Ветер был резким, холодным и каким-то… злым… нет, правильней, мстительным. Его порывы были короткими и каждый раз неожиданными.
Но влюблённый не замечал ветра, который, казалось, злился от этого ещё больше.
– Милая, почему ты такая грустная сегодня опять? Что с тобой происходит в последнее время? – он не мог найти места.
– Оставь. Пожалуйста, оставь! – её голос предательски задрожал.
– Ну, почему ты не хочешь отвечать мои вопросы? Может, я чем-то тебя обидел? – озадаченно он пытался поймать её взгляд.
– Дело не в тебе…
– Неужели ты больше не хочешь, чтобы мы были вместе?
– Это не зависит… – начала она.
– Милая, может всё дело в этой новой рубашке? Может, ты считаешь, я выгляжу в ней вульгарно? – и он немного раздражённо поправил ворот, который за мгновение до этого с какой-то особой ненавистью рванул ветер.
– Ты выглядишь потрясающе, пожалуйста, не злись, просто… – она грустно вздохнула, – просто, этот цвет во мне будит неприятные воспоминания. Прости.
– Ты опять о нём! – от накатившихся неприятных чувств он сжался, будто пытался сохранить хоть крохотную частицу тепла, спрятать её от неугомонного ветра.
– Но ведь между нами никогда не было недосказанности. Ты с самого начала знал, что я старше тебя…
– Только на немного! – он пытался прервать её. О, эта тема для него была очень болезненной.
– Ты с самого начала знал, что я старше тебя, – не унималась она, понимая, что мучает и его и себя, но не могла остановиться, – и ты знал, что…
– Да! Да! Да! – выкрикнул он резко, будто выстрелил три раза, – Я с самого начала знал, что я у тебя не первый! И что? Зачем ты об этом? Зачем ворошить старое? И мне это очень неприятно!
Он затрясся. И непонятно было, что это: ветер, холод или раздражение.
– Но ты ведь сам начал этот разговор.
– Да! Но почему всё сводится к этим воспоминаниям?
– Потому, что всё повторяется.
– Что? Что ещё повторяется?
– Всё: холодный резкий ветер, удивительно красивая красная рубашка и эта осенняя безнадёжность. Скоро ты покинешь меня.
– Что за вздор! Ты говоришь загадками, – начал он, но в этот момент особенно сильный порыв ветра набросился на них.
Произошло непонятное для него, ужасающее: они уже не были вместе. Последнее, что он увидел, была её одинокая слеза. Ещё ему послышалось, а может, не послышалось «Прощай, любимый…»
Ветер уносил ярко-красный кленовый листок.