Внезапный, резкий шум оторвал Аню от затянувшихся размышлений над механикой Ньютона. Прислушавшись, она поняла, что это звучит грозно-работающий шуруповерт. Звуки доносились из ее бывшей комнаты. Мысленно она уже перестала называть ее своей комнатой, когда-то такой любимой, такой удобной и уютной. С какой горечью она вспомнила о своих полках, усеянных коллекцией книг, собранных с безумной страстью, о многочисленных фигурках слонов, тепло ею любимых и других мелких безделушках. А как удобно располагался ее стол, за которым она проводила столько времени. Уютный, мягкий диванчик, пушистый ковер, емкий шкаф, вмещающий все ее баночки-скляночки. Аня до сих пор помнила то лето, в которое проработала без выходных, с неугасаемой энергией, чтобы накопить денег на мебель в свою комнатку. Да, это было тяжелое лето, но зато она добилась своего: ее милые книжки больше не лежали стопками на полу, а ножки стола не отламывались в самый неподходящий момент. Да и платья наконец-то нашли свой приют в новом шкафу.
А теперь все это пропало… Аня ютилась в соседней комнатке. Полки угрюмо забились в угол, книжки печально лежали стопками на полу, а милые слоники были спрятаны где-то в темных коробках. Вот уже месяц, как Аню выгнали из ее комнаты. Она не угодила отцу. По крайней мере, он так считал. Обильные побои показались ему малым наказанием для дочери, поэтому в целях усиления воспитательных мер, он решил, что роскошь в виде отдельной комнаты, будет излишней для Ани.
Снова завопил шуруповерт. Он никак не мог осилить дверь в бывшую комнатку, которую должен был теперь оберегать замок, дабы исключить подлые попытки вторжения на отцовскую территорию. В таком нелегком деле, как укрощение двери, помогал Анин младший брат. Он был очень доволен, что мог пользоваться электрической машинкой, так ловко вкручивающей и выкручивающей шурупы. Учебный процесс протекал под чутким руководством отца, приправленным опытными и меткими советами. Примерный папаша.