Глава одиннадцатая
(Антонина Петровна)
Я сидела в кресле, а они напротив меня на диване – зрелый мужчина и молодая женщина – роскошная пара, глаз не отвести. Я искренне любовалась ими, хотя сейчас было не до лирики. Через полчаса должен приехать следователь с помощником, и нам предстояло решить, стоит ли рассказывать следователю всё без утайки. Возможно, загадочные перемещения пледа как-то связаны с гибелью Таси, а следствию об этом пока неизвестно. Вроде бы надо рассказать. С другой стороны, его последнее путешествие произошло после разговора в столовой, где присутствовали только свои, а я всё еще надеялась, что Тасина гибель связана с ее амурными делами. Тогда у пледа должна быть другая история, никак не связанная с Тасей. Кто-то мог натолкнуться на него в беседке и взять с собой на прогулку. Вдруг у нас тут завелась какая-то парочка? А ведь все женщины, кроме Кати, замужем, и если всё раскапывать, то не избежать скандала.
- Во время ужина в столовую заходила Надя и еще какая-то женщина, - вступила в разговор Катя. – Они могли услышать рассказ мальчишек и другим рассказать.
- Ну, конечно! – обрадовалась я. – Эта парочка не из наших гостей.
У нас уже была возможность убедиться в том, что деревенские мужики заводят интрижки не хуже городских. А в тот вечер в усадьбе допоздна крутились садовники. Кто знает, когда они ушли? Возможно, парочка решила уединиться в лесу, прихватив с собой плед, но что-то помешало вернуть его на место в тот же вечер. Его спрятали, чтобы сделать это позднее, но вездесущие мальчишки нашли его! Узнав об этом, парочка на всякий случай решает избавиться от улики. Любая версия имела право на существование, но какая из них верна? На самом деле всё могло быть как-то по-другому.
В конце концов, мы решили, что сначала выслушаем следователя. Если он склоняется к тому, что произошел несчастный случай, то незачем попусту трясти грязным бельем. Если же Тасю убили, то придется всё рассказать. Впрочем, ситуация может развиваться по-другому. О пледе всем известно и наверняка у каждого есть свои предположения, кто-нибудь и без нас может затронуть эту тему. В общем, наш военный совет закончился ничем, разве что еще новые версии появились.
Катя ушла к себе, чтобы просушить волосы, а Виктор задержался.
- Антонина Петровна, что бы сегодня ни выяснилось, - очень серьезно произнес он, - прошу вас: не принимайте близко к сердцу. Самое страшное – гибель человека – позади, а остальные «человеки», что бы они ни натворили, живы и здоровы.
После этих слов он поднялся, а я подошла к нему и обняла.
- Спасибо, Витя, - со слезами на глазах сказала я. – Ты самый близкий мне человек.
Он вышел, а я села в кресло и задумалась. «Самое страшное – гибель человека – позади». Да, смерть самое страшное, потому что ее нельзя отменить и ничего уже не исправить. Но подчас и предательство не лучше. Ведь злодей ходит где-то рядом, улыбается, говорит учтивые слова, а сам потихоньку меня убивает. Возможно, Тася вычислила его, за что и поплатилась. Ах, Тася, Тася, неужели твои амурные дела здесь ни при чем? Нужно устроить тебе достойные похороны – это единственное, что я еще могу для тебя сделать.
Сегодня после Катиного ухода на поиски пледа явилась Анна. Она вернулась из Питера накануне вечером, но было уже поздно, так что не стала ко мне заходить. Иван воспользовался этой поездкой, чтобы навестить семью, ее не торопил, и она несколько часов провела в компании Тасиной племянницы Насти. Настя всего на семь лет моложе своей тетушки. Сейчас ей тридцать восемь. До тридцати шести лет она просидела в девках в своей деревне в Псковской области, ухаживая за больной матерью. В чем-то ее судьба сродни Катиной. Два года назад после смерти старшей сестры Тася привезла племянницу в Питер, сняла ей комнату и устроила в ателье приемщицей. Настя неплохо шьет, но никаких дипломов не имеет, впрочем, не лишена сообразительности и расторопности, так что с работой справляется. Правда, зарплата невелика, и Тася ей помогала. Однажды она привела Настю и познакомила со мной. Это простая, но весьма приятная женщина, в ней чувствуется фамильное сходство с Тасей, но Тася поярче, БЫЛА поярче. Теперь Настина судьба под вопросом, ей будет трудно в Питере без Тасиной поддержки.
