Если бы только Дарья Матвеевна знала, в какую историю она вляпалась! Если бы кто-то ей только сказал, чем обернётся вся эта авантюра! Но нет! И подсказать было некому, потому что Дарья Матвеевна ни с кем своими замыслами не поделилась. И внутренний голос, который уж мог бы почувствовать всю бесперспективность задуманного предприятия, молчал. Молчал! И Дарью Матвеевну понесло.
А ведь всё начиналось так прекрасно! Так ослепительно здорово! Ранним солнечным апрельским утром! Когда небо прозрачно-голубое. И весь воздух тоже прозрачно-голубой! И яркий свет откуда-то сверху, оттуда, где солнце, на которое невозможно взглянуть. И весна! И оттаявшая земля! И тонкие, пробивающиеся из неё зелёные травинки! Хорошо! До чего хорошо дышится! До чего весело и прекрасно!
Дарья Матвеевна поднялась по лестнице и открыла почтовый ящик. Она достала оттуда газету и журнал. И всё это в предвкушении горячего утреннего кофе, намазанной маслом свежей белой булочки с хрустящей корочкой, интересных рубрик и ярких глянцевых картинок. Она поднялась в свою квартиру с чувством выполненного долга. Внук был отведён в детский сад. И впереди была пара часов сладкого ничегонеделания с прессой в руках.
Она сразу увидела эту статью. Журнал, как будто специально, открылся на той странице. «Внимание – конкурс», – прочитала Дарья Матвеевна и, сказав «Ну-с, посмотрим!», стала читать дальше.
Уже и кофе остыл, и масло на булочке подтаяло и не было таким холодным, как любила хозяйка. А Дарья Матвеевна всё перечитывала условия, понимая, что это как раз для неё, что вот он – её звёздный час, вот оно то, в чём нет ей равных по силе таланта, по способностям, одарённости. И всему, что, замечтавшись, приписала себе она, окрылённая надеждой.
«Это сущая ерунда», – подумала она и отпила из чашки совсем остывший кофе.
«Экзотическое блюдо», – опять и опять твердила она себе, размышляя и прикидывая, как бы получше всё обставить.
И Татьяна Фёдоровна, и Евгения Романовна, а уж они-то отличались хорошим вкусом, в один голос твердили о непревзойдённых качествах её коронного блюда.
Она варьировала его. Она знала, что не бывает ничего постоянного. И поэтому чередовала манго и ананасы в зависимости от настроения или погоды, или того, кто на сей раз будет пробовать этот феерический, безумный, поразительно нежный и необыкновенно вкусный торт.
«Что же добавить теперь?» – мучилась Дарья Матвеевна, зная, что и в том, и в другом случае она не окажется в проигрыше. Но... не решалась выбрать! И тогда твёрдой рукой она перевернула чашку с кофейной гущей вверх донышком. И когда через минуту в причудливых кофейных узорах она разглядела-таки явный ананас, то вздохнула с облегчением.
«Ну, конечно, конечно, ананас», – думала Дарья Матвеевна.
«Конечно, ананас!» – твердила она про себя и тёрла жёлтой губкой чашку, ложку и пару блюдец под сильной струёй горячей воды.
«Да, – размышляла она, – это моё изобретение. И никто никогда не создаст ничего подобного!»
«Торт, ананасовый торт!» – продолжала прикидывать она. И тут внезапно испугалась. Надо было придумать блюду название! По этой части Дарья Матвеевна не была сильна. Она могла что-то сделать, но облечь это в слова! В этом она была бессильна.
«Ладно, – решилась наконец Дарья Матвеевна, – надо сначала записать рецепт, испечь торт, сфотографировать его, а потом уже придумать название и отослать в редакцию».
«Нет, – вдруг встрепенулась она, – отнести! Почте ничего нельзя доверять. Самой отнести надёжнее».
