У нас лишь горе востребованный товар, остальное что выпускаем, лишь ширма к тому, что существуем. Нас вроде считают живыми, но мы покойники. С нами считаются, но не принимают всерьёз. Кругом обман и нищета и если ноги в лаптях, то цивилизация. Глядя на себя со стороны мы видим в отражении убитых жизнью приспособленцев зарывающих свои таланты в отрыжках сюрреализма. Разношерстная компания от разницы гробов и памятников. Стадо воющие в благодарности при возвращении своего, и рычащие, когда не отдают чужое. Мир где любое Я из миллионов, последняя буква алфавита. Система! Вирус! Пандемия! Пандемия пожирающая всё подряд, которую не остановить до всеобщего конца. Говорим добро и зло и показываем в одну и ту же сторону. Пишем, Родина, на дверях своих домов. А ведь никогда не было другой жизни. Всегда висел на шее хомут мучеников.
А я думал, что в мире мёртвых будет лучше. Думал смерть станет единением, но нет, святые и здесь гильдия. Маленький дом с колоннами который положен каждому из умерших уже не нравится. Сад окружающий дом, уже лишь производитель фруктов. Ангелы снующие, уже кажутся демонами, а сам бог претензией к прожитой жизни. Жаль в смерти не умирают. Жаль что кладбища лишь бутафория. Мощами героев в домино. И кругом горе от воспоминаний по ушедшей жизни. Мы все здесь от сострадания. Все заслуживающие рай. Но система, вирус, пандемия, мы сами. И мы превратили рай в своё подобие. Мы привыкли к обману и нищете и даже здесь носим лапти и торгуем совестью. И каждый здесь праведник. И каждый глядя в небо в сторону Земли от воспоминаний о родных говорит, «Когда же вы издохнете!». Когда к кому-то прибывают родные или близкие то у них наступает праздник, который без выпивки и танцев праздником и не назовёшь. Вроде должны быть поминки, а кругом веселье от воспоминаний горя. Живём с радостью в горе, и горе радость. Не едим, не строим, не создаём себе подобных, лишь выпускаем, испускаем дух, во имя бога и любви. Когда отдают душу воем. Когда не отдают чью-то жизнь, рычим скрежеща зубами. Не весны не осени, не зимы не лета. Отрубленная голова отрастает. Мёртвого не утопишь. Новая партия из ворот. Утопленники. Шахтёры давленные завалом и поджаренные метаном. Те кто любил летать самолётами. И просто люди с истёкшим сроком жизни. «Это рай», спрашивают. «Это ад!», отвечаю, и они через сорок дней согласятся. За что всё это? За царя, отечество, или за красный флаг? Привычки превратились в традиции. Вот соседка моя, задавленная трактором и прибывшая сюда с кривой рожей. Ворует. По ночам ходит в мой сад и ворует фрукты. На кой ляд они ей сдались не понимаю, ведь пищеварительного тракта не существует, да и продать их некуда. Много таких случаев, много. И конечно же не хватает водки. Хотя если человек её пригубит, то ничего не почувствует и проглотить не сможет, так как любой умерший, по сути мёртв. А взять увлечения. Рассуждения о жизни, отошли на второй план, стали обсуждать бога. Его отношение к ним самим. В жизни этого не было, было что-то стороннее, связанное с иконами, чтобы продать, да со свечкой в церковь, чтобы замолить грехи. А эти возгласы новоприбывших, «Ёмаё! Я такого в жизни натворил, что думал и в ад не пустят, а здесь как возвращение в жизнь! Не зря в церковь ходил, да нищим пустые бутылки отдавал!». Смерть здесь приняла вообще какой-то странный облик. И что о ней плохого говорят, так это о том, что все здесь как зомби. Самое плохое конечно верующим. Ведь они ежедневно поминая бога думали, что им здесь будут какие либо привилегии, а оказалось, что в смерти все равны. Конечно же они разволновались увидев ангелов и приняли это как чудо, хотя простые люди сразу сказали, что ангелы это мутанты, покойники с какой-то другой планеты, где люди без крыльев, что для нас с крыльями. И что странно верующие удивились ангелам, но приняли свой переход сюда как что-то обычное. Но потом у них пошло всё по-другому и единственно к чему они были предрасположены, так только к нищенствованию. Как никак, а это отожествляло их внутреннюю форму мученика. Первый раз, когда увидел протянутую руку с причитанием, «подайте», я растерялся, я не знал, что от меня требуется и по привычке произнёс, «бог подаст!». Не