Подковки форменных ботинок слегка клацнули после пружинистого прыжка с последней ступени откидного трапа на искрошенные,заросшие зеленовато-серым мхом бетонные плиты музейного комплекса `Российский космодром Плесецк`.Через пару мгновений аэроэкспресс метнул его в столичную Нескву- по-прежнему в огнях, как и в день старта новенького `Бурана 2`, 19 августа далёкого 1991 года. Названья другие - подумал он, только и всего... Несква? Понятно, в принципе, как Люберецко-Петроградский район, например.
Докладываться только некуда и некому: испытательный полёт не был засекречен, но связь с КП в подвальном бункере `Останкино`, прекратившаяся после отсчёта на `пуск`, не была восстановлена. И вот - родина. Ностальгично? Да нет! Фокусы недоработанных толком атомных двигателей - изделия на термояде, допуск на ознакомление с которым ему так и не согласовали до полёта, лишних часов не оставили даже на сон. Теперь же первое, о чём мечтал, было: выспаться. То, что СССР больше не существовало, сказывалось полным отсутствием пролетарской символики в доставшей уже до упора с момента приземления рекламе, создавшей в то же время определённую схожесть строгой паутины любимых когда-то улиц с дикой смесью одновременно Голливуда, Гарлема (так хорошо знакомых по стажировке в NASA) и серых заводских районов Перми, где жили друзья. Узнать их было ещё можно: подаренный год назад коллегой американцем навигатор и штурманские курсы такое вполне себе позволяли.
Парадная ближайшего от выхода из лифта станционной трубы здания оказалась изрядным гадюшником, несмотря на благозвучную надпись: `Шэттл-фудс`, напомнившую о вполне привычной космической еде. Чего ж задумался то? Входить надо. И, споткнувшись о кромку тротуара перед входом, пилот вошёл. `Столовка, обычная столовка самообслуживания мелькнула мысль`, мелькнула, угаснув - в зале вообще никого не было. Что происходило, только сейчас дожевали его мозги: на улицах, в транспорте, светящихся окнах зданий отсутствовали люди. Сон ли? Непохоже. Аппетит, однако пропал, и Савин вышел, шаркнув ненавистный поребрик ещё раз. Сразу стало холодно и неуютно-мерзко. Зачем он вернулся... Для чего приезжал сюда, в Нескву, выбрав единственное сопрягаемое со старой действительностью однозначно название с выдвижного экранопульта аэроэкспресного кресла, для чего показавшиеся бесконечными месяцы полуголодный и злой чинил-настраивал непрерывно вылетавшую из строя аппаратуру до него ранее не пилотировавшегося никем челнока, пробив углом отодранного с трудом оружейного`мини`сейфа приборной панели переборку в двигательный отсек. Зачем всё это, если хрен знает сколько лет прошло на этой его домашней земле и если он вообще, возможно, последний? Чертыхнувшись, Савин вернулся к вокзальному капсульному комплексу и, взглянув тоскливо на панель управления автоматически раскрывшейся кабины, аккуратно нажал круглый чёрный квадрат с надписью `Back`, закрыв при этом глаза - в мире, расширившемся-сузившемся до предела, решения он должен был принимать теперь всегда сам и один. `Всегда сам и возможно один`, - новая мысль в сознании гаснуть никак не хотела...