ВОРОНЬЕ СЕМЕЙСТВО
1. «Сказка!»
Утро выдалось тихим, пустынным. Если бы не счастливый лай Рэськи, огненно-рыжим пламенем пронесшегося меж чахлых от жары кустиков к воде, то картинка вообще получилась бы магической.
- Бабушка, смотри! – Никитка просто обомлел от красоты Днепра на рассвете.
Зеркально-спокойная гладь реки отражала небо – пушистые облака с розоватым отливом, синь в просветах. Тоненькая полоска противоположного берега только делила эту красоту на две абсолютно одинаковые половинки. Даже не поймешь: где вода, а где начинается небо.
- Как хорошо, просто сказка! Прав был Николай Васильевич, - бабушка присела рядом с изящно выгнутыми стволами двух деревьев.
- А кто это? – Никитка решил, что это один из бабушкиных знакомых.
- Гоголь. Вот послушай: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно…»
- Бабуль, потом. Давай купаться! Все равно Рэська своим лаем не даст послушать, - Никитка быстро стянул с себя футболку и прыжками помчался в воду, где, распластавшись, распустив свою длиннющую шерсть, «завис» в воде пес. Лапами не двигал, хвостом не шевелил – и не тонул! – Бабушка, я тоже так хочу! Просто «висеть» в воде – и все!
- У тебя жира в организме не хватит и шерсти пока маловато, - рассмеялась та, наблюдая, как колли своим пастушьим носом бьет Никитку, подталкивая к берегу.
2. Любовь
Кожа на теле Никитки потемнела и покрылась пупырышками. Бабушка быстренько укутала мальчишку полотенцем и попыталась усадить рядом, но тот смотрел куда-то дальше, на то, что было за ее спиной. Смотрел зачарованно и восторженно. Бабушка тревожно оглянулась.
Рэсси катался на спине, стараясь обсушиться песком. У него было свое «полотенце». Потом подбегал к Никитке и норовил «обсушить» таким же способом, то есть, песком, и Хозяина, встряхиваясь и осыпая мальчишку с ног до головы. Но даже это безобразие не смогло отвлечь Никитку от картинки за бабушкиной спиной. И ведь сто раз бывали они в этом месте, а вот увидел он по-настоящему это чудо в первый раз!
- Бабуля, они, наверное, любили друг друга долго-долго, до самой смерти, и умерли в один день, - глаза у Никитки влажно заблестели.
- Кто? – бабушка перепугалась не на шутку, взглядом обшаривая пространство вокруг.
- Да не туда ты смотришь. Вот! – и Никитка подошел к двум деревьям. Два ствола, переплетаясь и обнимая друг друга, наверху, в кронах, слились и стали одним целым.
- Вот это да! Как же мы раньше не заметили? А как ты думаешь, кто бы это мог быть? И вправду: ствол потоньше – это она, ствол потолще – он. А давай вместе придумаем их историю?
- Давай! – и у Никитки сразу заработала «фантазерская машина» в голове. А у бабушки успела мелькнуть шальная мысль: «Уж не влюбился ли, часом, наш парень в одноклассницу, раз романтика полезла в голову?»
Только придумать «соавторы» ничего не успели!
3. Атака!
В зарослях чистотела, зеленым ковром покрывавшего все пространство между деревьями, чуть поодаль, мелькала рыжая шкура подсохшего Рэськи. Он не лаял – визжал. То прыжками, то ползком пытался выбраться на свободное место, но путался в сухостое и одновременно пробовал достать клыками хоть одну хищницу, которая с шумом и клекотом пикировала на него сверху.
Это была атака ворон!
Наконец Рэсси выскочил из травы и бросился в сторону бабушки и Никитки, в надежде, что их-то вороны поостерегутся. Не тут-то было! Уже не две - пять или шесть ворон устремились вслед за псом, пытаясь достать своим «железным» клювом врага.
И бабушка, и Никитка поняли одновременно: надо срочно спасать и верного друга, и самих себя. Хорошо, что вещей было немного: полотенце и футболка. Бабушка стала крутить полотенцем, как пропеллером, Никитка то же самое стал делать футболкой. И все это на бегу. Рэська, путаясь у них под ногами, под таким мощным прикрытием все равно, на всякий случай, втянул длинноносую морду и прижал уши.
Как только бабушка, Никитка и Рэсси выскочили из леска, вороны отстали.
- Ба, что это было? – глаза мальчишки все еще были круглыми от ужаса, недоумения и шока.
Собака виновато, не отбегая ни на шаг, то и дело поднимала морду вверх, ожидая оттуда пакости. И все норовила потереться о Никиткины ноги, словно просила прощения.
-Это? Это любовь, Китеныш. Птицы тоже любят друг друга. От такой любви вырастают птенцы, которых надо «ставить на крыло». Видимо, эта хитрая рыжая морда, - и бабушка ткнула пальцем в сторону Рэськи, - помешала учить птенцов. Вот вороны и защищали свой дом и свою семью.
- Вот это да! Ничего себе «любовь»: гнали нас, как зайцев по полю.
- Вырастешь – и ты свою семью, дом защищать будешь, хоть клювом, хоть голыми руками!
Рэсси все еще виновато шел рядом, старался заглянуть в глаза любимому Хозяину.
Оба – и бабушка, и внук – заметили и рассмеялись.