Такова была возможная цена трагического происшествия, случившегося некстати, в ненужном месте, и в ненужное время. Но никто во власти благоразумно не собирался ее платить. Поэтому моментально приводились в движение все возможные и невозможные механизмы с целью переключения общественного интереса на любую другую серьезную проблему или выдающееся достижение – тут уже было все равно, лишь бы достичь результата.
А результат достигался с трудом. Дорога была открыта недавно и с великой торжественностью. И с высокими гостями. На всю страну расхваливались невиданные прежде дорогостоящие средства безопасности. Седовласые ученые убедительно рассказывали о совершенной уникальности состава дорожного покрытия. Опытные производственники солидно вещали о тончайшем соблюдении всех технологий в процессе строительства. Перерезались ленточки. Открывалось шампанское. Если бы приглашенные знали, что зарывалось в землю на самом деле, многие просто побрезговали бы здесь присутствовать. Но они этого не знали. И праздник удался. И буквально на следующий день кто-то ценой своей жизни умудрился поставить все это под сомнение.
Поэтому дело выходило необычайно громкое и крайне щекотливое. И сразу попало на контроль ко всем возможным исполнительным и правоохранительным органам. Что в свою очередь заставило крутиться ржавые колеса местного механизма здравоохранения. Не то чтобы судьбу незнакомого человека, попавшего в аварию, кто-то искренне принимал близко к сердцу. Конечно, нет. Идеализировать людей, по долгу службы занимающихся оказанием помощи, было бы глупо. Просто при такой огласке трагедии вторая смерть всем региональным и местным властям доставляла дополнительные и весьма серьезные хлопоты. Поэтому медики получили такую накачку, что попади к ним вождь мирового пролетариата – вполне вероятно спасли бы и его.
Травмы пострадавшего были едва совместимые с жизнью, пару раз доходило даже до клинической смерти, откуда, во многом по чистой случайности, его каждый раз все-таки удавалось вернуть. Но за пациента упорно и – о, неожиданность! – грамотно боролись, и сохранили ему жизнь. К сожалению, в сознание он никак не приходил, и персонал больницы искренне опасался, не окажутся ли, в конце концов, все их многодневные усилия напрасными.
Но в какой-то момент с ним произошла перемена, и все это сразу почувствовали. Здоровый организм выбрал жизнь. И быстро пошел на поправку.
***
Доктор прекратил разговор сразу, как только увидел первую слезу на щеке Виталия. И, пожелав скорейшего выздоровления, покинул помещение. Больше Виталия никто и ничто не сдерживало, и он заплакал.
В который раз судьба, поманив его обещанием нормальной счастливой человеческой жизни, делала резкий и бесчеловечный разворот. Остаток дня и ночь он искренне оплакивал потерю близкого человека.
С наступлением утра Виталий начал пытаться привести мысли в порядок. Удавалось это с трудом. Но шаг за шагом он скрупулезно отыскивал внутри себя все, даже малозначительные, воспоминания, последовательно переживал их и укладывал на определенную полку своей памяти. Так продолжалось целый день, потом еще день. Доктора и медсестры заходили в палату несколько раз, но, наблюдая сосредоточенное выражение его лица, считали это хорошим признаком, и по возможности не отвлекали от процесса восстановления памяти.
Знали бы они, что за память восстанавливается у него в голове…
Упорство Виталия, в конце концов, было вознаграждено. В какой-то момент мозаика из разрозненных воспоминаний сложилась, а те эпизоды, которые так и не удалось вспомнить, являлись несущественными, и несложно угадывались исходя из общей картины. Теперь он знал.
Знание, таившееся в нем, показалось бы невероятным и ему самому еще несколько дней назад. Оно одновременно являлось для обладателя смертельно опасным, и предоставляло уникальные возможности. Следовало взвешенно и мудро решить, как этим знанием распорядиться. Но сначала открывшаяся картина требовала грамотного анализа, поскольку кое-что в общую мозаику пока так и не укладывалось…
Виталий очень долго и настойчиво упрашивал хорошенькую медсестру разыскать его институтского друга, Володю. В ход были пущены все накопившиеся силы и обаяние. И, наконец, его усилия увенчались успехом. Володины координаты у него, к счастью, в офисе остались, поэтому медсестре было предложено совершить двухходовую комбинацию. Сначала дозвониться или съездить в офис. Потом найти на определенном месте записанный номер, набрать его, и сообщить абоненту заранее оговоренную с Виталием фразу. Что она любезно и сделала.
Володя появился практически сразу после звонка.
- Я смотрел новости, но никак не думал, что это тебя вынимают из машины, - начал он с извинений, - наоборот, я даже расстроился, когда после нашей беседы ты исчез сам и пропал со связи. Я тебя всю неделю набирал. Мне показалось, что ты заинтересовался моими… вернее нашими давними расчетами. А тут… такое получилось… Мне очень неловко перед тобой.
- Случилось то, что случилось, - Виталий не хотел тратить силы на бессмысленный разговор, где все и так было понятно, - у меня к тебе будут две просьбы.
- Сделаю все, что смогу, - искренне заверил его товарищ.
- Посмотри в любой энциклопедии. Что там написано про Лукреция Кара? Меня интересуют последние годы его жизни, - глаза Володи при такой просьбе слегка округлились, но он тактично смолчал.
- Сегодня же посмотрю.
- И посмотри там же, известны ли описания какие-нибудь невероятных случаев из митридатовых войн с Римом? – он еще не успел закончить фразу, но тут уже Володя не сдержался.
- Ты же еле живой. Какие случаи, с тобой все в порядке?! Зачем тебе это?!
- Это моя к тебе просьба, - Виталий посмотрел ему в глаза.
- Хорошо, сделаю, - пожал плечами Володя, сделав над собой очевидное усилие.
- И, пожалуйста, я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты настройся серьезно и выслушай предельно внимательно. А потом очень тщательно подумай на досуге по поводу еще одной очень важной задачи…