Света и Сонька сидели в сауне и болтали за жизнь. Не виделись они почти двадцать лет, большую часть из которых Соня прожила в Израиле. Естественно им было о чём поговорить.
--Я так и не поняла… Света хотела выразиться потактичней и старательно подбирала нужные слова. Ты как бы торгуешь своим телом? – наконец решилась спросить она.
--Ну да! – решительно ответила Соня. Проститутка или ****ь, как хочешь называй. Я не стесняюсь. Света помолчала. И расспрашивать неудобно, но с другой стороны-- любопытно – ужас.
-- А скажи, тебе не противно… Ну этим заниматься! – осторожно спросила она.
-- А тебе не противно каждый день на работу идти? Ну, то-то. Я, конечно, тоже работаю, но пришла и лежу себе. С кондиционером. Ещё ни разу не вспотела. Принципиально никогда не работала и работать не буду – гордо сказала Сонька.
-- А как насчёт денег? – спросила Света.
-- Ну, я хоть и не элитная проститутка, но нормально. Если с умом всё делать, то всё будет нормально. Квартира две с половиной комнаты в Яффо. Выплаченная уже… машина конечно. Сын отслужит – деньги на учёбу есть…
--А не опасно это? Я там в интернете читаю про ужасы всякие… -- поинтересовалась Света.
--Ну для этого есть сутенёр— сарсур по нашему. За это я ему деньги плачу. На самом деле сутенер платит Соньке за то, что она зарабатывает для него деньги. И заботится не больше, чем хороший хозяин о скотине, которая кормит его. Сонька подсознательно старалась выглядеть лучше в глазах подруги детства. Впрочем, как все нормальные люди.
Света сидела, слушала про жизнь Сони, про жизнь в Израиле вообще, подсознательно сравнивая со своей. И сравнение было, мягко говоря, не в её пользу.
-- Себе что в проститутки податься? – неожиданно сказала Света. Было не понятно, шутит она или говорит всерьёз. И Сонька удивлённо спросила:
– Ты чо, самом деле…? И не дожидаясь ответа, сказала – Ну-ка, скинь халат! Что ты скукожилась, как член в холодную погоду. Развернись! Покажи товар лицом. Света покорно выпрямилась.
-- Повернись задом, пройдись. Тут Светка вдруг увидела своё отражение в зеркале во весь рост. Высокая, сутулая женщина с серьёзным, суровым лицом как на похоронах, или на торжественном собрании. Небольшая, слегка обвисшая грудь. Грудь терпимо – подумала она. Дальше шёл живот. Ужас! Она попыталась втянуть его, но он не сдвинулся с места ни на миллиметр. Посмотрела в профиль -- задницы не было как таковой. Спина плавно переходила в совершенно плоский зад. Апельсиновая корка целлюлита плотным ковром покрывала ягодицы и бёдра. Зато таз был широк как украинская степь. Соня молча покачала головой:
-- Честно говоря, на любителя – наконец сказала она. Но не горюй. Я научу тебя классно делать миньет –у тебя ещё отбоя от клиентов не будет. Света – звезда миньета! – голосом рекламного агента воскликнула Сонька. Однако подруга не обиделась. Она мысленно себя оценила гораздо ниже и пошутила:
– Мне видно придётся доплатить, если клиент будет молодой. Посмеялись…
--А сейчас ты покажись -- сказала любопытная Света. Соня с готовностью сбросила халат, обнажив крепкое загорелое тело. Прошла пару шагов право влево резко повернулась вокруг оси. Сделала выпад в сторону… Что говорить – никогда не дашь сорок два года.
-- Как ты этого достигла?— искренне удивляясь, спросила Света.
-- Работаю над собой. – гордо сказала Соня. Бассейн, качалка. Пью и курю очень мало. Я ведь уже пенсионерка в своей профессии. А вот смотри! -- Сонька показала большой зазубренный шрам на правом боку.
--Аппендицит? – вежливо поинтересовалась Света.