Анна сказала, что Настя очень тяжело восприняла трагическое известие, и только в самом конце вечера ей удалось добиться от нее ответа, где будут хоронить Тасю. Как я и предполагала, Настя хочет похоронить тетушку на деревенском кладбище рядом с другими родственниками. Когда это произойдет, должно сегодня проясниться после разговора со следователем. Я вдруг подумала, что могу еще кое-что сделать для Таси, а именно: взять ее племянницу к себе в дом, возможно, из нее получится неплохая горничная. Это ничего, что она не имеет опыта, сама всему ее научу, как когда-то научила Тасю. Учить всегда легче, чем переучивать. Горничные с опытом работы в богатых домах, пусть и с хорошими рекомендациями, обычно очень заносчивы и не так преданны.
От размышлений меня оторвал приход Кати. На ней были светлые джинсы и голубой джемпер, роскошная коса спускалась ниже пояса. Чистая незамутненная красота, в который раз подумала я, она вошла - и будто яркое солнышко засветило на ясном небосклоне. Пора было отправляться в гостиную, с минуты на минуту должен прибыть следователь. Ни слова не говоря, Катя поправила мне прическу, после чего я, усмехнувшись, подкрасила губы. В любой ситуации нужно выглядеть достойно. Мы только подошли к лестнице, как Эдик одним махом взлетел вверх, перегородив нам дорогу.
- Тетя Тоня, можно я поговорю с Катей?
Я передернула плечами:
- Катя не рабыня, у нее спрашивай, - и, обогнув его, стала спускаться.
- Что тебе от меня надо? – услышала я резкий голос Кати.
Все-таки не может она обходиться без грубостей. Настоящая дама должна вести себя иначе, к тому же, ледяная вежливость действует сильнее и ранит глубже, чем откровенное хамство. У подножия лестницы меня догнал Виктор.
- Похоже, наш Эдик влюбился, - стараясь казаться равнодушным, произнес он.
- Он-то, может, и влюбился, а она – нет. Ей нужен настоящий мужчина, а не сопливый мальчишка, который, ко всему прочему, не умеет себя вести.
Виктор как-то странно посмотрел на меня и распахнул дверь в гостиную. Там уже почти все собрались. Я прошла к своему любимому креслу, а Виктор сел на диван рядом с Тамарой. Кирилл тем временем занимался любимым делом, разнося напитки желающим. Может, ему следовало стать барменом или метрдотелем, а не соваться в бизнес? Наверняка толку было бы больше.
Я удовлетворенно осмотрелась по сторонам. Люблю свою гостиную. Она с самого начала мне нравилась, но я постоянно что-то в ней переделывала: переставляла мебель, одни вещи заменяла другими, шторы, висящие сейчас на окнах, третьи или четвертые по счету. Кажется, мне все-таки удалось добиться совершенства, если такое вообще возможно. Во всяком случае, последние два года я ничего здесь не меняю. Тамара считает обстановку гостиной эклектичной. Я не спорю. Но разве не могут мирно уживаться в едином пространстве вещи различных эпох и стилей? Очень даже могут. Лучшим критерием оценки интерьера является реакция Элеоноры, когда она входит в мою гостиную. Я хорошо знаю свою старую приятельницу, и ее поджатые от зависти губы о многом мне говорят. В своем доме она попыталась сделать нечто подобное, но ничего хорошего из этого не получилось. Ее эклектику можно смело назвать безвкусицей.
Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появились Катя с Эдиком. Под прицелом взглядов всех присутствующих они невозмутимо устроились на изящном канапе в углу гостиной. Неужели Катя опять поддалась его обаянию? Это совсем ни к чему. Надо будет всё выяснить и, если это так, то попытаться развенчать Эдика в ее глазах. Сделать это будет совсем нетрудно, его поведение и человеческие качества далеки от идеала. Вскоре появилась Лаура, сказав, что оставила мальчишек в библиотеке играть в компьютерные игры. Она села на стул рядом с матерью, и заботливый муж тут же предложил ей бокал мартини.
Ожидание затягивалось, назначенный срок давно истек, и тихое бормотание в гостиной сменялось возмущенным гулом. Первой не выдержала Вера:
- В конце концов, это невежливо! – воскликнула она. – Я уже выпила два бокала вина на голодный желудок, а обед еще неизвестно когда.