знаю, видимо сейчас от этих воспоминаний, сказал бы уже, что этот мир не так уж плох, оттого, что просто не из чего выбирать. А ведь действительно не из чего выбирать и нечего создавать, ведь нет уже тайны, нет вопроса о том, что там после смерти. Конечно люди волнуются, что с нами будет дальше, главный вопрос. Исчезновение кого-то знакомого, приводит в трепет и создаются слухи, что пропавший человек был на самом деле убивцем поедавшим детей. Никто не задаёт вопросов, откуда появляются дома и сады для вновь прибывших, а ведь они появляются из неоткуда, вроде бы туман, а потом бац и дом с цветущим и в фруктах садом. Нет никакого интереса к волшебству. Всё как бы идёт своим чередом и черёд этот не имеет времени. А ведь здесь нет времени. Одно сменяет другое и можно сразу наблюдать и солнце в закате, солнце в восходе, и солнце в зените. Здесь по-крайней мере шесть солнц и нет что-то подобного облакам. Нет воды с неба, но вода в озёрах и морях. Нет воды круговорота в природе, так как нет самого природного естества. Всё искусственное, всё что попадает в глаза, будто образ который не раз видел. Самое плохое для нас это отсутствие разговоров о погоде и здоровье, ведь изменений в них просто нет. Всё как-то по привычке, на бестолковый вопрос, «Как дела?», всегда лишь один ответ, «Всё хорошо!». И власти нет, святые не в счет и даже верующие от них отдалились, увидев, что весь их список случайность, которая может и могла как-то возвысить святых над живыми, типа продажей их ликов на значках в киосках, то здесь в мире мёртвых они не востребованы. Здесь они всем гуртом в одном районе и что за беседы ведут никто не знает. «Как масоны в подвале!», говорят о них. Самое лучшее время, это когда новые покойники прибывают с Земли. Вопросы, вопросы, вопросы. Как да что, да что почём. Если земляк, то разговоров вообще дней на девять. Оханье. Аханье. А потом снова тишина до новой партии мертвецов. Они всегда приходят большой толпой, будто перед этим где-то собирали в кучу. Никто ничего не помнит. Все уверены, что как только умирают, так сразу сюда. Но я не верю, да и многие тоже, что суют сюда всех подряд. Наверняка должна быть какая-то проверка на «вшивость», на наличие в человеке добра и зла. Да и если подумать, то слишком мало людей сюда попадает, большинство без вестей пропащие. Сколько раз уж было, приходят люди с Земли и говорят, что человек давно умер, а самого человека здесь нет. А вроде говорят, и человек был хороший. Здесь конечно свобода, но в применении здесь этого слова нет необходимости, так как здесь равенство во всём. Конечно можно придумать какие-то законы регулирующие общение человека с человеком, но здесь нет споров, так как никто ничего не знает. Правда есть особи что используют наветы для выставления напоказ своей, якобы честности и чистоты. Но ангелы к ним не прислушиваются. А вообще-то здесь жить можно. И кто не мечтал о том, чтобы не работать. Единственный напряг, взаимоотношения мужчин и женщин. Они есть, но половым путём не существуют. Любовь конечно тоже есть, но не тех размеров. Короче, всё здесь существует, но в очень сером виде. Пытались поначалу деньги создать, чтобы продавать товары ремёсел, книги там рукописные. Но не пошло, любой может создать всё что захочет, ведь и времени достаточно и усталости никакой, пиши рисуй стругай хоть вечность. Единственное что здесь помогает не лишится разума, так это хобби. У меня это рыбалка. Хорошо речка не далеко и рыба всегда клюёт от вечной утренней и вечерней зорьки. Леску сотворил от девушки с длинною косой, удочку заделал с вишнёвой ветви, крючок с серьги соседа Васи, а поплавок от ангела перо. Рыба как и на Земле, плотвички там, лещики, судачки, стерлядь. Но не ухи сварить, и не пожарить. Лес тоже неподалёку, но ангелы туда не советуют ходить. Не знаю почему, но туда никто и не ходят, все бояться что-то пропустить во всеобщем существовании. Все желают новостей и каждому кажется, что за ним придут именно сегодня, хотя ещё никто за кем не приходил, а просто исчезали и мне думается, что пропавшие люди блудят в лесу. Ладно! О рыбалке вспомнил туда и пойду. Да и больше нечего сказать. Мёртвое что ватное, пока не встряхнешь не оживёт.