Загадочная русская душа...

 

      Радости Майи не было предела. Еще бы! Весной она прикупила себе старую, но добротную, настоящую русскую избу, а уже в августе вместе с мужем приехала на две недели в отпуск.

      Она восторгалась всем: дремучими лесами, прозрачными озерами и озерцами, грибами и ягодами, лугами и полями, цветами и травами…. В Донбассе, на Украине, где она родилась, ничего и близко похожего на красоты русской природы Тверской области просто не было. Муж учил ее правильно собирать грибы, ягоды,  как и какую ловить рыбу на удочку и спиннинг. По вечерам он таскал  раков из речки, которая журчала прямо за  огородом, бросал  к ее ногам, а она счастливая собирала их, крупных, в подол сарафана. Потом, здесь же на берегу, они  варили их с укропом, в котелке на костре.  Они были счастливы. Это было их первое лето в своей избе.

      Наслаждаясь красотами природы, Майя не забывала и  местных старушек, которые составляли чуть ли - не две трети деревенского населения.  Она легко со всеми перезнакомилась и быстро подружилась. Да и как их не полюбить: милых, добрых, бедных, одиноких… .

      Заспалась – подумала о себе Майя, увидев как солнце ярко высвечивает  цветы на ситцевых шторочках . Сладко потянулась, встала, надела  длинный, в пол сарафан и вышла на улицу. Божья благодать – а не просто хорошая погода, улыбаясь, определила Майя. Она смотрела в синее-синее небо с плывущими кипельно-белыми перистыми облаками, пытаясь словами описать красоту небес, не находила нужных слов, лишь тихо повторяла: какая же благодать.

      Муж, не став будить ее, пошел наколоть дров на зиму самой любимой ее старушке, тете Наташе. Майя принципиально не называла никого бабушками, предпочтя обращаться к ним, тетя Наташа, тетя Катя, тетя Вера, тетя Настасья и тетя Зина. Это их она задарила вкусными московскими конфетами к чаю, церковными календарями, разными полотенцами, платочками-фартучками, тарелочками-вазочками.

     Майя вышла за калитку и к большой своей радости увидела своих любимиц, сидящих на скамейке у избы, что стояла напротив ее собственной. Старушки, управившись с делами и радуясь теплому солнышку, мирно беседовали. Особый уют компании добавляла кошка, сладко  дремавшая на коленях одной из  старушек.  Майя подошла к ним, поздоровалась, спросила каждую о здоровье, присела рядом и приготовилась слушать их рассказы о своем житье-бытье.

     Утро было воскресным и таким тихим, спокойным, казалось, что в деревне нет никого, кроме этих старушек. Никто никуда не торопился. Тетя Катя, как всегда завела свой патефон о  зяте, который пьет и денег не зарабатывает, и хоть все ее пластинку слушали часто и знали наизусть, сокрушались и жалели тети Катиных внуков и дочку.

     Тетя Настасья попросила Майю рассказать о жизни в Москве, о Путине, и Майя,  уже приготовилась живописать в картинках московскую не жизнь, а ненормальную беготню, но вдруг они услышали рев мотоцикла. Как по команде, все повернулись направо, где на горке была единственная в деревне асфальтированная дорога, на которую вылетел мотоциклист. Это Васька, в Алешинке со вчерашнего гуляют. Свадьба там у них, – поделилась новостью все знающая тетя Зина. Да куда ж он так летит Васька-то? Небось, пьянехонек, – предположила тетя Варя.

     В этот самый момент, мотоциклист на всей скорости врезался в бетонный фонарный столб (фонари местные алкаши давно на металл сдали), столб переломился надвое, а мотоцикл, без Васьки, кувыркаясь, разбитой и помятой железякой, слетел с горки, в сторону старушек.  Васька  остался лежать на асфальте.

     Наступила гробовая тишина, но буквально на минуту. Старушки рванули с места и побежали  к Ваське. Впереди всех неслась Майя, вспоминая все свои навыки по оказанию первой медицинской помощи. От страха ее трясло, но она себя убеждала, что никто кроме нее бедному парню не поможет. Не старушки же.

     Васька, лежал без признаков жизни, ни крови, ни ссадин, ни даже царапин не было видно. Старушки, перебивая друг друга, начали громко костерить его, обзывая последними словами:  водки  нажрался,  мать никогда не жалел,  копейки в дом не принес,  с шалавами гуляет,  носится, как угорелый.

     Майя поняла, что парня срочно нужно везти к врачам в Бологое. Скомандовав старушкам, чтобы они остановили первую проезжающую  машину и попросили шофера отвезти Ваську в травмпункт,  бросилась за мужем.

     Бежать было близко, тетя Наташа жила недалеко. Муж сидел на пеньке, отдыхал и вкусно грыз яблоки. Тетя Наташа, довольно глядя, на гору нарубленных дров, увидев Майю, напряглась.

-Что случилось-то?
-Васька на мотоцикле разбился. Володя быстро беги за машиной, его надо срочно доставить в Бологое, – прокричала, запыхавшаяся Майя. Володя тут же встал, и хотел бежать за машиной, но не тут – то было. Тетя Наташа,  ухватила его за рукав и запричитала: да куда ж ты его в машину, да испачкает он все кровью, потом и не отмоете, да пусть другой-то повезет, вам - зачем это надо? Потрясенная Майя так посмотрела на мужа, что его ветром сдуло в  направлении  их избы, где стояла машина.

     Майя побежала обратно и увидела  громко переговаривающихся между собой старушек. Васьки не было. На обочине лежала его куртка, намертво пришпиленная обломком столба к земле. Муж стоял возле машины и, молча, курил.

- А где парень? Он жив? – выдохнула она.
- Да проезжала грузовая с мужиками, мы ее остановили, они Ваську в кузов положили, да в Бологое и повезли. Жив ли, не знаем, да и не жалко его вовсе, поганца окаянного. Жалко мотоцикл разбил совсем, мать только-только купила ему, дураку непутевому, – отрапортовала тетя Катя.

- Пойдем, что ли? – позвала подруг тетя Зина, и процессия направилась на прежнее место посиделок.
- Вот гад, вот паразит, допрыгался, долетался – ругалась тетя Вера.
- Летают как оглашенные, ничего им не боязно – поддакивала тетя Настасья.
- Ой, бабоньки, беда, теперь ведь электричество раньше чем через неделю нам в деревню-то не дадут. Столб-то упал. Сломался, – забеспокоилась тетя Катя.
- А как же передача с Малаховым, это что же и не увидим? – сокрушалась тетя Настасья.
- Вот гад, вот паразит, матерь не жалеет, хоть бы нас, старух, пожалел. И что,  и как мы теперь без телевизора-то? – не понимала как им быть без любимой передачи тетя Вера.