Павич – символ литературы XXI века. В этом, ставшем уже расхожим, утверждении слышится эхо аналогичной аттестации по поводу века прошедшего, только в качестве символа был выбран другой великий писатель – Борхес. И если еще недавно казалось, что прямой преемственности между ними нет, то последний "роман-антология" Павича расставил все на свои места.
Павич, прежде всего, романист. Конечно, можно было бы назвать тот же "Хазарский словарь" сборником статей-миниатюр, но это было бы прегрешением против истины: несмотря на то, что лексикон состоял из небольших по объему статей, его триединая сюжетная линия, тем не менее, имела четкую повествовательную перспективу. Так что повода считать Павича мастером малых форм, каким был Борхес, в общем-то, не было. И все же, на исходе жизни, Милорад Павич издал свою "Антологию рассказа", которая настолько близка к идеологии творчества Великого Слепца, что избавиться от ощущения "циклического повторения истории литературы" почти невозможно. Кажется, что Павич отдал долг памяти своему великому предшественнику.
Роман состоит из двух параллельных серий по 38 рассказов – ровно столько стран осчастливили своих читателей изданием произведений Милорада Павича. Первая серия рассказов – это биографии 37 семи выдуманных и одного почти реального автора, которые жили, учились, писали и - в большинстве своем - умирли, оставив после себя больше загадок, чем достоверных фактов. Более того, Павич позаботился, чтобы авторы, представляющие национальную литературу своей страны, были как можно дальше и от самой страны, и от национальности, и от типично национальных литературных особенностей. Получилось, например, что русскую литературу представляла мадам Тютчева, не имеющая отношения ни к великому поэту, ни к России - она родилась, выросла и состарилась в Нью-Йорке. Как утверждает сам Павич, он лишь пытался добавить что-то к местной литературной кухне, чего, на его кус, не хватает, но по большому счету, он сделал не антологию рассказов под редакцией Павича, а антологию рассказов 38 местечковых Павичей, случись им родиться по всему миру.
Рассказы, при этом, нужно признать, вполне удались. Будь моя воля, я бы выложил эту книгу на Прозе и не позволял бы никому печататься в разделе Миниатюры, пока не будут прочитаны и отрецензированы все 38 рассказов. Учитесь писать у классиков современности, уважаемые авторы!
Из тем, поднятых Павичем, особо порадовала тема книги как таковой и ее судьбы в надвигающейся эпохе глобального перехода к электронным изданиям. Павич, несмотря на свою абсолютную принадлежность в новому веку – веку Интернета и гипертекста, - совершенно очевидно тоскует по бумажной книге и, судя по всему, страшится прихода цифровых носителей авторского текста. "Бумажный театр" – это метафора, в которой отражается способность бумажной книги оставаться книгой, в то время как цифровой текст угрожает превратиться в неуправляемую реальность, с которой каждый читатель сможет делать, что хочет, но рискует быть уничтоженным в ответ.
Б.К.