратно, не расплещи. Да никому об этом не рассказывай». Когда я немного подросла, то спросила у бабули, почему она так делала. На что получила ответ, что не все виноваты в той войне. И у этих немцев, наверняка, тоже есть мамы. А сейчас мне иногда хочется написать об этом в передачу «Жди меня», может быть кто – нибудь и откликнется, - мечтательно продолжает свой рассказ Тамара Павловна, ведь пленные перед отправкой на родину сумели попрощаться с бабушкой и в благодарность подарили ей золотой кулончик.
- Мама вечно в работе, а бабушка – лучший друг. Укладывая меня спать, часто вспоминала свою молодость. Как любовались ее глаза братьями Климовыми (у Архипа Яковлевича Климова было 9 сыновей – Н.Е.), а только при виде Дмитрия замирало сердце. «Я тоже не была дурнушкой, - не раз говорила она, - «Но Дмитрий был дюже, как хорош!».
Я как реликвию храню одну фотографию, посмотри, - говорит Тамара Павловна и с улыбкой протягивает мне старинное фото:
- Это везут приданное моей бабушки в дом жениха… Немного помолчав, продолжает:
- Детство мое прошло в поселке Кульяновка. И было очень счастливым. Я единственный и любимый ребенок у своих родителей. Жадный до работы отец был горяч в выражениях, но при моем появлении угасали любые бури… Он любил меня, я любила его. На часок бы вернуться в то время…
- Он был большим и светлым. Мне нравилось в нем все. А свою комнату, где я шепталась с подружками, куда приходила мама, чтобы поцеловать меня на ночь, я и сейчас часто вижу во сне. Под окнами был больше сад, чем огород. Здесь росли яблони - картошку мы садили не пашне. Все в доме было удобно для проживания. Даже забор за лавочкой, где любила сидеть бабушка, был сделан так, чтобы ей не дуло в спину…
Жизнь крутит людьми по своему усмотрению. Было время, когда я оби-жалась на своего отца. Возможно, это было самолюбие дочери… Теперь мне кажется, что мы бы с ним очень дружили. Я приведу в музей, к отцу, свою внучку…
Изучая материалы музея, я наткнулась за автобиографию Климова П.Д. с множеством интересных фактов. Есть в ней подробное описание быта на Кузнецкстрое:
- На строительство Кузнецкстроя я прибыл 13 апреля 1930 года. Поселили меня в одну из палаток, которые стояли около деревни Бессоново. Палатки были двойные, обогревались круглыми железными печами. Вдоль стен стояли сплошные металлические нары. За печью направо стол, по бокам две скамейки. Налево примитивная вешалка для одежды, под ней обувь. По одну сторону от входа ящик для белья, по другую ящик с углем. В таких условиях мы жили до мая 31-ого.
Затем для нас построили где-то в районе улицы Музейной засыпные ба-раки. Здесь у каждого был отдельный топчан, рядом с ним персональная тумбочка. Спали мы на матрасах, набитых соломой, под головой ватные подушки. В одном конце барака печь и камера хранения. В другом красный уголок с шашками, шахматами, газетами, журналами. Здесь же регулярно выпускали стенгазету.
А вот воспоминание однополчан о Павле Дмитриевиче, как о старшине:
- Когда у солдат началась цинга, врач Кулаков приказал всем старшинам делать настой из сосновой хвои и коры. Климов следил за тем, чтобы каждый воин обязательно выпивал стакан этой немудреной настойки…
- Одно время все обовшивели, и тут старшина проявил свойственную ему смекалку. Соорудил со своей службой парилки для дезинфекции одежды и бани. Перед баней лично брил солдатам головы. А в дальнейшем строго следил за чистотой воинского белья…
- В свободные минуты, уставшим от боев и смертей солдатам сержант Климов устраивал концерты художественной самодеятельности, привлекая к этому жителей освобожденных терри-торий…
После войны, стараясь увековечить память об однополчанах, писал о них статьи в газеты «Кузнецкий рабочий», «Металлург». Вел с ними огромную переписку, получая в день до двадцати писем.
Коллектив музея «Память» школы № 103 к 60-летию победы над фашисткой Германией обратился к главе города Новокузнецка Мартину С.Д. и Председателю городского Совета народных депутатов Нефедову В.Н. с просьбой о присвоении музею имя Павла Дмитриевича Климова.
РS Мне довелось самой забрать такое решение из горисполкома. Памятную доску с барельефом Павла Дмитриевича изготовили на деньги одного из бывших выпускников школы и торжественно открыли ее накануне юбилейной победы, пригласив на открытие однополчан и их детей, бывших жителей любимой Кульяновки.
Декабрь 2004.
На фото - родительский дом Гридневой (Климовой) Тамары Павловны в поселке Кульяновка