«Самой надёжнее», – бормотала она себе под нос и при этом рылась в ящике кухонного стола в поисках заветного синего блокнота. Того, которому было ни много ни мало тридцать лет, который разбух от постоянно вклеиваемых в него вырезок, который был вместилищем кулинарных премудростей, накопленных Дарьей Матвеевной за долгие годы.
И блокнот она нашла быстро, и рецепт в памяти восстановила, хотя и так, без записей, помнила его. Но надо же было сделать всё по уму!
Когда же Дарья Матвеевна в порыве вдохновения решилась приступить к делу, то обмерла, остановилась и опустила руки от внезапно посетившей её мысли.
«Теперь же все печатают на компьютере! – вдруг огорошило её подсознание. – А у меня только старая печатная машинка».
Всё, всё у Дарьи Матвеевны было безупречным. Но шрифт! Шрифт её шедевра, которому суждено было произвести фурор, шрифт был безнадёжно устаревшим!
Дарья Матвеевна заволновалась. «Конечно, – размышляла она, – я могла бы попросить Изабеллу Григорьевну, у неё есть компьютер. Но неудобно. Может быть, сходить в компьютерный салон?»
Но где находится этот гипотетический салон, она не знала. Почта, магазин, собес, мастерская по ремонту обуви, библиотека – всё было в поле зрения.
«Да и пользоваться компьютером я не умею», – горестно думала Дарья Матвеевна.
«Ну и ладно, – в конце концов, решила она, – дело не в буквах, не с ятями же!»
И она достала из-под стола старую машинку и установила её на столе, и вытерла с неё пыль, и приступила к делу.
Сколько было загублено листов бумаги! То ей казалось, что заголовок оказался чуть левее, чем надо, то интервалы между строками были нехороши, чересчур малы, то палец попадал не туда, и вместо «а» получалось «п». Но Дарья Матвеевна была настойчива и неумолима. Труд был её стихией. И где-то всего лишь через какой-то час рецепт был перед ней. Но опять Дарья Матвеевна расстроилась и горько вздохнула. Буквы, буквы подгуляли! Они не были яркими. Лента в машинке не менялась очень давно, подсохла, и шрифт получился каким-то блёклым и тусклым.
«Ай, ай, ай!» – вздохнула Дарья Матвеевна и решительно пошла к телефону.
«Девушка, мне, пожалуйста, адрес компьютерного салона», – требовательно сказала она в трубку.
«Где?» – удивилась она, услышав ответ, и назвала свой район. Название улицы удовлетворило её.
Молча положила она трубку, молча собралась, взяла лист с адресом, прикинула, как удобнее туда добраться, и отправилась навстречу славе.
Она поднялась по лестнице и увидела комнату, где около экранов сидели отрешённые подростки. Было неприятно от виртуальной стрельбы. В сопровождении услужливо-недоумевающего работника она проследовала к своему месту.
Недолго Дарья Матвеевна осваивала прибор, всё было просто для неё, знавшей печатную машинку как свои пять пальцев.
Даже название как-то само по себе возникло в её голове.
«Ананасовое счастье» – вдруг услужливо выкинуло подсознание. И Дарья Матвеевна ухватилась за этот показавшийся ей красивым лейбл, и мысленно двадцать, а то и тридцать раз повторила его, и впечатала в текст крупными буквами.
Молодой человек за стойкой оперативно распечатал текст в пяти экземплярах, и счастливая Дарья Матвеевна, заплатив деньги, отправилась домой. Всё казалось ей прекрасным и великолепным в этом мире.
В едином порыве она зашла в супермаркет, где приобрела и жёлтую, слегка колючую, ароматную шишку под названием ананас, и сливки, и масло, и мак, и орехи, и желатин, и ванильный сахар, и чего только не приобрела Дарья Матвеевна, потому что ингредиентов кулинарного шедевра было много, а домашние запасы к тому моменту несколько поистощились.
Летя всё на тех же крыльях, отправилась Дарья Матвеевна домой, где принялась творить.
