Помните «Процесс» Кафки? Мужик просыпается с утра, а на него уже, оказывается, дело завели. Причем всё уже в разгаре, окружающие уже знают все подробности. Кроме него, главного героя. Самое забавное, что никто толком не может сказать, в чем, собственно, состоит суть дела. Чего он такого сделал-то, этот разнесчастный герой романа?
Или вот еще: «Носороги» Ионеско. Пьеса. Если кто не в курсе, расскажу вкратце сюжет: пьеса состоит из диалогов разных действующих лиц на разные жизненные темы. Диалоги эти периодически перемежаются тем, что откуда-то ни с того ни с сего прибегают носороги. И, в общем, все.
Когда я впервые познакомилась с этими произведениями, мне, тогда еще юной студентке, ни за что было не понять великого жизненного смысла данных творений.
- Абсурд, так не бывает.
Сейчас я понимаю, что моя реакция на величайшие творения Кафки и Ионеско была по меньшей мере дилетантской. Не бывает…
У меня в жизни носороги прибегают с завидной регулярностью в виде абсурдных и бессмысленных событий, поворачивающих жизненное русло куда-то непонятно куда.
А вот кое-что из серии «Процесса».
Лестничная клетка. Коридор, общая дверь на две квартиры. В этой квартире я живу всю свою сознательную жизнь. Открываю первую дверь, закрываю ее. Оборачиваюсь. В коридоре стоит моя соседка – прекрасное создание лет ста от роду с нехилым для столь почтенного возраста телосложением.
- Сука! (Это мне).
Что ж, лаконично. И, главное, по существу, без излишних деталей.
Инстинкт самосохранения придает мне невиданной прыткости, и каким-то образом быстро открываю вторую дверь и еще быстрей закрываю ее со стороны квартиры.
- Отдай наше фамильное серебро, сука!
Потрясающе… Знаете, если бы меня спросили, какие ценности я храню у себя дома, то я, пожалуй, указала бы на две вещи: хорошую домашнюю библиотеку и кошку редкой породы. Фамильное серебро явно не входит в этот список.
- И золото отдай!
Для пущей убедительности (а, может, для устрашения) бабушка «божий одуванчик» начинает биться головой о мою дверь. Мне становится по-настоящему страшно. Человек, который в трехзначном возрасте способен головой вынести дверь, внушает мне просто-таки животный страх.
Звоню в милицию. Верней, теперь уже в полицию. Кто-то на том конце провода (смею полагать, что шериф или маршал) начинает неспешно расспрашивать меня во всех подробностях о том, что случилось. А в это время дверь ходит ходуном, из последних сил сдерживая натиск милой бабушки. Мне становится даже как-то неловко говорить, что мою дверь пытается выбить головой женщина, которая, как она утверждает, была свидетельницей ленинградской блокады. К тому же на помощь пенсионерке приходит ее дочь, тоже, впрочем, не очень юная. Зато какая твердолобая!
Хотя что касается полиции, то какие тут могут быть неловкости? Все равно никто не собирается приходить мне на помощь.
- У нас всего две дежурных машины. Так что…
Повисает пауза. Я все понимаю. Благодарю доблестных полицаев за сочувствие и отвечаю, что, наверное, сама справлюсь со старушками…
Когда дамы, освежившись после непродолжительной мозговой встряски, немного приходят в себя, я приоткрываю дверь в попытке наладить конструктивный диалог. Конечно, дальнейшую беседу можно с очень большой натяжкой назвать конструктивной. Зато мне удается выяснить, что, оказывается, несколько недель назад я удачно грабанула старушек, обув их на приличную сумму. Да, и вдобавок, кстати говоря, я свистнула у них половую тряпку. Напоследок, для полного безобразия, я перерезала у них некий жизненно важный телевизионный кабель.
В общем, да… И даже неважно, что меня в это время в принципе не было в стране. Присутствие главного обвиняемого вовсе не является таким уж важным. Ведь старушки все видели, поэтому рассказали мне обо всем подробностях моего ужасного преступления.
- Не ври! В 23-17 ты вышла из подъезда и направилась к соседнему дому, где тебя ждали двое подельников. Один был в красной шапке и черной куртке, а у другого в руке был черный мешок. Мы всё видели!
Вот что на это можно возразить? От такого обилия подробностей я в какой-то момент и сама была готова согласиться с ними, покаявшись во всем. Ну правда: а может, это я сама все забыла? Ну заснула, к примеру, и в приступе лунатизма обчистила бабушек вместе с подельниками…
Вы знаете, я смотрела в их честные шизофренические глаза, слушала эти вполне связные и абсолютно безумные речи, и все это время у меня в голове крутилась только одна мысль: «Кафка отдыхает…».
***
Общую дверь пришлось впоследствии снять. В целях собственной безопасности. Потому что говорить с этими прелестными созданиями о чем-либо не было никакой возможности. Одно из двух: их либо убить, либо терпеть. Я выбрала второе. Поэтому теперь каждый день моей жизни наполнен ожиданием… носорогов!
Да, процесс вечен…