-- Как, же! Это один любознательный клиент хотел посмотреть, как я устроена изнутри. А сколько раз меня били… Но ничего – выжила…
-- А что дальше? – полюбопытствовала Света.
-- А дальше… было раньше… пошутила Соня. Я честно говоря приехала не только с тобой встретиться. Есть тут один -- орёл комнатный. Через одноклассников познакомилась. Вроде нормальный мужик. Не врет, кажется,-- для меня это самое важное. Сказал честно -- денег нет, но работать привык. И если вывезу его из этого рая неземного -- будет мне надеждой и опорой. За любовь -- не обещал. Сказал слюбится – хорошо, нет – рассчитается со мной как договорились.
-- А что у вас в Израиле своих мужиков нет? – удивилась Света.
-- Хорошие все заняты, а плохих… даром не надо – строго сказала подруга и очевидно вспомнив что-то неприятное, замолчала.
«Да, хорошо, что я во время вышла замуж» –подумала Светка. А вслух сказала:
– Мы вообще-то экономически слабовато стоим. Я на полторы ставки. Муж инженером работает. Подрабатывает, по вечерам ходит сантехнику ремонтирует…
Мобильник пропищал – «you have a message!» Сонька прочла эсмэску и сказала:
--Через пятнадцать минут у нас гости. Пошли в номер.
Пастухов постучал и толкнул не запертую дверь. Увидел двух подруг и замер на пороге. Лицо его довольно радостное и возбуждённое вдруг померкло и превратилось в гипсовую театральную маску.
--Ну что кран пришёл чинить? Иди, чини — как ни в чём не бывало, сказала Света. Сонька сразу догадалась, кто есть кто и тактично вышла в коридор. Молчание было долгим и ничего хорошего не предвещало. Пастух, так звали его с детства, стоял молча и не оправдывался. А Света не обвиняла. Наконец он спросил:
– Ну, что дальше?
-- Дальше было раньше -- сказала Света, неожиданно повторив слова подруги. Она медленно встала, набросила плащ и вышла. Соня попыталась удержать её, но та лишь покачала головой и подруга поняла бесполезность уговоров. Я могу помочь? – сделала ещё одну попытку Соня. Света снова покачала головой, повернулась и почти побежала по коридору. Удержать слёзы она не могла, и не хотела чтобы кто-то был свидетелем её боли. Света шла сама не зная куда, по Ленинскому проспекту, не замечая ни людей, ни машин… Энергичная ходьба постепенно успокоила её и она стала прокручивать в памяти встречу с подругой. Вспомнила, как позавидовала на обеспеченную жизнь. Даже в шутку сказала, что не прочь подработать. В шутку… в каждой шутке лишь доля шутки… Вспомнила растерянного Пастуха. Ей безумно захотелось верить, что он просто хотел поправить материальное положение семьи. Способ конечно не приемлемый, но всё же лучше чем, если бы он просто задумал бросить её. Она почему-то не сердилась на него. А на Соньку тем более. Чего ж она так расстроилась… И тут она поняла… правда лежала гораздо глубже, чем очевидное предательство Пастуха или зависть к Соньке. Перед ней стояла её неудавшаяся жизнь во всей её неприглядной серости. День неотличимый от дня, и год от года. Всё думала вот подрастут детишки – займусь собой, уже скоро у них будут собственные детишки… А собой так и не занялась. Мысль о детях немного отвлекла её от мрачных мыслей, но ненадолго. Что ждёт её? Как жить дальше? Для чего? Для кого, наконец? И впервые за всю её жизнь посетила мысль о самоубийстве. Она увидела себя лежащей на мокром асфальте, рядом толпятся знакомые и незнакомые ей люди… Подъехала, скорая. Пожилой врач поспешно склонился, проверил пульс и сказал как в кино: «Finito…»
Светке стало до боли жалко себя, и она снова заплакала. Но чем больше она плакала, тем больше понимала, что не способна на самоубийство. Видно мне не достаточно плохо – догадалась она. Но всё-таки, как жить дальше? Она устала морально и физически, присела на скамейку и осмотрелась. Незаметно для себя она забрела в парк Челюскинцев. В котором и днём-то было темновато, а под вечер огромный парк становился недружелюбным чёрным лесом. Были, конечно, фонари. Но не везде и самое главное вокруг-- ни души... Она встала и поспешила покинуть это пугающее зловещей тишиной и безлюдностью место. Навстречу ей бежали молодые парни лет по семнадцать, может больше. Она не разобрала точнее. Света испугалась и хотела спрятаться от них. Но не успела, и они промчались, не обратив на неё никакого внимания. Нехорошее предчувствие наполнило сердце, и Света поспешила дальше. За метров через двести, прямо за поворотом она увидела мужчину пытающегося встать – пьяный подумала она. И ещё тело рядом с ним. И уже через мгновенье поняла -- это Пастух, и… Сонька. И ещё поняла, что парни убегали не зря. Света бросилась со всех ног, забыв обо всём желая только одного – успеть, успеть помочь!
