Больница. Обвисшая сетка кровати. Назойливые мухи. Запах хлорки с еле уловимой примесью спирта. Тут стоны, там тяжелое, прерывистое дыхание, где-то оживленная беседа. О чем? О жизни, конечно. Только о ней и говрят те, кого этой самой жизнью прибило.
Душная палата. Пациенты. Из тех, ктоготовится покинуть стены этого печального заведения. Выздоравливающие.
В углу койка. На койке Федорович. Добродушный такой пенсионер с неисчезающей наивной улыбкой. Напротив Петр Степанович. Полная противоположность Федоровичу. В глазах тоска, отчаяние и страх. Врачи бессильны, отправляют домой. Сколько еще ему отмерянно судьбой? Не знает никто, даже он сам.
Ночь. Больница умолкает, в коридоре лишь эхо редких шагов. В палате царствует бессонница. Да и кто, отлежав все тело, считающий часы до выписки, сможет уснуть?
Внезапно Степанович привстает и, глядя на Федоровича, раздражительно говорит:
- «Вот не пойму я тебя нихуя. Вот че ты лежишь и вечно улыбаешься?»
Старик рассеянно заморгал:
- «Как чего? Жить ведь как-то надо. Вот и улыбаюсь»
- «Жить? Вроде старый уже, а городишь хрень какую-то. Для чего жить? Что тебе, мне, да всем нам жизнь эта дала?» - злобно, с тоской в голосе прохрипел Степанович
Все притихли, прислушались. Одна мысль на всех: «Действительно, для чего??»
Федорович замолчал, думая о чем-то своем.
- «Надо дом на дочь переоформить, внукам помочь к школе собраться. Потешные такие.Да и нам с бабкой пора готовиться, деньги собирать...Умирать то ведь скоро, зачем обузой быть для детей? А жить хорошо... Знаешь, как меня не бросало судьбой, словно щепку в море, но ни о чем не жалею. Двое детей, пять внуков. А ты говоришь, зачем жить» - произнес Федорович все с той же тихой улыбкой
Петр умолк. Лежал. Плюнул на пол, пошел курить. Палата засыпает.
Утро. Снова болезненные процедуры, снова опостылевшая каша. И тоска, ожидание выписки.
Открылась дверь. На пороге женщина. Не здороваясь — сразу к Федоровичу:
- «И что ты, старый, выдумал? Какое домой? Нет, голубчик, я тебя упеку в терапию, там еще подлечишься. Все же лучше, чем твое ворчание терпеть»
- «Как же это, Любочка?» - Старик огорченно заморгал. -»А дом? А огородик? А конторы всякие?И зачем я тут?»
- «Не выдумывай» - раздраженно, со злостью ответ. - «Пойду с врачами поговорю»
Снова хлопок двери, снова тишины. Все замолкли, всем жаль Федоровича.
- «Вот! А ты говоришь дети, внуки, жить надо? Для чего, кому?» - С торжествующей злобой Степанович.
В ответ тишина. Жужжание мух и нещадное солнце в окна...
- «А жить ведь как-то надо» - прошептал Федорович, улыбнулся палате и отвернулся к стене.