Этот рассказ не законченное литературное произведение, а просто длинное письмо-воспоминание о совместном отпуске, проведенном в горах четырьмя туриками-спортсменами. Вполне вероятно, что я его со временем доработаю, причешу. Но пока прошу извинить за некоторые корявости изложения.
ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ И СОВЕТСКОЙ ИСТОРИИ
5 день
Фотографии можно посмотреть здесь все фотки на 3 странице и первые 4 на 4 странице
Утром, как всегда, побудка в 6 часов. Я вылезла из палатки и не узнала окрестности. Снег сильно засыпал верховье, и нам, у подножья, досталось немного.
Командир решил: сегодня пойдём радиально в ближайшее ущелье Арчалы-Тор. Юля останется акклиматизироваться, сторожить палатку и готовить ужин. С собой много вещей брать не надо: кошки, аптечку да продукты на перекус. Решили всё сложить в один рюкзак. Рюкзак оказался моим. Я сказала, что сама буду нести его, потому что он отрегулирован под меня.
Как только мы вошли Арчалы-Тор, сразу почувствовали: какой здесь морозный воздух. Солнце еще не добралось до дна ущелья – боковые склоны поднимались высоко. Сразу же нашли хорошую тропу. Андрей, шедший впереди, так разогнался, что я с рюкзаком (хоть и лёгким) еле за ним поспевала. Сначала я еще пыталась что-то сфотать, но потом мне стала сильно не до того – только бы не отстать. Несколько раз я просила идти помедленней, Андрей замедлялся, но потом снова переходил на привычную для себя скорость. Вымоталась я так, что когда командир на одном из привалов предложил передать рюкзак Эле, я уже не выделывалась с регулировкой под себя и охотно согласилась.
Без рюкзака оказалось хагать гораздо веселей! Я это почувствовала с первого десятка метров. Зато доча сильно сбавила в своём усердии. Через некоторое время рюкзак был передан Андрею.
Сначала, когда мы вышли на освещенные склоны, ещё светило солнце. Но постепенно облака стали затягивать небо. Мы оглядывались назад и видели, что внизу, в базовом лагере солнышко и говорили: «У Юли там сейчас хорошая погодка». Поднявшись выше, мы потеряли тропу и двинулись по склону, как ноги идут. Здесь уже властвовала непогода. Сквозь туман можно было разглядеть не дальше ста метров. Тут земля была полностью засыпана снегом. Чем выше, тем плотнее становился туман.
В какой-то момент мы заметили среди снега толи пирамиду, толи юрту. На такой высоте? Что бы это могло быть? Подойдя ближе, мы с удивлением разглядели четыре железобетонных столба. Между ними торчала арматура. Очень похоже на развалины дома. Кому нужно что-то строить так высоко? Для чабанов это слишком затратно да и не рационально – они постоянно кочуют.
Подивившись недолго, к большой радости обнаружили тропу. Надо же! Здесь кто-то ходит! Хоть тропа хорошо засыпана снегом, но четко просматривается на склоне. Пошли цепочкой след в след. Сменяя друг друга, топтали следы, в иных местах увязая в снегу по колено. Часто останавливались передохнуть.
Тропа нас четко вывела к перевалу. Так тяжело было идти по снегу, что когда мы поняли, что вот это широкое обнижение, проступившее из тумана, и есть перевал, особой радости не возникло. Фух! Хоть отдышимся и отдохнём. В этот момент я шла первой. Пока Андрей сбросил за небольшими скалами рюкзак, я поднялась на седловину.
- Что там видно? – кричали мне сквозь туман Андрей и Эля. – Это перевал?
Я честно призналась, что толком ничего не видно. Видимость была – метров десять. Но то, что это перевал понятно.
Перевал «40 лет победы». Наша взяла!
Есть такая добрая традиция: отмечать прохождение перевала поеданием шоколадки. Поэтому когда Андрей сказал:
- Здесь поедим.
Мы с дочей поинтересовались:
- Только шоколадку или пообедаем?
- Пообедаем.
Обычно на перевале обеды не устраивают. Очень там ветрено. Я бы даже сказала: чересчур. Схрупали шоколадку, пофотали окрестности для отчета, сфотались сами на перевале и бегом вниз: в более приветливые места. Но тут уже время было час дня. Позавтракали мы, самое позднее, в семь утра. Хоть и угощались сухофруктами на одном из привалов, но, во-первых, их было всего 200 грамм на троих, во-вторых, это было давно. Поэтому идея капитально пообедать нашла горячий отклик в рядах нашей группы.
Горелку и газ мы не брали. Ели в сухомятку. Сырки плавленые, колбаса, конфеты, хлебцы. А бабаевская шоколадка – во главе импровизированного стола. Бутылки-то мы не брали. Внизу из речки можно было набрать воды. А мы почему-то это не учли.
Закинули калории в организм, сразу веселей стало. Энергии много. Эля говорит:
- Хочу фотку, будто я поднимаюсь на перевал с двумя ледорубами.
При массовом наплыве наших с Андреем советов, сделали несколько кадров. Как выразился Андрей, просматривая их в городе:
- Героические снимки получились.
Дааа… Вот дочь висит на склоне крутизной градусов 60. Смело закинута рука – зарубается. Это не фотомонтаж. Ни-ни! Просто надо знать: под каким углом держать фотоаппарат, как уложить фотомодель. А склон в этом месте – от силы градусов 30.
Вниз спустились без приключений. На полдороге туман рассеялся. В Каракол восточный вышли при отличной видимости. Почему ущелье называется Арчалы-Тор – арчёвое (можжевеловое) место осталось для нас загадкой. Ну, нет там никаких деревьев!
Нас уже ждал ужин. Настоящий борщ! Хоть он был приготовлен из сушеных овощей, но выкус получился великолепный! Закусили оставшимся кефиром.
И тут к нам косяком пошли гости. Чабаны сменяли один другого, и все спрашивали: не замерзли ли мы ночью? Ведь снег. Холодно. Может нам что-нибудь нужно? Хватает ли у нас теплых вещей? Не желаем ли мы сходить в гости – попить чаю, кумыса?
Если старшее поколение, особенно мужчины, худо-бедно изъяснялись с нами по-русски, то дети вообще не говорили.
- В школе плохо языку учат, - с сожалением пояснил один чабан.
- Вот и у нас, в Бишкеке, киргизскому языку плохо учат, - посокрушалась я.
- Так вы вообще не знаете язык? – удивился тот чабан.
- Не знаю.
- Ни одного слова?!! – ещё больше изумился он.
- Ну, почему же ни одного? Одно слово-то я знаю, - призналась я, а потом гордо сообщила, - Я, может, даже 3 слова знаю!
Все дружно рассмеялись.
Приехал к нам и наш вчерашний знакомец, хорошо говорящий по-русски. Причина его лингвистического таланта оказалась проста. Сначала он учился в сельскохозяйственном училище в Токмаке, а потом в институте в Бишкеке. На юриста. Покрутившись в городах, вернулся к традиционному занятию своего рода. Он летом с семьей живёт на джайлоо - пасёт скот, а родня в селе запасает корма на зиму. Это было так нелепо: юрист-пастух. Поэтому из нашей группы никто не запомнил его имени, и в наших воспоминаниях он остался только как юрист. Он предложил нам перебраться к нему в юрту. «Мы, - говорит, - когда снег выпал, с женой разговариваем: давай потеснимся. Пусть люди у нас ночуют». Наша группа предпочла привычную палатку. Но мы были тронуты добротой. Удивительно. Мы этим людям совершенно посторонние, незнакомые, а они так за нас переживают.