Бабушка утешала меня как умела, а я всё никак не могла успокоиться и , хотя рёв уже перешёл во всхлипывание, голос ещё не слушался меня.
Наступила и та минута, когда я смогла задать вопрос о них.
Обида разрывала меня на все возможные части, и голос бабушки звучал словно издалека.
Что случилось ?
Самостоятельный поход за ограду кончился этим рёвом, потому что они стали обзываться – называть страшными словами и моё новое платье с яблоневыми цветочками , и сандали с белыми носочками , и даже косички, которые бабушка так красиво уложила на моей шестилетней голове.
Я видела их из окон бабушкиного дома, видела как они играли, как дружно смеялись, мне хотелось к ним.
Вот это « хотелось» и помогло мне открыть двери ворот, повиснув на ручке защёлки...
К ним я подошла без страха, только с интересом и желанием быть вместе, а они...
Двери ворот я уже не могла открыть сама, - бабушка шла на мой отчаянный рёв, а за моей спиной смеялись они.
Когда двери ворот стали открываться, смех оборвался , и сквозь слёзы я видела как они убегали.
Они- такие же дети как и я, т олько я для них была чужая – гостья, не из их деревни, соседка, но не настоящая...
Бабушка несла меня домой на руках, это я хорошо помню, как и бессилие и усталость от рёва, как и её слова:
- Не ходи к ним, охвостье они...
Помню и своё : « Почему они такие ? Почему ?»
Я ещё не умела задать этот вопрос так, как потом буду много раз задавать его себе, думая о других - тех, кто тоже ОНИ, тех, кто тоже...
Вопрос немного изменится: « Почему они такие, что я ими сделала ? «
Будут и варианты изменения : « Почему они такие, я же ничего плохого им не сделала ?» и « Почему они такие несправедливые ?» и « Почему они не понимают?»...
Похоже, что все варианты мне уже не хочется перечислять.
Только вот бабушкино слово я так и не научилась использовать как объяснение, но у меня ещё есть время жизни.
Может быть, научусь...
Картинка не по теме. Моя картинка.