- Могу распорядиться, чтобы принесли бутерброды, - сказала я.
- Бутерброды?! Ну уж нет! Не хочу портить желудок и аппетит.
Вера всегда недовольна и, похоже, была готова сделать следующий выпад, но тут у Виктора зазвонил телефон. Он поднялся и, сказав, что милиция уже здесь, отправился встречать. Все сразу притихли в ожидании неизвестно чего. Прошло минут двадцать, никто не появлялся, и гул в гостиной возобновился.
- Черт знает что! – опять не выдержала Вера, приканчивая третий бокал.
- Может, у следователя расстройство желудка? – предположил Эдик.
Шутка была так себе, но все рассмеялись, и напряжение спало. Кирилл в очередной раз стал обносить всех напитками, советуя запасаться впрок.
Наконец, появился Виктор в сопровождении следователя и оперативника. Он их нам представил:
- Копосов Василий Андреевич, следователь.
Это был худощавый мужчина лет сорока с большими залысинами в темных брюках и бежевом свитере – никаких мундиров и официальных костюмов. Интересно, он специально так оделся, чтобы подчеркнуть неофициальность встречи, или так одевается всегда? Старший оперуполномоченный Виталий Кузьмин выглядел не старше тридцати. Крепкий парень.
Виктор указал на приготовленные для них места – причудливые стулья с высокими спинками вокруг овального винтажного столика в центре гостиной. Это не устроило Копосова, так как кое-кто из присутствующих оказывался у него за спиной. Пришлось кресло, в котором сидел Вениамин, сдвинуть в сторону, а столик со стульями придвинуть к стене. Когда все разместились, следователь обратился к нам:
- Дамы и господа, приношу вам свои извинения за задержку.
- На дорогах пробки, - в очередной раз пошутил Эдик.
- Нет, пробки здесь ни при чем, - не согласился Копосов. – Просто мы умудрились проколоть шину, запаска тоже оказалась не без изъянов. Впрочем, это не важно, так как мы уже здесь.
Он не объяснил, чем еще они занимались полчаса после приезда в усадьбу, но всё равно мне его вступление понравилось – мужчина воспитанный и интеллигентный.
- Итак, всем известно, по какому поводу мы здесь собрались. – Никто не стал возражать, и он продолжил. – В ночь со второго на третье мая сего года, в период от одиннадцати часов вечера до часу ночи, погибла Таисия Матвеевна Кудряшова, сорока пяти лет от роду. Тело было обнаружено утром третьего мая на берегу реки, куда и прибыла следственная бригада во главе со мной. На первый взгляд, все выглядело как несчастный случай, именно это и стало основной версией. Впрочем, другие варианты мы тоже не исключали. Нами были опрошены все присутствовавшие в ту ночь на территории усадьбы. – Я подумала, что тут у него вкралась неточность, меня никто не опрашивал, обойдясь сведениями, полученными от Кати. Но поднимать шум я не стала, а следователь тем временем продолжал свой монолог: - Нам удалось установить, что у погибшей был любовник – местный сторож Николай Пастухов, его задержали для более подробного разговора. Никаких улик против него, ни прямых, ни косвенных, не нашлось, так что он был отпущен под подписку о невыезде. Я все больше склонялся к версии о несчастном случае, но было не совсем понятно, зачем понадобилось Кудряшовой выходить за ворота усадьбы в безлунную и беззвездную ночь.
Кое-что еще во время осмотра места происшествия показалось подозрительным, об этом позднее. Но мотива убийства не просматривалось, да и до сих пор не просматривается. Единственное предположение о ссоре погибшей с Пастуховым не подтвердилось, так что по всему выходило, что это несчастный случай. Однако результаты вскрытия, полученные сегодня утром, заставляют по-новому взглянуть на этот трагический случай.
И без того все внимательно его слушали, а тут просто впали в оцепенение. Я ощутила, как у меня участился пульс. Значит, Тасю все-таки убили! Следователь считает, что с проверкой Коли любовный мотив исчерпан, но ведь есть еще Иван, Слава, двое садовников и истопник! Надо всех проверить. Но только про Ивана известно, что у него были какие-то отношения с Тасей. Неужели это он? Я была пока не готова сообщать о нем следователю, сначала нужно самой поговорить с ним. Я размышляла о возможных любовниках Таси, стараясь не думать о другом мотиве – мотиве, связанном с покушениями на меня. Неужели и об этом придется рассказывать? Как же мне хотелось посоветоваться с Виктором! Но нельзя. Поговорю обо всем с Катей, ум хорошо, а два лучше.
