Тайна языка
Молодой серый с подпалинами волк одиноко бежал среди деревьев. Иногда он останавливался и потягивал носом прохладный утренний воздух. Наблюдавший за ним человек был уверен, что волк не заметит его. Он стоял с наветренной стороны, и ветер уносил его запахи от зверя. И всё же человек ошибся. В очередной раз остановившись, чтобы понюхать воздух, волк увидел его. Он не зарычал и даже не оскалился, а только нагнул голову, исподлобья смотря на человека своими желтыми глазами.
– Беги. Я не причиню тебе зла, – негромко сказал человек.
Волк, будто поняв его слова, вновь побежал по тропе. Когда она повернула в сторону, волк остановился. Человек всё также смотрел на него и стоял на прежнем месте. Убедившись, что от него не исходит никакой опасности, он продолжил свой неторопливый бег и вскоре скрылся за деревьями.
Человек некоторое время ещё стоял, прислушиваясь. Но со стороны, где скрылся волк, ничего не было слышно. Откуда он пришёл? Ночью где-то рядом слышался вой волчьей стаи. Может этот волк из той самой стаи? А может – потерял свою и теперь ищет её? Или он одиночка, отвергнутый всеми и вынужденный скитаться по лесам, ночами робко подвывая другим волкам в надежде быть принятым в чей-нибудь круг? Человек чувствовал к этому бродяге-волку какое-то родство. Ведь не так давно он был похож на него. Он тоже был вынужден покинуть свой народ, свою стаю. Также скитался, не зная, будет ли принят другими. Его приняли, ему поверили, хоть и не сразу. Он нашёл свою стаю. Но и о прежней, покинутой им, он не забывал. Именно поэтому он и находился в этом глухом лесу. Он должен помочь своей стае, в которой вырос. Стае, ведомой к гибели своим самоуверенным, презревшим все опасности, а вместе с ними и жизни своих соплеменников, познавшим сладкий вкус крови и вожделенных побед вожаком. Человек ещё раз посмотрел в сторону, где скрылся волк, и мысленно пожелал ему скорее обрести свою стаю. Волку нельзя без своей стаи, как и человеку без своего народа.
– Зря ты ходишь по лесу один, – вдруг раздался за спиной человека чей-то голос. – Волк, даже такой молодой как этот, опасен для человека.
Человек вздрогнул от неожиданности и обернулся. В нескольких шагах позади него, опираясь на лук, стоял высокий бородач.
– Я даже не слышал, как ты подошел, Драд, – пытаясь скрыть свой лёгкий испуг, сказал человек.
– Ты забыл – кто я, – в ответе Драда слышалось превосходство человека находящегося в своей стихии.
– Тавки все так бесшумно ходят?
– Все. Также как опасны все волки.
– Этот волк не тронул бы меня, – уверенно сказал человек.
– Это ещё почему?
– Потому что я не собирался трогать его. К тому же…
– Что?
– Ничего. Просто я знал, что он не нападёт на меня. Вот и всё.
– Знал, что волк не нападёт на тебя? – удивлённо переспросил Драд. – Извини, Карог. Но об этом не можем знать даже мы – тавки, что уж говорить о вас – норогах.
– И всё же я знал. Можешь не верить мне, но это так.
– Если это так, то ты действительно самый необычный норог. Понимаешь зверей, сам пришёл к рурарам. Не побоялся пройти через Врата.
…Драд имел все основания для своего удивления. И Карог как никто другой знал об этом. Но и его удивление было ничем по сравнению с тем, какое испытал верховный ведающий – Севайд на Парящем Острове, когда лорд успешно прошёл ночное испытание Вратами. Стоя в полном недоумении, он не знал, что и думать. Только что он готов был без малейших раздумий убить его, но теперь… Этот норог прошёл Врата! Придя в себя, но, всё ещё не веря в происшедшее, он попытался найти какое-нибудь объяснение. Хоть какое-нибудь. Неважно какое. Хоть самое невероятное. В конце концов, он просто решил, что произошла какая ошибка, или – он сам чего-то не разглядел в темноте. Но Врата стояли совершенно целыми и невредимыми. Ни один камень не выпал из них. Севайд долго ощупывал их, пытаясь обнаружить в них хоть малейший изъян. Но ничего не находил. Все камни до самого мельчайшего находились там, куда их положили ведающие. Только тогда Севайд доверился лорду Карогу. Иначе пришлось бы признать, что Врата, их способность видеть помыслы человека – ложь. А Севайд верил Вратам, верил беззаветно, как и каждый из рурар.