Творчество заняло каких-то полтора часа. И когда результат был достигнут, Дарья Матвеевна взяла фотоаппарат и запечатлела своё произведение в разнообразных ракурсах.
И тут... И тут она взглянула на часы. «Батюшки-светы!» – воскликнула Дарья Матвеевна и бросилась снимать передник, а потом в коридор – надевать пальто и сапоги. «Илюшенька-то! Сейчас, сейчас, светик мой!» – твердила она, закрывая дверь, вызывая лифт и скорой рысью покрывая расстояние до детского сада, к счастью, расположенного неподалёку.
Собравшейся вечером семье пришлось объяснить, что наступила весна, светит солнце, скоро лето, жизнь прекрасна, а потому и торт. Просто так. Хорошего настроения для. Дарья Матвеевна не любила заранее оглашать любые планы. «Пусть всё будет неожиданно», – думала она, не сомневаясь в успехе. А успех мнился ей. Она почему-то на все сто процентов была в нём уверена.
Была уверена, когда назавтра отправилась в мастерскую печатать фотографии и потом в парикмахерскую делать причёску (не могла же она появиться в редакции в затрапезном виде!). Была уверена, когда шла по незнакомому адресу. Уверенностью был напоён её голос, когда на вопрос охранника отвечала она, куда и зачем, собственно, направляется.
И даже когда бдительный страж не пустил Дарью Матвеевну внутрь, она не утратила веры в победу, а легко оставила свой драгоценный конверт с рецептом и фотографиями на специальной полочке любимого журнала.
Никому — ни Татьяне Фёдоровне, ни Изабелле Григорьевне, ни Евгении Романовне, ни домашним, ни Илюшеньке — не проронила она ни слова. Неделю Дарья Матвеевна носила в себе чувство праздничного ожидания. И когда наконец достала из почтового ящика заветный журнал, то с полной уверенностью сразу же открыла новую страницу.
Он был там! Её торт! Он украшал собою целый лист. Глянцевая фотография. Текст. Её имя и фамилия. Дарья Матвеевна предчувствовала это, знала, верила. Несмотря на свои несколько десятков лет с хвостиком, ей захотелось подпрыгнуть, захлопать в ладоши, вскрикнуть, обнять весь мир!
Она даже попыталась подпрыгнуть. От избытка чувств, от затянувшегося ожидания, от долгих приготовлений, от восторга, от радости, от чувства победительницы, от счастья. Да мало ли отчего захотелось вдруг подпрыгнуть солидного телосложения и возраста женщине. Ведь прыгала же она когда-то, несколько десятков лет назад! Легко и непринуждённо. Через скакалочку, через верёвочку, через резиночку.
Но сейчас прыжок явно не получился. Тяжела и неловка стала Дарья Матвеевна. Но это не убавило переполнявшего её душу счастья.
И с этим ощущением сбывшейся мечты, жар-птицы в руках, мира под ногами, моря по колено она несколько раз перечитала и свой рецепт, и всю страницу. И долго разглядывала фотографию. И всё никак не могла угомониться.
В конце страницы победителей конкурса и конкретно её, занявшую первое место, приглашали в редакцию за призами.
Дарья Матвеевна заволновалась. И несколько размечталась. Ей хотелось бы получить в подарок, например, кухонный комбайн. Он был её давней мечтой. И она представила себе его, предмет своих давних вожделений, на родной кухне, стоящий на столе сверкающий, с лёгкостью выполняющий любые операции. «А вдруг это будет тостер?» – каркнул внутренний голос. Тостер у Дарьи Матвеевны был, и потребности в новом она совершенно не ощущала.
Дарья Матвеевна слегка заволновалась. «Или миксер», – не унимаясь, продолжало каркать подсознание. Миксер у Дарьи Матвеевны тоже был.
И чтобы заглушить неприятные мысли, она принялась ещё раз перечитывать страницу.
«Позвоню... Позвоню и спрошу», – решила она наконец.
– Добрый день, – гордо и уверенно сказала Дарья Матвеевна в трубку в ответ на энергичное секретарское «Редакция журнала „Кружевная салфетка”».