Она закричала не помня себя от ужаса:
-- Не вставай лежи, я сейчас вызову скорую!… Скорая прибыла на удивление быстро. Затампонировали и обработали одинаковые раны -- одну Пастуха и одну у Соньки. Видно бил один и тот же пацан. Повезли в приёмный покой. Так как раны были не проникающие, их просто зашили, влили немного крови и оба быстро вернулись почти в нормальное состояние. Сонька рассказала, как они решили пойти за ней – боялись, чтобы она чего с собой не сделала.
--Ты уж прости его… -- сказала Соня, когда Пастуха забрали в мужское отделение. Он у тебя, кстати настоящий…
-- Да я как увидела его в луже крови так и простила… сказала Света и глаза снова наполнились слезами…
-- И ещё… помолчав добавила Соня. Я тебе наврала всё. Нету у меня выплаченной квартиры, нет сына, ничего нет. Живу как бабочка-однодневка. Береги то, что есть у тебя. Она отвернулась к стене. И Света поняла, что подруга плачет. Она стала гладить её голове, по плечам и хотела сказать, что всё ещё образуется, что она в хорошей форме и найдёт ещё своё счастье… Но не сумела и разрыдалась вместе с ней…
Через неделю Соня улетала. Света и Пастух проводили её в аэропорт. Как ни странно то что произошло, сблизило их, более того обе пересмотрев и подытожив свою жизнь решили ничего не менять. Придя домой, сели ужинать, выпили немного вина. Помолчали. Но молчание было не тягостное. Они давно уже закончили ужин, но спешили встать из-за стола. Смеркалось. Потом, не сговариваясь поднялись и взявшись за руки пошли в спальню…
Утром Света обнаружила у себя 2 эсэмэски. В первой Соня говорила, что у долетела хорошо. А во второй – стих…
Две ****и шли по автостраде
И говорили о любви
Что жизнь прошла... о листопаде.
О том, что зря они цвели...
Всходило солнце...конец смены
****и расслабились чуток
Посреди жизни... пред дилеммой
И на распутии дорог...
Как дальше жить? Куда податься?
Кому нужны они теперь?
Они привыкли... отдаваться...
Вдруг—ощущение потерь...
Любить потребность вдруг проснулась
И быть любимой... дети, дом...
От боли даже покачнулись
Издав невольно слабый стон...
Нельзя ...вернуть, нельзя вернуться
У ****и жизнь – не повидло
Сквозь слёзы надо улыбнуться
Не показав своей обиды...
Две ****и шли по автостраде
И говорили о любви
Что жизнь прошла... о листопаде.
О том, что зря они цвели...
Светка чуть не расплакалась, но взяла себе в руки. Некогда – подумала она, опоздаю на работу… ей там хорошо философствовать, а у меня -- конец месяца. Как всегда – аврал…