А вот Ярорг, в отличие от Севайда, верил лорду Карогу с самого начала, с их первой встречи во дворце. Он доверял не только Вратам, но и самому себе. А уж он-то умел разбираться в людях. Хотя порой, и он допускал ошибки. Предательство Кимойлы было для него полной неожиданностью. И всё же лорд сразу показался ему честным человеком, которому стоит поверить. Впрочем, иногда Ярорг ловил себя на мысли, что ему просто очень хотелось поверить ему. Ведь Карог вновь вернул им утраченную было надежду на спасение. И не просто вернул, а предложил им свою помощь. Сейчас только он мог спасти всех их, спасти Рурару. Только Карог может пробраться к повелителю норогов и выкрасть этот проклятый шар, превращающий людей в неистовых. По-другому норогов не остановить. Но одному ему с этим не справиться. Именно поэтому Карог сейчас находится в глухом лесу, вдали от любопытных глаз и отвлекающей суеты. Там он спешно обучает своему языку рурар. Самые способные из них – кто лучше других освоит норогский язык, – отправятся вместе с ним на поиски «Покорителя Рурары», который они должны будут уничтожить. Или же, если это невозможно – спрятать в Пещере Истины. Таково было совместное решение его – Ярорга, Севайда и Карога. Такова была надежда на спасение Рурары. Единственная надежда…
– Пойдём, Карог. Тебя ищет твоя рурара. Волнуется, как бы с тобой чего не случилось. И чем ты её так привлёк? Она и полдня не может без тебя.
– Я люблю её. Вот и всё, – просто ответил лорд.
– Да. Любовь – великая сила, – согласился Драд.
– Как и ненависть, – задумчиво произнёс лорд.
– Если честно, Карог, когда ты отплывал на Парящий Остров – я думал, что вижу тебя в последний раз, – признался Драд. – Скажи, как тебе удалось пройти эти Врата? Все рурары, кого бы я ни спрашивал, как один говорили, что их нельзя обмануть.
– Я и не обманывал, Драд, – ответил лорд, бросив на него быстрый взгляд.
– Не обижайся на мой вопрос, Карог. Это рурары безоговорочно верят своим Вратам, а я ведь не рурар. Поэтому и спрашиваю.
– Я не обиделся. И понимаю твоё подозрение. На твоём месте я вёл бы себя точно так же.
– Ты меня не понял, Карог. Это вовсе не подозрение. Ты ведь слышал рурарский язык и, значит, не можешь обманывать их или готовить им западню. Мне просто интересно знать, что это за Врата, что в них особенного.
– Тебе лучше спросить об этом самих рурар, Драд.
– Спрашивал. И не один раз. Но ничего вразумительного так и не услышал. Наверное, у любого народа есть свои тайны. У рурар это, видимо, Врата, – заключил Драд и, словно прочитав мысли лорда, тут же спросил. – А какие тайны у норогов, Карог?
…Тайны норогов… Когда-то он занимался разгадкой рурарского языка. Пытался понять его тайну и даже не задумывался, что у них самих могут быть какие-то тайны. До недавнего времени никаких тайн и не было. А когда он узнал об их существовании – это стало для него полным откровением. С того самого дня, как он узнал о легенде, хранимой родом повелителей Норгии, с того самого дня, как узнал, что это именно она двигала их стремлением захватить Рурару; с тех самых пор, как узнал, что представления норогов о рурарском языке искажены, с тех самых пор как легенда повелителей, казавшаяся небылицей, оживала прямо у него на глазах – с тех самых пор эти тайны норогов, неожиданно явившиеся лорду, не давали ему ни дня покоя. У Севайда, у Ярорга, у многих других рурар лорд пытался разузнать что-нибудь об этой легенде. Но никто из них так и не сказал ему ничего, что хоть как-то прояснило бы тайну этой легенды. Может, потому, что его вопросы были слишком туманны – он не говорил им о самой легенде, может быть и по какой-то иной причине. Ясно было одно: тайны норогов и тайны рурар каким-то невероятным, непостижимым образом связаны друг с другом…
– Нет никаких тайн, – нехотя ответил лорд вдруг ставшему навязчивым Драду.
– Значит, всё-таки есть, – не отставал Драд.
– Мне всё чаще начинает казаться, что наша самая большая тайна – это мы сами, – всё же ответил лорд, видя, что ему не отделаться просто так от Драда.
– Выходит, вы не знаете самих себя, – подытожил Драд.
Лорд промолчал.
– Это неправильно, Карог. Так не должно быть. Каждый народ обязан знать и помнить о себе всё и бережно хранить и передавать эту память, какая бы она ни была – хорошая или плохая. Иначе быть беде.
Лорд помрачнел. Разговор с Драдом навёл его на тягостные раздумья. Ему вдруг как никогда стало страшно за Норгию, за её судьбу, за всех норогов. …«Не знаете самих себя». Как же прав Драд. И как же несчастны должны быть нороги, ни о чём и не подозревающие. Теперь даже перерождение норогов, которое лорд по-прежнему считал неминуемым, перестало казаться ему самой страшной бедой грозящей Норгии. Самое страшное случилось раньше. Гораздо раньше. Да, Драд совершенно прав: быть беде, если потерять память и знание о себе. И кто знает, как давно постигла Норгию эта беда? И вновь мысли лорда завертелись вокруг легенды повелителей. Рождение и смерть всегда были рядом, были спутниками друг друга. Одно исчезает, другое появляется. Одно занимает место другого. Так происходит в природе, когда день сменяет ночь, а лето – зиму. Быть может, так происходит и в жизни. Легенда и память. Рождение и смерть. Рождение …легенда… и смерть…память…
– Не переживай так, Карог, – попытался вывести лорда из тяжёлых раздумий Драд.