–Я победительница конкурса кулинарных рецептов, – продолжала Дарья Матвеевна, с удовольствием глядя на себя в зеркало, – как я могу попасть к вам и получить свой приз?
Услышав объяснения насчет адреса, транспорта и паспорта, довольная Дарья Матвеевна положила трубку и засобиралась.
Редакция находилась в центре города. И езда из спального микрорайона заняла бы немало времени. Дарья Матвеевна прикинула, что на парикмахерскую времени у неё до конца рабочего дня не останется. А ей так хотелось увенчать свой триумф парадной причёской.
«Людочка!» – вдруг осенило её.
И она принялась звонить соседке с четвёртого этажа. Ведь была же та когда-то парикмахершей. И занималась этим делом в частном порядке дома. Людочка не обманула надежд своей клиентки. А ещё она прочитала предмет гордости Дарьи Матвеевны – её победную страницу, её феерический рецепт. И поздравила, и обещала купить себе такой же журнальчик, и попытаться воспроизвести кулинарное чудо.
Дарья Матвеевна была совершенно счастлива. И когда накладывала макияж. И даже когда поглядывала на притихший, молчащий телефон. Ни Татьяна Фёдоровна, ни Евгения Романовна, ни Изабелла Григорьевна – никто не звонил. Дарья Матвеевна начала оправдывать их. Ну, не купили они ещё журнал, а может быть, и не ещё, может быть, они вообще его не покупают. Она не знала таких нюансов. Такие вопросы как-то не возникали в ходе их общения.
Было что-то тягостное в этой тишине. Обычно телефон звонил, а сейчас молчал.
Но Дарья Матвеевна наконец-то собралась и поехала в редакцию.
Адрес был ей знаком. Уже привычным, как ей казалось, маршрутом она отправилась к зеркальной многоэтажке.
Автобус, пересадка, троллейбус, улица, табличка, вахтёр, лифт, коридор, фотографии на стенах. Нужная комната, знакомый по телефону голос – всё быстро, как в кино, мелькало пред счастливыми очами Дарьи Матвеевны.
До того момента, как девушка в обмен на демонстрацию паспорта не протянула ей два билета.
– Что это? – опешила Дарья Матвеевна.
– Приз, – спокойно и по-деловому ответила секретарша.
– Какой приз? – не поняла Дарья Матвеевна, до глубины души оскорблённая. Уж лучше бы ей вручили ненужную соковыжималку, ванночку для ног, барбекюшницу или яйцеварку.
– Билеты на концерт, – невозмутимо ответила девушка.
– Группа «Бешеные пони», – продолжала она, – распишитесь тут.
У Дарьи Матвеевны было такое чувство, будто её отхлестали по щекам этими билетами. Она не любила молодёжной музыки, она терпеть не могла попсу, ей претили эстрадные концерты, её выводили из себя бездарные группы с дебильными песнями.
Однако она не стала высказывать претензий, тихо расписалась, взяла билеты и, оскорблённая в лучших чувствах, отправилась домой.
Билеты она подарила соседке.
Журнал домашние прочитали с удовольствием, а потом позвонили и похвастались всем знакомым.
Изабелла же Григорьевна, Татьяна Фёдоровна и Евгения Романовна узнали об экстраординарном событии от самой Дарьи Матвеевны. Как выяснилось, журнал они покупали нерегулярно и этот номер, как на грех, все пропустили. Они поздравили Дарью Матвеевну, но ни одна из них себе журнала на память не приобрела, что Дарью Матвеевну очень расстроило.
И ощущение счастья сменилось лёгкой досадой.
Впрочем, ненадолго. Потому что домашние попросили осчастливить их кулинарным шедевром наяву. И Дарья Матвеевна с удовольствием исполнила их просьбу. Вот только Илюшенька торт не ел. Он вообще не любил сладкого.
("Коллекция характеров". Рига, "Gvards", 2008.)