Следователь тем временем своими словами пересказывал содержание заключения эксперта. Оказывается, Тася умерла от удара по голове тяжелым предметом, скорее всего, камнем, а остальные повреждения, в том числе перелом шейных позвонков, были получены уже после смерти.
- А она могла сама упасть и удариться головой о камень? – подал голос Арнольд.
- Могла, - кивнул головой Копосов, – только она от этого удара мгновенно умерла, так что вряд ли смогла подняться и дойти до лестницы, чтобы скатиться с нее.
- А если она ударилась головой возле лестницы, а потом скатилась вниз?
У следователя был ответ и на этот вопрос. После приезда в усадьбу они с Виктором сходили на берег и внимательно осмотрели участок, прилегающий к лестнице. Там действительно есть подходящий камень. Подходящий для того, чтобы стукнувшись о него, разбиться насмерть. Но совсем не подходящий для того, чтобы потом по инерции скатиться с лестницы. Следователь отметил, что в округе полно подходящих камней, в том числе и на территории усадьбы. Место у нас и правда каменистое. Впрочем, эту версию можно было бы проверять и проверять, если бы не одно обстоятельство, - он сделал театральную паузу, - по утверждению эксперта тело получило повреждения минут через десять-пятнадцать после смерти.
- И что это означает? – испуганно спросила Вера.
Копосов обвел взглядом присутствующих:
- Это означает, что сначала Кудряшову убили, а потом попытались инсценировать несчастный случай. Вера шумно вздохнула, а я непроизвольно сжала руками виски. – Так что, дамы и господа, - продолжал следователь, - теперь придется выяснить, кто, где и с кем находился в выше обозначенный период. Возможно, в ходе беседы кто-нибудь выскажется насчет мотивов, вдруг у вас есть какие-то предположения и соображения на этот счет. Было бы неплохо.
- А почему вы решили, что преступник среди нас? – вскочил со стула Арнольд. – В доме полно прислуги. Лучше поищите среди них.
Он выглядел агрессивно, и сидящая рядом Лера осторожно взяла его за руку. У нее были воспаленные глаза, возле носа она держала платок. Ей бы сейчас напиться чаю и залезть под одеяло, но она не могла оставить без присмотра и поддержки своего вспыльчивого мужа. После вчерашней случайно подсмотренной сцены я стала относиться к этой парочке более благожелательно. Арнольд не стал вырываться, а ответно пожал руку жены. Лера перехватила мой взгляд, и я ей улыбнулась, она смутилась и еле сумела улыбнуться в ответ. Господи, неужели можно быть такой слепой? Ведь все эти годы я Леру и за человека не считала. Она была для меня серой мышкой. Я все недоумевала, почему Арнольд, пусть сложный и неудобный, но очень яркий, выбрал эту женщину. А он, оказывается, сделал не просто хороший, а отличный выбор. Да и их сын мне нравится, очень на моего Вадика похож.
Тем временем следователь отвечал на вопрос Арнольда:
- Прислугу мы опросим позднее, думаю, часов в семь. Если хозяйка не возражает, - он посмотрел на меня, - то сделаем это в гостиной.
Я не возражала.
- Почему вы собираетесь допрашивать нас раздельно? – возмутился свободолюбивый художник. – Что за классовые предрассудки?
Копосов усмехнулся:
- Да никак, знаете ли, без них не обойтись. Я не впервые расследую преступление в богатом доме. Прислуга в присутствии хозяев держится скованно, боясь не угодить или сказать что-то лишнее. А хозяева, в свою очередь, не хотят раскрывать перед прислугой свои тайны. Для того, чтобы не задерживать вас дольше необходимого, буду опрашивать всех сразу. Это не просто сэкономит время, а позволит сходу решать проблемы и устранять нестыковки.
Ничего не скажешь, следователь толковый, да и на объяснения не скупится, чтобы сделать из нас единомышленников. Во всяком случае, из тех, кто ни в чем не виноват.
- Может, представители милиции хотят что-нибудь выпить? – неожиданно спросил Кирилл.
