"Черная креповая вуаль должна непременно ниспадать с чепца до колен, и только после трех лет вдовства она может быть укорочена до плеч. Вдова ни в коем случае не должна оживленно болтать или громко смеяться. Она может позволить себе улыбнуться, но лишь печальной, трагической улыбкой. И что ужаснее всего, вдова не может проявлять ни малейшего интереса к обществу мужчин. А если кто-нибудь из джентльменов окажется столь невоспитан, что проявит к ней интерес, с достоинством и к месту упомянутое имя покойного супруга должно немедленно превратить наглеца в соляной столб". [ из правил для настоящих принцесс].
Она была свежа, чиста, как сказочная принцесса, воспитанная под покровом старинных замков, но столь чертовски соблазниельна, что это трудно было скрыть. Если бы дата её рождения совпала с временами турниров за Прекрасных Дам - то её инициалами были бы украшены щиты многих прославленных воинов в суровых Палестинских походах. Её бы венчали в славу и честь. Но в этой стане с неудавшейся историей, нельзя было чувствовать себя талисманом удачи. К сожалению, она возбуждала лишь интерес, а этого было мало. Почитание глупых смазливых мальчишек не в счет. Только истинных властелинов, способных выбирать и имеющих выбор, можно считать достойной партией. Тогда ты истинная избранница, когда все прочие - только фон и декорация к твоему выходу.
Почему прекрасные Ассоль, могут остаться на берегу в щемящем прибоем душу, одиночестве. Потому что раз и на всегда усвоили - те паруса должны быть алыми. Увидев другой цвет, их участь пройти мимо. Каким бы не был корабль швартующийся у берега. И эти капитаны должны довольствоваться непосвященными в тайну Лисса. Никогда, искушённая тайной, не снизойдет до такой участи.
Но когда на горизонте покажется обещанный цвает - это даже не возгас - наконец-то! Не обрыв сердца в невесомость, когда говорят, что оно екнуло. Не дрожь в теле в предвосхищении его теплых и сильных рук, поднимающих сейчас легкое слабеющее тело к неведомым островам. Это - дань, которой оплачено само её существование.
Она вдова, пока корабль на возник на горизонте. Таинственная, окутанная призрачными намеками на искушённость и девственность одновременно.
Эти наивные простушки, которые могли краем уха слышать о каких-то парусах, только толпа, котрая и должна ахнуть, увидев триумф женщины. Кто-то ловко пошутил над ними, мол, они тоже как бы женщины. Но вся вселенная знет к кому собственно относятся такие слова. Однако хранит молчание. В черном золоте земли.