2006 г. Джонни купил себе мотоцикл, но хоронить его не торопятся…
О’Генри написал когда-то самый короткий рассказ: «Джонни купил себе мотоцикл – хоронили его в пятницу». Как видите – просто, ясно и лаконично. Но не всем мотоциклистам так везет – некоторые из них остаются жить. Вот об этом и пойдет разговор.
В нашем дворе несколько лет прожил молодой человек, женатый на старшей дочери Валентины – женщины, очень неприметной с виду, но знаменитой тем, что за двадцать лет от пятерых мужчин прижила пятерых детей – четырех дочек и одного сына. Как она говорила – люблю детей. С пятым мужем она рассталась, назвав его дураком, и нашла шестого, но, в преклонном возрасте, бог им детей больше не дал, поэтому живут они теперь тихо и счастливо. Хотя до сих пор за ней сохраняется дворовое прозвище «Валька-многодетная».
Свою любовь к детям она оправдала – все они выросли нормальными, трезвыми, пусть и не поднявшимися высоко вверх, но, главное, – не опустившимися вниз. Даже ее единственный сын, которого она родила от своего соседа, оказавшийся в очень неприятном положении – от него отказались и собственный отец, и дед и бабка, и то – не остервенился и не разозлился, а жил, рос и вырос.
Жили они всей гурьбой в двухкомнатной квартире, более, чем скромно, хотя и не голодно. Поэтому старшую дочь выдавали замуж побыстрее – абы за кого – лишь бы взял. Вот и достался ей парень из подмосковного Наро-Фоминска, который работал в Москве помощником повара. За что и получи кличку «поваренок». Как большинство провинциалов, получивших работу в Москве, а к тому же и вид на жительство в образе жены с московской пропиской, почувствовал он себя на «крыше мира», забыв о том, что на ней очень трудно удержаться, а падение бывает более, чем болезненным.
Самомнение его росло, одновременно с ростом его очень скромных доходов. Когда он из поваренка в хачевской забегаловке на митинском рынке, стал поваром в стационарном кафе Тушина, то стал говорить мне «ты» и держать себя очень высокомерно. А, когда у него родился второй ребенок и какой-то знакомый отдал ему на целый год свою трехкомнатную квартиру, он почувствовал себя человеком и чуть не подрался со мной из-за места на стоянке. Я уж, грешным делом, подумал, что придется сломать ему какой-нибудь мизинец, чтобы охладить его пыл, при этом не лишив трудоспособности, дабы не оголодить его детей. Но поваренку хватило ума – он стормознулся раньше, чем получил увечье.
Прошло чуть больше года и он возвратился в наш двор. И пусть с такой же, как и прежде, гордо поднятой головой, но и с большими проблемами по жизни. Приятель вернулся в свою квартиру, с работой у него как-то не складывалось – пришлось работать больше, а зарабатывать меньше. Думаю, что подвело его самомнение. Хозяева не любят гордых подчиненных.
В разговоре со мной, он даже обронил фразу о том, что неплохо было бы домой, в Наро-Фоминск, где у него есть старенькая Газель, чтобы заняться перевозками. По всему чувствовалось, что ему приходится придавливать свою заносчивость, чтобы существовать.
Но, если в душе кипит, то пар надо выпускать! А куда? Для этого он и купил себе мотоцикл. Купил летом, а по первому ледку на Ленинском проспекте, он вдруг вспылил от того, что впереди идущая машина трусит и разгоняется слишком медленно… пришпорил своего железного коня… свернул вправо и, несмотря на шипованые шины, завалился на бок. На его беду, впереди, метрах в двадцати, стоял фонарный столб, о который он стукнулся головой. А на его счастье (хотя с какой стороны посмотреть) сзади ехала скорая помощь, которая тут же и подобрала его.
Молодой организм быстро пошел на поправку.
Эту историю он сам, лично, рассказывал мне следующим летом, когда мы неожиданно встретились с ним во дворе. Шел он как-то странно – слишком правильно, как солдат на параде. Обычно люди так не ходят – походка нормального человека более раскована, а здесь были точные выверенные движения. Он шел немного в стороне от меня и, видимо, меня не замечал. Поэтому я окликнул его словом «привет», так как совершенно не могу запомнить имена многочисленных сыновей, дочерей, зятьев и внуков, знакомых мне людей.
Взгляд, которым он буквально «сканировал» меня, был странным. Мне показалось, что он не узнает меня, а вернее – мучительно пытается вспомнить кто я такой. А, после того, как он неожиданно обратился ко мне на «вы», я понял – произошло что-то из ряда вон выходящее.
Оказалось, что после удара он стал терять память. В его городке появилось множество людей, которые, встречаясь с ним, здороваются, уверяют, что учились с ним в школе, ПТУ, работали с ним вместе, а он их – не знает! В первый раз видит! Обратившись к врачу, он услышал о частичной амнезии. А насколько она будет частичной, будет ли прогрессировать и сколько времени продлится ни один врач сказать не мог. Потом он добавил, с глубоким вздохом, о том, что количество незнакомцев растет и иногда ему становится страшно так, что хочется вопить несусветным голосом.
Да, его можно понять. Смерть в бою – не страшна. Хлоп – и как выключили свет, но мучительное угасание рассудка в течение многих месяцев, а то и лет, когда ты с каждым днем все больше и больше отдаляешься от жизни. Когда с страхом думаешь – а что ты забудешь завтра? Это – ужасно.
Когда мы расставались, он, пожимая мне руку, сказал: «Вот вы говорили когда-то о моем бычачьем здоровье, а оказалось, что его очень легко потерять…»
Больше я его никогда не видел. Два-три раза замечал, что его жена приезжает к своей матери, но либо одна либо с детьми. Поваренка с ней ни разу не было.
Как его память? Помнит ли он своих жену и детей? Или находится в полном беспамятстве. А может амнезия оставила его и он живет нормальной жизнью?