– Я не могу не переживать. Я переживаю за Норгию. Помогая рурарам, я помогаю, в конечном счёте, и Норгии. Да и многим другим народам.
– Да, эта война только кажется войной норогов и рурар. А втянутыми в неё, вольно или невольно оказались многие. Слишком многие.
– Послушай, Драд. – Лорд остановился. Невдалеке уже виднелась деревня. – Я давно хотел сказать… Прости нас, если сможешь. Мы причинили много зла твоему народу. И я не знаю, что я должен сделать, чтобы загладить эту вину.
– Просто помоги выкрасть этот жезл. Этим ты поможешь всем нам. Мы все в опасности.
– Я обещаю тебе, Драд. Мы остановим повелителя. Вот увидишь. Я всё для этого сделаю.
– Как и каждый из нас… А тебя уже встречают.
Лорд посмотрел в сторону деревни. Там, на её окраине, прикрыв рукой глаза от солнца, всматривалась в лес его рурара. Его судьба, как называл её сам лорд. Увидев их, она махнула им и пошла навстречу. Лицо её было спокойным, но в глазах ещё было заметно волнение. Лорд обнял её, нежно посмотрел в глаза и, коверкая рурарские слова, иногда переходя на норогский, сказал:
– Ты не должна тревожиться за меня. Со мной ничего не случится. Я смогу за себя постоять. Всё плохое позади. Я не допущу, чтоб это повторилось. Я не хочу видеть тебя в страхе. Ты не должна тревожиться.
Рурара кивнула: «Должна». Она не могла ответить ему, но лорд научился понимать её. Она тревожилась за него, потому что не могла не тревожиться. Точно так же и он сам только что отвечал Драду. Ни он, ни она просто не могли иначе. Может быть, поэтому они и вместе.
***
Лорд Карог, обучая рурар норогскому языку и обучаясь сам их языку, столкнулся с большими трудностями, но Ярорг столкнулся с ещё большей трудностью. Он пытался убедить Ваяра отправиться вместе с лордом. Он считал это непременным условием для успешного завершения всей этой безумной, отчаянной, но дающей хоть какие-то надежды на спасение попытке. Ваяр был единственным, кто знал наверняка, как выглядит этот шар. Карог мог что-нибудь и напутать. Но никакие доводы не действовали на него.
– Почему, Ваяр? Почему ты отказываешься? – в который уже раз спрашивал Ярорг.
– А почему вы верите этому норогу? Почему вы все верите ему? – в свою очередь спросил Ваяр.
– Он слышал нас, слышал наш язык. Он прошёл через Врата. Тебе этого мало?
– Прошёл через Врата… Я не видел, как он проходил через них. В темноте он мог легко всех нас обмануть. И что с того, что он слышал нас? Он – норог, и этим всё сказано. Ему нельзя верить!
– Норог, который сам пришёл к нам! Норог, который сам хочет помочь нам!
– Я не верю ему!
– Я понимаю тебя, Ваяр. Ты потерял всех своих близких и хочешь отомстить за них.
– Если понимаешь, то не держи меня. Я сделал всё от себя зависящее, я рассказал всё, что знал. И теперь хочу лишь одного – смерти для норогов. Только смерти. Больше мне ничего не надо. Я прошу тебя, царь, отпусти меня драться с норогами. Это моё последнее желание.
– Ты думаешь только о своей мести. Но я прошу тебя подумать о Рураре. Ты рассказал о том, что было с тобой в замке норогов. И я благодарен тебе за это. Все рурары благодарны тебе. Без тебя мы бы так и гадали, кто же эти неистовые. Но я уверен, что ты можешь большим помочь всем нам. Рурара так нуждается в помощи. И именно ты как никто другой можешь сейчас помочь ей. Но ты не желаешь видеть ничего кроме своей мести. Месть ослепила тебя. Она, как тот шар превратила тебя в неистового. Месть заполнила тебя. В ней и только в ней ты теперь видишь смысл всей своей жизни. А в это время Рурара стонет. Тысячи её сыновей гибнут, делая всё, чтобы помочь ей. Но их усилий не хватает. Ты один мог бы послужить Рураре, как все мы вместе взятые. Помоги ей, помоги всем нам. Это не моя просьба, это просьба Рурары.
– Это всё слова, царь. Гораздо больше пользы для Рурары я принесу на поле битвы. И если вы так верите норогу, то можете во всём положиться на него. Он тоже видел жезл с этим шаром.
– Карог мог что-нибудь и напутать. А ты видел его вблизи.
– Этот шар, ни с каким другим не спутаешь. Норог справится и без меня.
– Как ты не понимаешь! Мы не имеем права на ошибку. Решается судьба Рурары, а ты…
Ярорг был прерван появлением в тронном зале двух воинов. Один из них – молодой – выглядел изможденным – впалые щёки поросли многодневной щетиной, мокрые волосы прилипли ко лбу, шёл он, прихрамывая на левую ногу. Было видно, что он проделал долгий путь, в котором почти не отдыхал. Сопровождал его высокий худой воин с длинными вьющимися седыми волосами.
– Что случилось? – спросил Ярорг как только оба воина подошли к его трону.
