Сложно

Евгения Александрийская
Обернёшься назад – а что там? Ничего. Пустота. Холодный воздух, бьющий тебе в спину – напоминание о прошлом.
Когда-то, когда Рите было пятнадцать, казалось, что всё то, что будет с ней в будущем – это завтра, через месяц. Года? Нет. Они слишком далеко. Зачем думать о том, чего не видно?
Как с противоположным берегом моря. Он есть и кто-то обязательно смотрит с него на тебя, но думает, что тебя нет. Как нет и противоположного берега. Потому что по сути, это всё один опоясывающий берег, не так ли?

Так и с годами. Они не делятся на будущие и на прошлые. Они идут, этого не отменить, они текут, песчинки опускаются на дно наших песочных часов. И как можно представить, что через пару десятков лет с тобой будет?
Это словно произойдёт, но, увы, не со мной. Возраст, морщины, мудрость, опыт. Всё это придёт к кому-то, пропустит меня, а я не замечу, останусь навсегда в юности.

И прошло почти 40 лет, Рита оглядывается назад, а там уже остались осколки льда. Они обжигают, создают впечатление огня, искорки воспоминаний сгорают у неё в подсознании, но затем холодной пеленой покрывают рассудок.
И как сложно ей было поверить, что ничего не произойдёт, просто в один день она оглянется назад, стоя на пыльной дороге посреди своего пути и усмехнётся. Пройденный путь кажется таким быстрым, время летело, а Рита не замечала. А сейчас, песчинки сыплются и уже не шумят, глушатся об горку песка, напоминающего о возрасте.
Рита, а вспомни, когда ты маленькая стремилась к чему-то, старалась успеть везде, не опоздать. Цели, поставленные когда-то в детстве, так и не сбылись, остались написанными на листах дневников.  Так странно, когда что-то осталось позади, а смех и прошлые улыбки так и остались запертыми в школах, институтах.
И, по сути, они не в прошлом, они на небольшом расстоянии, немного дальше, чем вчера. Они рядом, напоминают своей горечью о Ритином прошлом.
И всё же, мне кажется, каждый человек задумывался о том,  как он будет себя вести, кем он будет через 20 лет. Каково это, быть другим, оставаясь тем же?
А что, если «через двадцать лет» не будет? Будет «через пять лет», а потом конец? И что тогда?
Ненавижу эти вопросы.
Как и все их ненавидят.