Лаура свирепо посмотрела на мужа, но Копосов ответил, что не отказался бы от стаканчика минеральной воды. Оперативник попросил себе того же, и Кирилл быстро и красиво обслужил их. Казалось, можно приступать к делу, но тут в гостиную ворвался Георгий и прямым ходом направился к Лауре:
- Мама! Илюшка голову разбил!
Лаура побледнела и выскочила из гостиной. Вера хотела пойти вслед за ней, но Кирилл, уже успев освободиться от подноса, усадил тещу на место, а сам быстрым шагом последовал за женой. Возникла напряженная пауза. Все боялись новых неприятностей. Следователь предложил воспользоваться свободным временем, чтобы вспомнить, где мы находились в указанный период. Мне вспоминать было нечего, и я просто ждала, когда всё разъяснится с несносным мальчишкой. Вскоре появился Кирилл и кратко отчитался:
- Качался на стуле, упал и приложился лбом о ножку стола. Сотрясения нет, небольшая ссадина, так что ничего страшного, правда, крику было много.
Все облегченно перевели дух.
- Сколько раз я ему говорила, чтобы не раскачивался на стуле! – воскликнула Вера.
Вениамин похлопал ее по руке, успокаивая.
Подчеркивая ответственность момента, следователь поднялся со своего места и сказал, что наша беседа в целях экономии времени будет записываться на магнитофон, поэтому каждый, прежде чем начать говорить, должен назвать себя (имя и фамилию), даже если он неоднократно будет вступать в разговор. В это время вернулась Лаура, сообщив, что попросила Надю присмотреть за мальчишками.
Итак, допрос начался. Не мудрствуя лукаво, Копосов решил опрашивать всех подряд, начиная с сидевшего слева от него Вениамина и по часовой стрелке. Последовательность получилась такая: Вениамин, Вера, Вадим, потом Володя с Леной, Андрей, я – прямо напротив следователя, дальше – Лаура, Кирилл, Эдик с Катей, Арнольд, Лера и по правую руку от следователя - Виктор с Тамарой.
Эта процедура оказалась очень утомительной. Поначалу я следила за беседой, но потом стала отключаться, еле сообразила, когда очередь дошла до меня. Я назвалась, после чего сообщила, что в половине одиннадцатого вернулась в свою комнату, где оставалась до самого утра. Катя мои слова подтвердила. Мне дополнительных вопросов не задавали, зато некоторых других следователь на пару с оперативником просто пытали, особенно мужчин, даже если их алиби подтверждали жены. В результате получилось нечто невразумительное. После нашего ухода примерно до часу ночи с переменным успехом продолжались танцы. Правда, все без исключения гостиную покидали – для того, чтобы покурить, прогуляться, сходить за чем-нибудь в коттедж. Лена с Володей поднимались к себе в комнату, после чего вернулись к танцам. В общем, всё в таком духе. Никто Тасю в указанный период не видел. Ну, не может такого быть! Из гостиной нет отдельно выхода в парк, значит, кто-нибудь должен был видеть, как она несла мне плед. Или же Тася вышла через боковой вход? Бельевая ближе к нему.
Когда это мучение закончилось, я, еле разлепляя губы, пригласила милиционеров присоединиться к нам за обедом. Они с благодарностью согласились, а я, опираясь на Катину руку, поднялась к себе, попросив Тамару распорядиться, чтобы обед подали через полчаса. Мне очень хотелось передохнуть, но еще важнее было успеть переговорить с Иваном. Я должна знать, насколько глубоко он увяз в истории с Тасей. Катя отправилась к себе, а я позвонила Ивану и велела немедленно явиться ко мне.
Через пять минут он уже был у меня.
- Мы куда-нибудь едем? – прямо с порога спросил он.
- Нет, сегодня никуда не едем. Сядь.
Он сел, а я стала его рассматривать новыми глазами. Крепкий мужик, чуть полноватый, лицо гладкое, волосы густые, зубы, я знаю, наполовину вставные, но смотрятся неплохо, в прошлом году справил пятидесятилетие. Фу-ты, одернула я себя, будто лошадь оцениваю. Важнее другое: у него милая жена, взрослая дочь и пятилетний внук. Вряд ли он стал бы рисковать своим благополучием.
- Почему вы так меня рассматриваете? – забеспокоился Иван.
- Не знаю, как начать разговор, уж слишком он щепетильный.
Иван был откровенно удивлен. Может, потому, что никакой вины за собой не чувствовал?
- Говорите прямо.