Прежде всего, он обращался к высокому воину. Это был один из предводящих – Кварав.
– Царь. Этот воин – Лизаг, был с дружинами Туваса. У него плохие вести.
Тувас был меченосцем. В день своего приезда с Парящего Острова Ярорг отправил под его началом пять дружин меченосцев навстречу норогам. С ними отправились ещё две крупные рурарские дружины и по одной небольшой дружине орлаков и чор. Ярорг очень надеялся, что это сильное войско сможет сдержать натиск неистовых, сможет дать им отпор. Он надеялся на победу. На первую победу за долгое время поражений. На победу, которая вновь вселила бы в рурар уверенность. Но, похоже, он надеялся напрасно.
– Дружины разбиты? – уже зная ответ, спросил Ярорг.
– Дружин больше нет, царь.
– Как это случилось?
В голосе Ярорга не было ни страха, ни отчаяния, ни смятения. Ярорг был совершенно спокоен, так, как если бы вдруг покорился воле небес. Ваяр изумлённо смотрел на царя. Только что он страстно убеждал его отправиться вместе с норогом за жезлом, а теперь казался безразличным к гибели дружин.
– Через несколько дней после того как мы перешли Лияжу, в тумане мы натолкнулись на норогов. Мы и опомниться не успели, а нороги налетели на нас как ураган. Наши воины просто не успели подготовиться к битве. Эта была даже не битва, это было… избиение. Каждый спасался, как мог, в одиночку. Никто не думал обороняться, все бежали. Нас смяли прежде, чем туман успел рассеяться.
По мере своего рассказа Лизаг приходил во всё большее волнение. Взгляд его остановился, а губы начали дрожать. Ему всё труднее было сдерживать себя. Казалось, он вновь переживает то утро, когда нашли свой страшный и бесславный конец тысячи рурар.
– Потом появились таймоги. Мы ещё думали спастись бегством. Но от них не было спасения. Они настигали нас повсюду. И тут же отрезали нашим воинам головы. Я сам это видел. Правы были балфы, когда говорили, что не знают кто страшнее – таймоги или неистовые. О, Небо! Нас всех это ждёт. Они уже близко. Ближе, чем мы думаем. Это всех нас ждёт! Всех!
Неизвестно сколько бы ещё воин продолжал говорить о том страшном дне – он уже почти не владел собой, если бы его не прервал Кварав.
– Царь! Нам становится всё труднее и труднее сдерживать норогов. Наши воины бессмысленно гибнут, пытаясь их остановить. Сейчас нам это не под силу.
– И что ты хочешь предложить, Кварав? Ты один из моих лучших воинов. Что ты мне посоветуешь?
– Царь. Я знаю – это будет нелегко, но нам придётся оставить все наши земли вплоть до самой Лияжы…
– Что?! – Ярорг даже не дослушал Кварава. В гневе он вскочил с трона и вплотную подошёл к нему. – Оставить нашу землю? Оставить на поругание норогам? Ты ли мне это говоришь, Кварав? Зачем же тогда гибли наши воины? Чтобы остальные с позором бежали? Тебе не стыдно перед мёртвыми, Кварав? Перед их памятью? Они не думали о бегстве – как ты!
– Мне стыдно, царь! Стыдно за всех нас оказавшихся бессильными. Но мне страшно и за живых. За тех, кого мы должны сейчас защищать – за наших жён и матерей, за наших детей. Рурара – это, прежде всего её люди. Мы вернём все наши земли. Когда-нибудь, но вернём. А сейчас мы должны сберечь как можно больше рурар. Тех, кто будет хранить память о мёртвых. Нам дорог каждый воин. Мы просто не имеем права бездарно и необдуманно распоряжаться их жизнями. Отойдя за Лияжу, мы встретим норогов на мостах лицом к лицу. Собрав все наши силы в одном месте, мы дадим им отпор, который заставит их вновь вспомнить времена, когда они бежали от нас. На мостах мы их остановим. Обязательно. Там они лишатся всех своих преимуществ. Пока это единственная наша возможность остановить норогов.
Ярорг в задумчивости ходил по тронному залу. Надо было принимать какое-то решение. Либо по-прежнему изо всех сил пытаться сдерживать всё возрастающий напор норогов. Либо – уйти за Лияжу, бросив все земли к западу от неё. Оставить сотни деревень на поругание норогам, а вместе с ними и могилы предков. Что выбрать? Позор, дающий надежду? Или честь, несущую смерть? Если бы он решал только за самого себя, он не задумываясь, выбрал бы честь. Но он не вправе распоряжаться судьбами других. Сейчас поля Рурары залиты кровью рурар, так пусть воды Лияжы окрасятся кровью норогов. Придёт время – они ответят за всё зло, что причинили здесь. И их позор и унижение будут стократ превышать то, что сейчас переносят рурары.
Ярорг повернулся к Квараву.
– Как далеко от Лияжи нороги?
– Чуть больше, чем в двадцати днях пути, царь. А может уже и ближе.
– Можешь ли ты мне обещать, что нороги не пройдут мосты?
– Они их не пройдут, царь! Наши воины полны решимости и злы как никогда.
