…А когда они ссорились всерьёз, он покупал ей инжир.
Ссорились они часто, почти ежедневно. Правда, ежедневная ссора проходила почти всегда в форме шуточного диалога. «Обижусь вот и уйду от тебя» – «как, ты меня одного оставишь?» – «почему одного? С кошкой и хомячками» – «ну, если с хомячками, то я согласен» – «что? Вот теперь я обиделась и никуда от тебя не уйду, и не надейся!».
Раз в полторы-две недели они ссорились по крупному. И злились на друг друга аж по полчаса кряду. Потом кто-то из них подходил и с покаянным видом просил прощения. И обычно получал. Прощения, в лоб и поцелуй, сразу, единым комплектом.
Но иногда ссоры были всерьёз. Тогда он, возвращаясь домой, покупал ей инжир. Это был уже ритуал.
Родилась она в Абхазии, в мелкой деревушке городского типа, где кусты этого инжира росли повсюду. Детвора объедала его только так. Поэтому, переехав в Москву, она себе инжир не покупала – жаба душила.
«Понимаешь, – со вздохом сожаления объясняла она, – не могу я есть инжир, когда понимаю, что за одну инжирину плачу столько, на сколько бы в свои школьные годы смогла бы пару дней питаться… Да и не тратила я практически, – признавалась она тут же. – Опять же – жаба. На улице полно дармового инжира. Мне хватало.»
Поэтому инжир был для особых случаев. По праздникам или крупным ссорам. Она сама себе не хотела признаваться в этом, но ей иногда казалось, что она ссориться с мужем только ради такого вот вкусного «извини».
Однажды ему захотелось сделать ей приятное. Когда она вошла на кухню, там её ждало целое блюдо инжира.
«Её реакцию мне не забыть никогда, – рассказывал он потом за новогодним столом. – Она развернулась – я подошел как раз на её реакцию посмотреть – и дрожащим голосом со слезами на глазах спросила:
- Мы что… разводимся?»