Нет, не могу больше говорить о тебе в третьем лице. Да и вообще – с трудом нахожу нужные слова, чтобы продолжить свой рассказ, своё признание в боли... Не знаю даже, может стОит начать всё по новой?
Помнится, я остановился на том, как сразу после проигранной тобой скачки, прямо в костюме наездницы (слышно было еще твоё неровное, не восстановившееся после напряженной гонки дыхание) ты повела меня в какой-то полу заброшенный сарай на окраине ипподрома... Открыла ключом ржавый навесной замок… Мы вошли, ты сказала, чтобы я разделся догола и…
Вот тогда меня и сшибло твоей волной. Накрыло с головой. Я никак не мог вынырнуть, да и не хотел, хоть уже и заметно не хватало дыхания. Впрочем, это со мной и сейчас, когда одним рывком памяти вспоминаю всё, что было затем (жаль, ты не можешь видеть сейчас моих чуть подрагивающих от волнения пальцев). Вспоминаю, и понимаю, что… нет, мне не удастся дальше повести свой рассказ в том же размеренном русле, что и в предыдущих главах. Тщетно. Ведь после того, что случилось – всё поменялось. Ты стала мне… совсем своей… Моим сердцем, которому я мог доверить что угодно… Любую красоту, равно как и любую низкую, неглубокую мысль… Странное такое чувство!... И потому больше не могу говорить о тебе со стороны. Не могу больше обманывать – самого себя. Что пишу эти воспоминания только для того, чтобы еще раз вспомнить… Чтобы показать всему миру… Нет. Я пишу это одной Тебе. Пишу, потому что очень хочу, чтобы… чтобы ты вернулась… Вернулась несмотря на то, что никуда и не уходила… Просто… ушел от нас год, когда мы не виделись. А может – и больше… Сколько уже, ты не помнишь? Может, когда мы встретимся снова – это и будет наш первый раз? Как в тот вечер тумана… Когда мы по одному лишь взгляду поняли, что с нами – вдруг что-то не так…
А потом с радостью убеждались в этом вновь и вновь – после каждой воскресной твоей гонки… Когда ты опять и опять не добиралась к финишу первой… И опять и опять – ты вела меня за руку в тот сарайчик… И с тем же ненасытным и заговорщицким взглядом глядела на стены, увешанные разными принадлежностями для управления лошадьми… И у меня вновь и вновь от этого твоего взгляда, от той совершенно довольной, и немного дикой улыбки, улыбки с глубокими ямочками на щеках, сердце с криком падало вниз, разбиваясь о пустоту…. И дальше были уже другие крики… От которых ты становилась всё яростней и прекрасней… От которых начинала плакать сама боль… А потом смолкали и они…
А помнишь, как однажды – тебе до первой победы – не хватило совсем чуть-чуть! Всего пол корпуса твоего летучего скакуна. Да, вот тогда я и узнал, что занять второе место – для тебя гораздо обидней, чем любое другое. Настолько, что я почти пожалел, что не пришла вообще последней. Настолько, что выходя в тот раз из сарая – у меня буквально подкашивались ноги… А тело горело таким огнём, что еще долго не мог затушить его холодный осенний ветер… Настолько, что…
Что – нет, не могу тебе дальше рассказывать, что же всё-таки было в тот вечер со мной!.. Потому что так хочется услышать это от самой тебя… И вновь – загореться. Загореться твоим жарким, лечащим душу, огнём. Твоим ветром, раздувающим это прекрасное пламя… Загореться… тобой.
Расскажи мне, прошу тебя, расскажи! Всё от первой до последней искорки. Если тлеет еще тот уголёк, раздуй его и приложи к моему сердцу. Мне… так не хватает тех наших встреч!.. Тех столкновений поездов-взглядов… Тех крушений и всех тех погибелей, когда душа улетала куда-то в рай, оставляя за собой все свои слёзы – последним дождём! так легко! невесомо! и только в последний момент – вместе с твоей рукой на моей груди – возвращалась обратно – сюда, сюда… к твоему теплу – мгновенному и бесконечному… к тебе…
Надеюсь, когда-нибудь ты увидишь эти мои строки Тебе… Каким-то чудесным необыкновенным образом натолкнешься на эту мою надежду! Например, случайно набрав в одном из поисковиков словосочетание «мечты возвращаются»… Или же просто - одно своё имя – Анна…