– Мосты надо удержать любой ценой. Если хоть один из них окажется взятым – это будет означать конец для всей Рурары. Все воины должны осознать это. Отвести всех, кто ещё остался на той стороне. Ты прав, Кварав, нам дорог каждый воин. И немедленно вывести всех из деревень. Даже тех, кто не захочет покидать свои дома. Ни один рурар не должен больше попасть в руки норогов или таймогов. Быть может скоро подойдут мирнийцы с каосами. Иди, Кварав. Да поможет всем нам Небо!
Вместе с Лизагом Кварав, поклонившись, вышел из тронного зала.
– Иди и ты, Ваяр, – сказал Ярорг Ваяру. – Я не вправе тебя неволить. Ты можешь поступать так, как захочешь. Можешь уйти с первой же дружиной к любому из мостов. Прими смерть достойно, или выживи, не запятнав своей чести.
Этим же днём Ярорг отправил гонца за лордом Карогом. Ждать больше не имело смысла.
***
Слабый утренний свет медленно и робко крался над землёй, так, словно боялся разбудить дремлющий лес. Но, набирая силу, он всё с большей уверенностью проникал в самые потаённые его уголки, прогоняя оттуда ночную сырость. Пробивался сквозь плотную завесу ветвей, принося своё тепло остывшей земле.
Лорд не спал. Через маленькое окно он наблюдал за этой извечной борьбой дня и ночи. Она не противоречила жизни или её смыслу, наоборот, была неотъемлемой частью этой жизни. А вот люди?.. Почему они должны бороться друг с другом? Почему не могут жить в мире? Их борьба не может быть чем-то оправдана… и не должна. Он не видел в ней смысла. Лорд уже успел привыкнуть к безмятежности и спокойствию в этой глухой деревне. Трудно было даже представить, что далеко отсюда гремят жестокие битвы, уносящие тысячи и тысячи жизней. Но у лорда было ощущение, что этой размеренной жизни вскоре придёт конец. Поэтому его не удивил появившийся через два дня всадник. Это был гонец от рурарского царя. Ярорг велел лорду, а вместе с ним и всем тем воинам кого он сочтёт возможным взять с собой немедленно собираться в дорогу. Эта спешка могла означать только одно – положение рурар ухудшилось настолько, что они больше не могут медлить. Подумав, лорд пришёл к заключению, что взять с собой он может только двенадцать человек из той полсотни, что он обучал здесь норогскому языку. Только они могли сойти за воинов повелителя. Ещё был тавк Драд. Он тоже вызвался идти. И, конечно, он сам. Итого четырнадцать человек. Вполне достаточно. Крупный отряд им ни к чему. Они должны быть как можно более незаметны.
Уже на следующий день они выехали в дворец-солнце. Вместе с лордом отправилась и рурара. Она не хотела расставаться с ним до самого последнего момента. Лорд украдкой смотрел на неё. Она была тревожна, понимая, что этот момент всё ближе и ближе. А вот лица воинов, наоборот, были решительны. Они только и ждали этого дня, когда наконец-то смогут приступить к тому, к чему готовились всё это время. За этот короткий срок лорд успел достаточно хорошо узнать всех их. Одни – такие как двое меченосцев Гралаг и Семиур – были уравновешены и спокойны. Оба они чем-то напоминали лорду Лагоба: были одного с ним возраста, такие же крупные, с виду неповоротливые и тяжёлые, но в бою быстрые и гибкие. Лорд был поражён, впервые увидев, с какой легкостью они двигаются со своими громадными мечами. Другие же – такие как молодой балф Паверк – единственный не рурар из этих воинов, были горячи и порой несдержанны, но вместе с тем лучше других овладели норогским языком. Все они с самого начала знали – кто он, но они также знали и то, зачем он здесь. А главное, что он прошёл через Врата. Именно это обстоятельство, как полагал лорд, и было решающим. Он уже успел понять, что значат эти Врата для рурар. Похоже, они верили им настолько, что даже он перестал быть для них врагом и заслужил их полное доверие. Лорд ещё раз окинул взглядом лица людей ехавших рядом, задержав его на рураре.
– Всё будет хорошо, – улыбнулся ей лорд.
…Как только они выехали из леса – сразу же попали в невероятную суматоху и неразбериху, казавшиеся ещё более невероятными после лесной тишины и спокойствия, и которые при приближении к дворцу только усиливались. Множество воинов большими колоннами шли на запад. Конные обгоняли пеших, не дожидаясь их. Навстречу им двигались многочисленные повозки с ещё большим числом бежавших жителей брошенных деревень и ранеными воинами. Даже по ночам это бесконечное движение не прекращалось, а только лишь замедлялось. На лорда это скопище людей, шедшее в полном молчании изредка прерываемое только стонами раненых да отдельными криками произвело настолько сильное впечатление, что на какой-то миг он перестал верить собственным глазам, всё происходящее перестало быть чем-то явным. Проходившие мимо люди превращались в сплошную колышущуюся массу. Лица угрюмых воинов и измождённых женщин и детей сливались в одно блёклое пятно. Из оцепенения его вывел резкий крик раздавшийся совсем рядом.
