Чтобы рассказ «Моё МВТУ» был более объёмным, наверно следует дополнить его «картинкой», показывающей, как на самом деле проходила военная подготовка студентов МВТУ им. Баумана. Естественно, на примере нашей группы, обучавшейся в период с 1961 г. по 1967 г., повествовательная картинка от свидетеля и участника этого процесса.
Занятия на военной кафедре у нас начались сразу с первого курса. Первым (и потому запомнившимся) военным командиром-преподавателем был майор по фамилии Союзов. Участник войны, умный человек, доброжелательный к студентам… Он вёл первоначальный курс военного обучения, практически курс «молодого бойца». Первым делом – учил нас ходить строем. И походным, и маршевым шагом. Маршевый шаг каждый отрабатывал и показывал отдельно. Его надо было печатать! Так, чтобы подмётки прилипали к асфальту!
Когда я прошёлся перед Союзовым «печатным» шагом, он мне сказал: «Дорогой, мне нравится, как ты ходишь! Ты в суворовском учился?» Отвечаю: «Никак нет. Просто несколько лет в сапогах проходил…» (На севере, где я жил, сапоги были самой удобной и распространённой обувью).
Конечно, мы изучали стрелковое оружие. Пистолет, карабин, автомат, пулемёт, гранаты. По плакатам знакомились с устройством тяжёлого вооружения: артсистем, танков... Знакомились с основами топографии. (Тогда я впервые узнал, что такое «курвиметр»). Нас вывозили на природу, где мы по карте и ориентирам должны были найти путь к такому-то пункту… Мы даже постреляли из малокалиберного пистолета системы Марголина. По три выстрела на человека-студента. Большинство попали в молоко. Кто-то выбил три-пять… Я попал две в десятку и одну в девятку. Союзов обалдел даже: «Ты что, стрелок-спортсмен?» Отвечаю: «Никак нет. Просто имел некоторую практику».
Ну не рассказывать же ему, что в Инте мы с другом выкрадывали у моего папы марголинский пистолет и стреляли на чердаке чуть ли не каждый день. (Патроны тогда продавались в промтоварном магазине любому и стоили копейки! Об этом подробнее в моих рассказах об Инте)
Девушки (а их в группе было три) на первом курсе от военной кафедры были освобождены. А вот отслуживших армию студентов, и не служивших белобилетников от военных занятий не освобождали, хотя они конечно пытались этого добиться.
Первое время все мы считали «военку» лишней тратой времени и старались любыми путями её избегать. Наиболее веское оправдание прогула – медсправка. Помню один студент достал медицинский бланк с печатью, и сам написал диагноз: «Кариес среднего уха»… Смеялись и преподаватель и студенты… Хохот стоял долго! Но, признаюсь, я не мог понять причину смеха. Тогда я не знал, что такое «кариес», и слова такого ещё не слышал.
Начиная со второго курса офицеры-преподаватели менялись. Стало ясно, что из нас готовят офицеров-специалистов по ЗРК (зенитно-ракетным комплексам). Если учесть, что наша будущая («гражданская») специальность – «системы автоматического управления беспилотными летательными аппаратами», то занятия на военной кафедре являлись частью общего учебного процесса. Что и объяснили студентам, добивавшимся освобождения от «военки». Конечно, такие «мелочи», как устройство радиовзрывателя, пороховых двигателей и боевой части ракеты в теорию автоматического управления, казалось бы, не входили… но в остальном, дисциплины, преподаваемые на военной кафедре, тесно переплетались с темой нашего основного обучения. Оснащение кафедры П-1 во многом походило на военную кафедру: макеты реальных ракет «воздух-воздух», «воздух-земля» с их системами самонаведения и т.п., которые мы изучали по курсу теории автоматического управления. Таким образом военная кафедра была естественным дополнением курса нашего обучения. Поэтому даже немногочисленный женский пол не освобождался от лекций и экзаменов на военной кафедре.
Кстати, наши «эксплуатационные» практики тоже носили ярко выраженный военный характер. На военном аэродроме в Бобруйске мы «эксплуатировали» крылатые ракеты КС-1, а в Североморске на боевых кораблях тоже почти «эксплуатировали» ракеты корабельного базирования. Один студент, спасаясь от морской болезни, залез на гиростабилизированную платформу и там заснул рядом с ракетой. Его нашли к вечеру. Обошлось без последствий…
Конечно, студентов к реальной эксплуатации ракет не допускали. Разве что использовали как раб.силу для подвозки ракет под крыло самолёта и уборки тары… Замечу: даже девушки с нашей кафедры тоже проходили практику на аэродроме, но на корабли их не посылали.
Конечно, в моём изложении наша «практика» выглядит несколько легковесной, каковой она, наверное, и была на самом деле. Но, размышляя сейчас, я пониманию, что мы тогда получили достаточное общее представление о реальной армии, ракетных и авиационных частях, флоте. Достаточное, чтобы те из нас, кому пришлось после ВУЗа столкнуться с армией, и даже служить в ней, не растерялись и не уронили чести МВТУ.
А ведь после всяческих практик нам ещё предстояло пройти военные сборы или, как их тогда называли – лагеря. Но об этом во второй части рассказа.
На фото Андрей Лукавенко защищает дипломный проект. 1967 год. Кафедра П-1. Снимок сделан мной «из подполы»