Любаша включила электроплиту, поставила чайник и побежала кормить Степку. Собака лежала возле будки и понуро посмотрела на женщину. Которая, ободряюще потрепала пса за ухом и сказала:
-Что, Степушка, по хозяивам своим соскучился? Все брат, привыкай, ты теперь наш. Завтра с тобой пойдем гулять.
И погладив собаку, вся продрогшая, вбежала в дом. Поежившись, быстро подошла к горячему чайнику, немного погрев об него руки, налила в рукомойник горячей воды. Умываясь, она тщательно, размеренно, как краснокожий наносит себе боевой окрас, так и Любаша старалась мыльной пеной смыть с себя какую-то невидимую грязь.
Но у нее ничего не получалось. Ей казалось, что эта грязь просто вросла в кожу. Тогда она взяла ведро с холодной водой, вышла на улицу и опрокинула его себе на голову. Степка, отскочив от хозяйки, удивленно посмотрел и впервые, в знак поддержки вильнул своим пушистым хвостом.
-Ничего,- мол, - хозяюшка, прорвемся, где наша не пропадала?
Женщина улыбнулась и вошла в дом. Она взяла большое полотенце и стала усиленно массировать тело. Да, именно этого эффекта и хотела она добиться. Уже давно чужое и бесчувственное тело, вновь ожило, задышало и обрело своего старого хозяина.
Любаша обнаженная упав на кровать, наслаждалась, чувствуя, как каждая ее клеточка обретала новых сил и стекаясь в одно русло, несли ей покой и умиротворение. Уже минут семь, она лежала распластанной поперек кровати, и ей так не хотелось о чем – то думать, куда – то идти и что – то делать.
Но нужно готовить завтрак, собирать Сашеньку в садик и самой собираться на работу. С большой неохотой она поднялась и только накинула на себя халатик, как в комнату вошел муж.
-Любаша, мы кажется, сегодня проспали. Пожарь нам яичницу с колбасой, рассольник, что – то не хочется.
-Хорошо. Ты Сашеньку уже разбудил?
- Да, но она попросилась еще немного полежать, говорит, что у нее болит головка.
Любаша направилась в комнату дочери, которая с закрытыми глазами лежала, отвернувшись к стенке. Мать наклонилась к ребенку, потрогала лобик, температуры, явно не чувствовалось. Но смена настроения дочери в последнее время ее пугало.
-Нужно будет завтра отвезти ее в поликлинику на обследование, - думала Любаша, глядя на Сашеньку.
Сзади незаметно подошел Антон, обняв за плечи жену, он тихо сказал:
-Что-то она последнее время постоянно жалуется на головку, может быть ее врачу показать? У тебя на работе когда отчет, сегодня?
-Да, а что?
-Давай, я сегодня посижу, дома с Сашенькой, а завтра ты сводишь ее в поликлинику, хорошо?
Любаша посмотрела на мужа, улыбнулась и радостно сказала:
-Ой, Антоша, какой ты все-таки у меня умничка, а то я уже не знала, что и делать. Чмокнув мужа, она побежала на кухню.
-Но ты только не забудь позвонить мне на работу, предупреди там наших, чтобы меня сегодня не ждали. А я потихоньку буду складывать вещи для переезда. Хорошо?
-Хорошо, хорошо, мой, родной, - крикнула женщина, готовив завтрак.
Пожарив яичницу с колбасой, Любаша позвала мужа кушать. А сама, взяв небольшой бутербродик со стола, откусила и побежала одеваться на работу. Завтракать у нее уже времени не было. Быстро одевшись, заскочила на кухню, взяла свой бутерброд и уже выбегая, она крикнула своим: ,, Я ушла’’, вылетела на крыльцо, закрыв за собой дверь.
Сегодня она точно опоздает, чего раньше с ней никогда не было. Любаша очень спешила и поэтому не сразу заметила, что у нее появилась одышка. И только когда огромный комок подкрался к горлу, перекрыв воздух, и зазвенело в ушах, женщина поняла, что до работы ей сегодня уже не дойти. Она остановилась, расстегнула верхнюю пуговицу своего пальто, стала развязывать пуховый платок и вдруг, деревья закружились в хороводе, дорога поплыла и она куда-то провалилась.
Любаша летела с обрыва куда-то вниз с такой скоростью, что захватывало дух. Дышать становилось все труднее и труднее, она понимала, что умирает. Но здесь женщина услышала мужской голос, такой родной и до боли знакомый голос…
-Папа, папа! – закричала она.
-Да, солнышко, это я,- сказал отец, - очнись и открой глаза, тебе еще рано к нам с мамой, ты нужна Сашеньке. Крепись, родная моя, для тебя грядет тяжелое время. Знай, что мы с мамой всегда молимся о вас…
Только в палате Любаша пришла в сознание и увидев возле себя врача, поняла, что находится в больнице. Получив приличную дозу инъекций и еще немного полежав, она поднялась и стала собираться домой.
Анатолий Владимирович, как только услышал, что Любаша опять в больнице, пошел ее навестить и столкнулся с ней уже в дверях.
-Ты куда? С ума сошла? – накинулся врач на свою бывшую пациентку.
-Анатолий Владимирович, миленький, мне домой нужно, у нас Сашенька заболела. Я дома отлежусь. Антоша сегодня взял отгул, вот он за нами и присмотрит. Вы ведь знаете, он справится. Поверьте, дома болеть легче. Вы только справку выпишите на работу, что я сегодня была в больнице, хорошо?
-Ну, что ты творишь, что творишь, а? Ладно, иди. Я поговорю с твоим лечащим врачом. Подожди, такси тебе вызову. Ох, Любаша, Любаша, бить тебя не кому и мне некогда.
-Спасибо огромное.
Женщина заулыбалась. Она знала, что если Анатолий Владимирович пообещал, значит, все сделает.
Любаша тихонько зашла домой, присела на стул. Немного отдохнув, она решила посмотреть как там Сашенька.
-Что-то тихо, наверно спят, - подумала мать и открыла дверь в детскую комнату. Женщина вскрикнула и как тигрица, защищая своего малыша, набросилась с кулаками на Антона.
Любаша что-то кричала, била его и рвала на нем одежду. А он, пыхтя, только успевал одной рукой прикрывать свое лицо, а другой придерживать штаны. На шум и крик прибежали соседи. Перед их взором открылась жуткая картина.
На детской кроватке, в лужице крови лежала голенькая Сашенька, и было непонятно, жива она или нет. А рядом, на коленях, со спущенными штанами, весь оборванный и окровавленный стоял Антон. Обезумленная мать, из последних сил, наносила удары своему мужу. Сосед, отодвинув одной рукой Любашу, сказал:
- А ну ка соседушка, дай я эту мразь поучу, - и схватив Антона за шиворот, стал наносить серию ударов, при этом приговаривая:
-Ах ты тварь, ты же посягнул на самое святое – на ребенка! На ангела!
Когда приехала милиция, Антон уже не мог стоять на ногах, его подхватили под руки и потащили к машине и только здесь он будто понял, что никогда больше не увидит свою семью, пробормотал:
-Девочки мои, Любаша, простите меня, я не хотел, я не думал, вы же знаете, как я вас люблю… продолжение следует
http://www.proza.ru/2011/10/26/1130