– Не отставать. Прибавить шаг. – Кричал какой-то воин.
Шедшие мимо рурарские воины ускорили шаг. Сквозь бряцанье оружия лорд всё же расслышал обрывки их разговоров. Они говорили о каком-то великом уходе. За четвёртый день путь в этом нескончаемом людском потоке лорд уже неоднократно слышал о нём.
– О каком великом уходе все говорят? – спросил лорд находящегося рядом Гралага.
– Мы уходим с наших земель, – с горечью ответил уже успевший обо всём узнать Гралаг. – Оставляем наши дома. Всё, что находится по ту сторону Лияжы. Видно, положение наше скверно. Надеюсь, это хоть как-то нам поможет. Не хочется думать, что всё это напрасно. Великий уход… Он великий лишь потому, что затронул великое множество людей. Но величия Рураре он не прибавляет.
Лорд огляделся вокруг себя. Великий уход предстал перед ним во всём своём трагизме. Усталые люди с безразличными взглядами брели по обе стороны дороги. Даже у воинов, шедших навстречу врагу – и у тех в глазах было больше обречённости, нежели надежды. По обочинам дороги повсюду горели костры: бежавшие люди готовили себе пищу и спали тут же. Отдохнув, они вновь трогались в путь, как можно дальше уходя от надвигавшейся опасности. Только сейчас лорд по-настоящему оценил, какое по тяжести и размаху бедствие постигло Рурару.
О причине столь поспешного бегства отряду лорда стало известно лишь во дворце. Там их в нетерпении ждали.
– Ну, наконец-то! Почему так долго? – встав со своего трона, пошёл им навстречу Ярорг.
– Дороги забиты. Мы не могли быстро ехать, – ответил Гралаг – самый старший среди них.
– Да. Я обо всём знаю. Вы, наверное, догадались, с чем это связано?
– Я полагаю, это связано с вашим требованием о нашем скорейшем приезде, – высказал свою догадку лорд.
– О! Ты довольно хорошо научился говорить по-рурарски, Карог… Ты прав. Мы не можем остановить неистовых. В битвах с ними гибнет слишком много наших воинов. Поэтому мы и уходим, – чтобы сберечь наши силы. На мостах мы дадим новую битву. И не одну. Лияжа – наша последняя возможность сдержать неистовых, последняя преграда на их пути. А вы – наша последняя надежда. Поэтому я послал за вами. Ждать дольше не имеет смысла и слишком опасно для нас. Я надеюсь, вы готовы?
– Да. Не хватает только доспехов и оружия чёрных воинов.
– Они здесь. Принести доспехи!
Один из стражников вышел из тронного зала, выполняя распоряжение Ярорга. Вскоре он вернулся вместе с другими воинами, нёсшими большое число доспехов и оружия.
– Здесь больше полусотни доспехов и оружия чёрных норогов. Всё как ты и просил, Карог, – указал Ярорг на разложенные перед лордом доспехи и вооружение чёрных воинов.
– Вы добыли их в бою?
– Какие-то – в бою. Какие-то – сняли с уже убитых. Но таких очень мало. Большинство пришлось красть ночью. Труднее было с оружием.
– Я догадался. Для чёрных воинов нет большего позора, чем потеря оружия, особенно меча. Когда-то за это даже казнили.
– Чтобы достать всё это нашим воинам тоже пришлось пролить кровь. Надеюсь, это не напрасно.
– Это не напрасно! Клянусь Силой!
– Я давно хотел тебя спросить, Карог. Почему вы клянётесь Силой? Что это за Сила?
– Сила – это то, что правит нами, движет всеми нашими поступками. Но прежде всего – это наша собственная сила, она есть у каждого человека.
– Но только нороги ставят её превыше всего остального.
– Так повелось с давних времён. Говорят, что первую клятву Силой принёс перед норогами наш первый повелитель. И не в нашей власти что-то изменить. Это, пожалуй, единственное, что не под силу человеку, и норогу в том числе, – изменить прошлое.
– Как знать? Может быть, и найдётся такой человек, чья сила окажется способна и на это.
– Тогда он непременно станет легендой. Величайшей на все времена.
– Что ты скажешь о своих? – Взглянув на воинов, примеряющих чёрные доспехи, спросил Ярорг. – Они справятся?
– Эти воины лучше других освоили мой язык и знают о порядках и нравах воинов повелителя столько же, сколько и я сам. Все мы готовы выступить в путь прямо сейчас.
– Поспешить, конечно, стоит. Но вам надо и отдохнуть. К тому же вам всем придётся запомнить то, как отыскать Пещеру Истины. Об этом вам расскажет Севайд. Отправитесь в путь через день.
– Отдых нам и вправду не помешает, – согласился лорд. И обратился к воинам. – Старайтесь брать только целые доспехи, без вмятин и пробоин. Мы не должны выглядеть так, будто участвовали в бою. Эй, Шегар, ты взял шлем сотневоина – хочешь встать во главе отряда?
Воины рассмеялись, а молодой Шегар, смущённо улыбнувшись, отложил в сторону шлем с низким остроконечным гребнем и взял другой – с небольшой выпуклой шишкой посередине.