Ну что ж, прямо, так прямо.
- Какие отношения у тебя были с Тасей?
Он покраснел, как мальчишка, и промямлил:
- Да никаких отношений не было…
Я начала сердиться.
- Не хитри и будь готов, что следователь тоже задаст тебе этот вопрос. Я должна знать правду.
Он немного покряхтел и ответил:
- Ну, лапал ее иногда. Она была не против, а мне приятно. – Какая гадость! – У нас с ней друг к другу претензий не было, - бубнил он, - а в тот вечер я до двенадцати смотрел спортивный канал, показывали интересную передачу о футболе.
Впервые за десять лет я почувствовала к Ивану столь явную неприязнь. Отпустив его, я задумалась. Когда случается что-то серьезное, сразу обнажаются проблемы, которых раньше не замечали, и выплывают на поверхность всевозможные тайны. А если начнут копать историю с пледом? Вряд ли Тася возвращалась за ним, скорее всего, какая-то парочка им воспользовалась. Нет, лучше этой истории не касаться. Как там у Пристли – «Не будите спящую собаку»?
Я прилегла на диван, ощущая вселенскую слабость. Я так устала бояться, переживать и подозревать. Когда это кончится?
Глава двенадцатая
(Катя)
Ну и денек! До приезда гостей мы с Антониной Петровной жили тихо и спокойно, просто суперспокойно. Ничего особенного не делали – гуляли, беседовали, смотрели телевизор, читали книги, а время летело удивительно быстро. Теперь же каждый день вмещает в себя целую вечность – столько всего происходит! Несостоявшийся ночной визит, разговор с Виктором в библиотеке, затем совместный поиск пледа, выяснения отношений с Эдиком… Он просто налетел на меня, когда мы спускались по лестнице. Глаза горят, губы подергиваются:
- Если ты меня не простишь, я покончу с собой!
Ничего себе заявление! А ведь прозвучало убедительно. Как его из стороны в сторону кидает – сначала ухаживания, потом оскорбления, извинения, затем холодность, граничащая с хамством, а теперь столь пылкая жажда примирения. Конечно, я мечтала о сильных чувствах, и даже страсти, но вовсе не это имела в виду. Ни за что не согласилась бы работать в психиатрической больнице, а Эдик напоминает сумасшедшего. Само собой, я сказала, что прощаю и зла на него не держу. Это так, ну почти так. Я действительно зла на него не держу, но от моей симпатии к нему ничего не осталось. Теперь его привлекательная внешность и пронзительные взгляды ничего для меня не значат, разве что докучают и создают неудобство. Но я все же жалостливая, не хочу, чтобы он страдал – пусть думает, что я его простила, буду с ним общаться, но на близкие отношения ему не следует рассчитывать.
В общем, формальное примирение состоялось, и мы вместе вошли в гостиную. Сколько заинтересованных взглядов нас встретило! Эдик успокоился, выглядел невозмутимо, но я чувствовала, что он очень доволен, просто торжествует. В глазах появилась насмешка, он даже стал шутить, хотя обстановка к этому не располагала. Мы сидели на маленьком диванчике, который Антонина Петровна претенциозно называет канапе, между нами было всего несколько сантиметров, и я всем телом ощущала, какой мощный заряд исходит от него, это меня напрягало и сбивало с мыслей. Но когда начался допрос, я забыла обо всем, внимательно следя за показаниями.
Как и следователей, меня, прежде всего, интересовало алиби мужчин. Конечно, стукнуть Тасю по голове могла и женщина, но для того, чтобы дотащить тело до лестницы, нужна мужская сила. Впрочем, я бы с такой задачей справилась, но эти изнеженные дамочки вряд ли. Прислугу из числа подозреваемых я давно исключила и лишь для спокойствия Антонины Петровны будто бы всерьез обсуждаю любовные мотивы. Нет, тут что-то другое. Думаю, Тасе удалось каким-то образом вычислить, а скорее, схватить за руку преступника, который хотел расправиться с Антониной Петровной. Когда она принесла плед в беседку, выглядела взволнованной, Коля тоже это заметил, но нам о своем открытии она ничего не сказала. Может, хотела заняться шантажом? Вполне может быть. Тогда легко объяснить ее появление на берегу – там у нее была назначена встреча с жертвой шантажа, но жертвой оказалась она, и не шантажа, а убийства!
