Ещё в школьные годы Витя Гыков получил кличку Гы-Гы. И как всякий, напрочь лишённый чувства юмора человек, не мог понять, за что и почему он сподобился удостоиться столь обидного прозвища.
Надо отметить, что некий своеобразный комплекс сложился у него ещё в детстве, и Гыков всю жизнь его старательно преодолевал. Беда Витина была в том, что он совсем не понимал шуток. Хотя от души хохотал над растянувшимся на обледенелой ступеньке одноклассником или заходился хохотом над обрызганной машиной училкой. Однако отсутствие вкуса вызывало негативную реакцию окружающих.
И поэтому Гы-Гы старался развивать в себе чувство смешного: запоминал шутки, над которыми смеялись все, и при случае воспроизводил их. Но и здесь всё было невпопад, потому что друзья к бородатым анекдотам быстро привыкали и на надоевший юмор не реагировали.
Особенно донимал он одноклассников анекдотом про Пномпень, когда у собеседника спрашивалось, а в чём, собственно, его, собеседника, отличие от этого города. На недоумённое молчание непосвящённых в таинство хохмы Витя с торжествующе зазывным гоготом сообщал, что город Пномпень, а собеседник – пень пнём, за что неоднократно был бит в морду и на целый год сменил кличку, сделавшись Пнём.
Позже Гы-Гы стал собирать анекдоты и записывать их в специальную тетрадь. Коллекцию свою он штудировал и часто воспроизводил. Рассказав анекдот, Витя не ждал реакции слушателей, а начинал сам бурно смеяться.
И уже став взрослым, к первому апреля Гы-Гы готовился заранее.
На сей раз Витя встретил этот день в Копенгагене, куда прилетел в командировку по делам фирмы. Сидя вечером в гостиничном номере вместе с двумя сослуживцами и уничтожая сделанные в дорогу, по старой привычке, бутерброды, пошедшие в ход за бутылкой, он вёл весёлые разговоры, крутившиеся вокруг розыгрышей.
Гы-Гы пересказал самый удачный, как он считал, свой первоапрельский прикол, когда в прошлом году он явился домой с огромным букетом роскошных роз. Дело было на исходе медового месяца, поэтому Ленка восприняла цветы как должное и никоим образом не сопоставила происходящее действо с датой. И только она погрузила свой прелестный носик в источающие тонкий аромат тёмно-красные лепестки, как оттуда вылез большой мохнатый паук. Ленка заорала не своим голосом, бросила букет на пол и отскочила в сторону. Гы-Гы же громко загоготал, поднял игрушку с пола и стал демонстрировать пружинку под толстеньким коричневым брюшком обалдевшей от ужаса юной жене. О том, что потом они три дня не разговаривали, а цветы оказались в мусорнике, Витя умолчал, и инцидент был принят подвыпившей компанией на ура.
Воодушевлённые друзья решили не упустить случая приколоться над кем-нибудь из знакомых, несмотря на то, что находились они в Датском королевстве.
Витина жена Леночка поставила машину в гараж и пришла домой. Муж был в командировке, она допоздна смотрела телевизор и уснула уже далеко за полночь.
Вскоре её разбудил звонок.
– Алло, – сонно-автоматически сказала она, хватая с прикроватной тумбочки светящийся и вибрирующий мобильник.
– Это вы Елена Гыкова? – спросил её незнакомый голос.
– Да, – тревожно отозвалась Леночка, вглядываясь в незнакомый номер, высветившийся на экране.
– Слушайте, тут такое дело, – начал голос и замолчал.
– Что случилось? – теряя терпение, закричала Леночка.
– Это сторож из гаража.
– Да что случилось-то? – упавшим голосом, чувствуя недоброе, спросила она.
– Тут, кажется, ваша машина горит.
– Что? – вскочила Леночка с постели.
– Дым из-под ворот. Я пожарных вызвал. Вы уж сами придите, откройте. Может, ещё до них успеете. А то как рванёт!
Леночка суматошно одевалась. Она включила свет и посмотрела на будильник – три часа ночи. На улице темно. До гаража было минут десять ходу. Выскочив из квартиры, Леночка бросилась к лифту и стала судорожно нажимать кнопку. Лифт не работал. Проклиная всё на свете и трясясь от страха, она бросилась к неосвещённой лестнице, думая о том, что вернуться домой за фонариком, который ещё надо будет где-то искать, это значит потерять минут пятнадцать. Медлить же было нельзя. Ночь оказалась тёмной и холодной. Спотыкаясь на каблуках и ругая себя за то, что не надела кроссовки, пугаясь каждого куста, Леночка бежала к гаражам. При этом она умудрялась вглядываться и вслушиваться в темноту, надеясь услышать вой пожарной сирены и боясь увидеть зарево над гаражом.
Сторож в будке был сонным и невозмутимым. Он оторвал взгляд от газеты, лежавшей перед ним, и недоумённо посмотрел на запыхавшуюся Леночку.
– Пожарные приехали? – заорала она.
– Какие пожарные? – взволновался сторож.
– Я Гыкова! Это у нас машина горит! – удивляясь его флегматичности, кричала Леночка.
– Где горит? – вскочил сторож и вылетел из будки.
«Сменщик, что ли?» – подумала она про себя и побежала к своему гаражу. Сторож, несмотря на солидный возраст, мчался впереди.
Ночь была тиха и великолепна. Вселенский покой дополняли мерцавшие холодным светом далёкие звёзды.
Дыма не было. Не вырывались из-под ворот языки пламени. Не выли пожарные сирены. Не звучали взрывы. Не трещал шифер. Не было толпы паникующих автовладельцев. В ночном безмолвии рядом с Леночкой стоял переполошённый сторож.
– Что случилось-то, девушка? – вопрошал он.
Начиная понимать происходящее, она медленно открыла гараж, осмотрела машину и безразлично сказала сторожу, что всё в порядке, её просто разыграли друзья.
– Хорошие у вас друзья! – держась за сердце, сказал дедушка. – Весёлые! – и заковылял к своей будке.
– Какие есть, – ответила она и пошла домой.
Среди её знакомых, родных и близких на подобное был способен только один человек. И этим человеком был Витя Гы-Гы. Это был его почерк.
Он позвонил через час. Но Леночка на звонок не ответила и телефон отключила. Спустя неделю Гы-Гы вернулся с кучей подарков. Через полгода они развелись.
("Коллекция характеров". Рига, "Gvards", 2008.)