– Я просто хотел примерить.
– Не оправдывайся, Шегар. Ты просто хотел нами покомандовать, – подшутил Гралаг.
Воины засмеялись громче прежнего, заставив несчастного Шегара покраснеть сильнее заходящего солнца.
Вскоре все четырнадцать человек стояли перед Яроргом облачённые в чёрные доспехи. Правда, у троих из них не было арбалетов, непременных для воинов повелителя. А ещё пятеро были без щитов. Но лорд заверил Ярорга, что они раздобудут необходимое вооружение до того, как кто-то заметит его отсутствие.
– Ну вот и всё, – сказал лорд, надевая шлем примеряемый до того Шегаром.
– Нет. Это ещё не всё, – Ярорг, взяв лежащую на высоком трёхногом столе овальную пластинку с крупной цепью, протянул её лорду. – Кажется, это твоё.
– Мой вайрад. Я и забыл о нём.
Как только лорд увидел свой вайрад, как на него нахлынули старые воспоминания о своей недавней, но уже казавшейся совершенно чужой, жизни. Жизни человека преданно служившим и безоглядно верившим своему повелителю. Жизни, оказавшейся одной большой ложью, неизвестно когда и кем выдуманной; обращённой самым страшным оружием одним народом против другого, а теперь грозящей им обоим уничтожением. Неожиданно эта встреча с отголоском прошлого так сильно взволновала его, что это бросилось в глаза окружающим.
– Что случилось, Карог? – глядя на побледневшего вдруг лорда, спросил Ярорг.
– Ничего. Просто вспомнил, кем я был.
Ярорга ответ лорда встревожил. Он вдруг понял, что для него возвращение к прежней жизни, пусть и на время, будет нелёгким испытанием. Он всё же норог, хоть и не тот, что раньше. Но ему вновь придётся стать тем, кем он был. Тяжелее всего может оказаться именно ему, а не рурарским воинам лишь притворяющимися норогами.
– Царь!
Ярорг обернулся. Перед ним стоял Свуяд.
– Только что во дворец пришёл Ваяр. Я велел пока не впускать его в тронный зал. Здесь Карог… Я не знал, что делать.
– Ваяр во дворце?! – удивился Ярорг. – Странно. Ну что ж. Если он здесь – пропустите его.
– Его обезоружить?
– Не стоит. Я не думаю, что он пришёл сюда, чтобы убить Карога. А впрочем, пусть решает он сам. Что скажешь, Карог?
– Пусть Ваяр войдёт с мечом, как и положено воину. Я не хочу оскорблять его.
– Это ответ благородного человека. Если бы ты дрался с Ваяром, я не знаю, какого исхода я бы желал. Надеюсь, что всё же Ваяр пришёл не за твоей жизнью. Пропусти его, Свуяд.
Свуяд удалился, вернувшись обратно вместе с Ваяром.
– Почему ты здесь, Ваяр? – спросил Ярорг. – Я полагал, что ты уже ушёл с какой-нибудь дружиной.
– Я много думал, царь. Над тем, что ты мне говорил, над тем, зачем даны нам наши жизни. Моя ненависть к норогам не стала слабее, – Ваяр холодно взглянул на лорда. – Наоборот, она становится только сильнее. Но она не может и не должна стать сильней моей любви к Рураре. Пусть моих родных уже нет в живых, но Рурара всё ещё жива. Я помню того воина – Лизага, помню его глаза. Тысячи, таких как он, гибнет сейчас. Я хочу спасти, хоть некоторых из них. Поэтому я здесь.
– Ты согласен отправиться вместе с Карогом за этим жезлом? – осторожно спросил Ярорг.
– Да, царь. Если моя помощь всё ещё нужна.
– Твоя помощь всегда будет нужна Рураре. Но я хочу, чтобы ты знал – тебя никто не принуждает.
– Это моё решение, царь. И мой выбор.
Ярорг подошёл к Ваяру и крепко обнял его.
– Я рад. Рад. Твой выбор верен, Ваяр. Теперь я не сомневаюсь, что у нас всё получится. Подбери себе доспехи.
Ваяр подошёл к беспорядочно лежавшим доспехам и принялся примерять их на себя.
– Я рад снова тебя видеть, Ваяр, – услышал Ваяр за спиной знакомый голос.
Ваяр обернулся. Это был Драд.
– Я тоже рад нашей встрече, Драд, – сказал Ваяр, но Драду его голос показался жёстче, чем обычно.
– Значит, ты едешь с нами?
– Да, – сухо ответил Ваяр, надевая на левую руку чёрную перчатку.
– А как же твоя месть, Ваяр? Ты решил забыть о ней?
– Это и будет моей местью.
– Ты знаешь – я не об этом. Я – о Кароге. Ты же хотел расправиться с ним. А теперь тебе придётся выполнять все его приказы, подчиняться ему.
– Не волнуйся за меня, Драд. Я как-нибудь справлюсь с этим.
– Я волнуюсь не об этом, Ваяр.
– За норога тоже можешь не бояться. Я пришёл не для того, чтобы подобраться к нему.