Итак, я внимательно слушала допрос, пытаясь определить мужчин, не имеющих стопроцентного алиби. Получалось, что таких четверо: Андрей, Эдик, Виктор и Вадим. Вениамину Михайловичу, Арнольду, Кириллу и Володе обеспечивали стопроцентное алиби жены, которые с ними якобы не расставались. Такой расклад мне совсем не нравился. Вадима из-за возраста, а Андрея из-за того, что он не имеет никакого отношения к наследству, можно сбросить со счетов. Остаются Эдик и Виктор. Оба в случае смерти Антонины Петровны получат наследство, но их доли несопоставимы. Значит… Неужели Виктор? Думать об этом не хотелось, но ведь тогда можно объяснить Тасино поведение. В чем-то уличив хозяина, она решила одним махом убить двух зайцев: пресечь покушение на хозяйку, пригрозив в случае чего «расколоться», а заодно подзаработать. А ведь с Виктора можно сорвать гораздо больший куш, чем с Эдика!
Ну почему так происходит? Стоит мне к кому-то проникнуться симпатией, как тут же выясняется, что он ее не достоин. Михаил, Эдик, теперь Виктор… А ведь как приятно было общаться с ним и ночью в библиотеке, и в лесу под дождем. Может быть, все-таки Эдик? По-моему он немножко сумасшедший и в запальчивости готов сделать, что угодно. Но ведь Тасе наверняка это было известно не хуже моего, вряд ли она стала бы так рисковать, связываясь с ним. Да и с деньгами у него вроде бы не густо. Хотя всё равно не стоит о нем забывать.
Может, все-таки чье-то стопроцентное алиби не такое уж стопроцентное? Но кто тогда – престарелый Вениамин Михайлович? – Верится с трудом. Симпатичный услужливый Кирилл? - Почему бы и нет? В случае смерти Антонины Петровны Лаура получит наследство, а как я поняла, бизнесмен из него неважный, они постоянно нуждаются в дополнительных субсидиях. Значит, его исключать нельзя.
Дальше – Арнольд. Ну, тут целый букет из агрессии и неконтролируемых поступков. Такой в определенной ситуации может убить кого угодно, а преданная жена, не моргнув глазом, подтвердит его алиби, даже если видела убийство собственными глазами. Мотив тот же – наследство. Недавно их с Вениамином Михайловичем проект потерпел крах, и срочно требовались деньги, чтобы как-то удержаться на плаву. Антонина Петровна рассказывала, что Вера Ивановна плакалась ей, намекая то ли на ссуду, то ли на безвозмездную помощь. На мой взгляд, Арнольд весьма перспективный кандидат.
Володя? Ну, он тут сбоку припеку, к наследству никакого отношения не имеет, а заподозрить его в том, что он увлекся сорокапятилетней горничной, имея молодую очаровательную жену, и вовсе трудно. Это не он.
Получалось, что подозревать можно нескольких, но, как ни крути, самый сильный мотив у Виктора. Мне не хотелось верить в это не только потому, что он стал мне симпатичен, но и из-за Антонины Петровны. Для нее это было бы самым тяжелым ударом. Лучше пока с ней такими мыслями не делиться, тем более, что никаких доказательств нет, одни домыслы. Тут она позвонила и пригласила к себе. Мне не понравилось, как она выглядит – усталая, бледная, с потухшими глазами. Несмотря на ее вялое сопротивление, я смерила ей давление, но пока ничего угрожающего не было, просто немолодая женщина измучилась от неприятностей и подозрений. Как же мне хотелось вывести на чистую воду преступника или преступников!
- Что там у тебя с Эдиком? – поинтересовалась Антонина Петровна.
- Да ничего, - удивленно ответила я. – Он попросил прощения за свои выкрутасы, я сделала вид, что простила.
- А ты не простила?
- Простила, не простила – какая разница? Сказала, что зла на него не держу, но общение с ним мне удовольствия не доставляет.
- Ну и ладно, – удовлетворенно отозвалась она, после чего рассказала о своей беседе с Иваном.
Иван признал, что иногда «лапал» Тасю, но ничего серьезного между ними не было и быть не могло. Антонина Петровна ему поверила, я почему-то тоже. Пора было отправляться на обед, который сегодня сильно задержался, о чем говорили не только часы, но и желудок. Антонина Петровна подправила макияж, а я в очередной раз ею восхитилась – старая, больная, измученная, но о внешности не забывает. Настоящая женщина!