– Обещай мне, что не тронешь его… Пойми, Карог нужен нам всем. И можешь мне поверить – на его долю выпало не меньше, чем нам.
– Мне не важно, что там выпало на его долю, – Ваяр надел шлем, потом снял его. – Можешь верить мне, Драд. Я не буду убивать норога. Но сказать ему в глаза кое-что я должен.
Резко развернувшись, Ваяр подошёл к лорду. Все находившиеся в зале напряжённо следили за ним. Свуяд даже хотел подойти ближе, но Ярорг остановил его.
– Слушай меня, норог. Меня зовут Ваяр. Я – рурар. Все кого я любил в этой жизни – мертвы. Эти доспехи я надел, чтобы остановить неистовых. Когда я сделаю это – я сниму их. К этому времени многие из норогов будут уже убиты. Но их станет больше, как только на битву выйду я. Пока же, моя месть не коснётся никого из твоих. Она будет набирать силу, до того дня как я смогу её обрушить на вас. Этот день всё ближе. Клянусь Небом, мой меч не будет знать пощады.
…Пятнадцать воинов неподвижно стояли, держа под уздцы своих вороных коней, и смотрели на восход солнца. Они следовали древней рурарской примете: если хочешь, чтоб твоё начинание завершилось успешно – встречай новый день. Рядом с ними стояло множество людей. Солнце медленно и тяжело, словно нехотя, вскарабкивалось над горизонтом. Наблюдавший за его неторопливым подъёмом лорд успел о многом передумать: о рурарах и норогах; о том, что для многих из них этот рассвет будет последним; обо всём том невероятном, что произошло с ним самим за последнее время; о жизни и смерти; и о долге воина, который должен жертвовать своей жизнью, чтобы спасти другие.
Когда солнце взошло достаточно высоко, Ярорг нарушил всеобщее молчание. Он поочерёдно подходил ко всем пятнадцати воинам и напутствовал их в долгий и опасный путь. Гралаг, Семиур, Лемол, Бокар, Паверк, Аглар, Ильяр, Кейвар, Шегар, Драд… Ярорг подошёл к Ваяру и тепло обнял его.
– Ваяр. Ты уже многое сделал для Рурары. Сделай же ещё одно усилие. Рурара ждёт сейчас одного большого подвига. От каждого в отдельности и от всех вместе. И помни: воин должен хорошо владеть не только оружием, но прежде всего своими чувствами. Тогда он одержит свою самую главную победу – победу над самим собой. Победи себя – и ты победишь врага. Я верю в тебя.
Последним стоял лорд.
– Карог, – Ярорг обнял его также как и Ваяра. – Наши народы стремятся уничтожить друг друга. И сейчас не так важно, кто всё это начал. И для рурар и для норогов гораздо важнее остановить эту бойню. И как можно скорее. Я благодарен Небу, что среди норогов оказался такой как ты. Убеждён, что таких среди вас много. Благоразумие должно победить ненависть. Я верю, с твоей помощью – так оно и будет. Пора в путь.
– По коням, – прокричал Гралаг.
Воины вскочили на коней. И тут из людской толпы выбежала рурара. Подбежав к коню лорда и ухватившись за стремя, она пыталась что-то объяснить. Лорд соскочил с коня. Он не понимал, что она хочет сказать ему. А рурара всё что-то объясняла, показывая то на него, то на себя.
– У вас будет ребёнок, – первым догадался Ваяр, оказавшийся рядом с ними.
– Это правда? – лорд был ошеломлён.
Рурара кивала: «Да, да».
– Почему же ты молчала?.. У нас будет ребёнок… Наш ребёнок… понимаешь … наш с тобой, – лорд не знал, что и думать. Его распирала неуёмная радость и …гордость. Как будто он сделал что-то важное. Важное и достойное.
Лорд счастливо обнимал рурару, пока все остальные – кто с изумлением, кто с неподдельной радостью – смотрели на них. Наконец к ним подошёл Ярорг. Он обнял сначала лорда, потом рурару.
– Карог. Я рад. Рад за вас обоих. Отныне вас связывает нечто большее. Новая жизнь – это и новая надежда.
– Я вернусь. Теперь я обязательно вернусь. И мы назовём его вместе. Нашего сына… Я верю – у нас будет сын.
– Пора, Карог, – Ярорг торопил его, несмотря на это радостное событие. – Надо спешить. Мы сделаем всё, чтобы остановить неистовых на Лияже, а ты сделай всё, чтобы спасти всех нас. И будущее наших детей.
Пятнадцать всадников, подхлёстывая своих лошадей, понеслись в клубах пыли вдаль от дворца. В спину им бил яркий свет, будто солнце, также как и люди, провожало их в долгий и опасный путь.
– Добрый знак. – Ярорг обнял рурару одной рукой за плечи. – Солнце яркое и ни одного облака. Значит, удача будет им спутником. Они вернутся. Вот увидишь.
Рурара кивнула. Остаётся только ждать и надеяться. Вновь всё как тогда, когда она провожала его на Парящий Остров, не зная, вернётся ли он. …Нет! Сейчас всё иначе. Сейчас они будут ждать его возвращения вдвоём. Она и их ребёнок.