Весь день на душе было как-то особенно муторно. Понятно, причин более, чем достаточно – подозрения, страхи. Но было еще что-то неосязаемое, чему я не могла дать определения, и это меня сильно тревожило. С неприятным предчувствием я вошла в столовую и увидела, что Эдик опять поменялся местами с Вадимом. Этого только не хватало! Что ему от меня нужно? То, что он не влюблен, совершенно очевидно. Скрепя сердце, я села на свой стул. Меня переполняло раздражение, и я не сдержалась:
- Вадик, почему ты меня покинул?
Мой юный поклонник то ли в шутку, то ли всерьез, сказал:
- Пришлось подчиниться грубой силе более мускулистого дядьки.
Эдик сделал вид, что не слышал ответа племянника, и предложил мне после обеда прогуляться, так как дождь наконец-то закончился. Я ответила, что у нас с Антониной Петровной другие планы и сосредоточилась на обеде, так что его реакции не видела. Тем временем за столом начался общий разговор, никаких междусобойчиков. Это объяснялось тем, что в обеде принимали участие представители правоохранительных органов, которые заняли места мальчишек, накормленных Надей заранее. Поскольку милиционеры сидели на противоположной стороне стола, мне было хорошо их видно, им меня соответственно тоже. Время от времени я ловила на себе взгляд Виталия Кузьмина. Застолье постепенно превращалось в вечер вопросов и ответов. Всех, в первую очередь, интересовало, когда можно уехать домой. Следователь на это не дал однозначного ответа. Многое зависит от результатов беседы с обслуживающим персоналом, сказал он. Если ничего нового не выяснится, то, как говорится, все свободны. Впоследствии, если кто-то понадобится, его вызовут в прокуратуру.
- В Питере? – уточнил Андрей.
- Нет, в Гатчине. Следствие ведет гатчинская прокуратура.
Послышался недовольный гул, который Копосов прервал еще более неприятным заявлением:
- Прошу без особой надобности город не покидать.
- Вы возьмете у нас подписки? – прямо над ухом прогремел голос Эдика.
Следователь ответил, что пока это всего лишь просьба, возможно, после разговора со слугами надобность в этом отпадет, но не исключена возможность, что дойдет и до подписок. Опять все загудели. На этот раз гул прервал вопрос Виктора:
- Что вы имели в виду, когда говорили, будто при осмотре места происшествия что-то вас насторожило?
Копосов отложил ложку, которую ему никак не удавалось пустить в дело, и стал подробно и добросовестно отвечать.
Увидев тело погибшей, он сразу отметил глубокую рану на голове и сломанную шею, но было непонятно, появились эти повреждения одновременно или нет. Он решил, что скорее всего – нет. Под головой почти не было крови, значит, можно было предположить, что голова была разбита, когда Кудряшова была уже мертва, поэтому он и решил, что она умерла от перелома шейных позвонков. Экспертиза утверждает другое, и он не может с ней не соглашаться.
- Но если ее сначала ударили по голове, то где же кровь? – удивленно воскликнул Андрей.
Антонина Петровна не дала следователю ответить и решительно заявила:
- Дайте поесть человеку, потом будете вопросы задавать.
Копосов поблагодарил ее и взялся за ложку, а мне кусок не лез в горло. Действительно, а где кровь? Получается, что Тасю могли убить вовсе не на берегу, а где-то в другом месте, а потом перенести тело к лестнице, чтобы инсценировать несчастный случай. Но кровь из головы наверняка текла, и убийца мог испачкаться. Жаль, что мы с Антониной Петровной так рано ушли, я бы наверняка заметила, если бы кто-то переоделся. На переодевание понадобилось бы время, его, окровавленного, кто-то мог увидеть (сплошные опасности!), затем пришлось бы избавляться от испачканной одежды. Здесь сделать это не так просто. Не выбрасывать же ее в единственный мусорный бак! Может, лучше отнести в лес? И тут до меня дошло. Тасю несли, завернув в плед. Убийца остался чист, зато плед наверняка в пятнах крови, поэтому его и не вернули на место, а спрятали. И ведь спрятали совсем недалеко от лестницы. Конечно, времени было в обрез, преступник не хотел, чтобы его отсутствие заметили.
Но вездесущие мальчишки нашли плед. Он достаточно светлый, но были уже сумерки, и пятна крови приняли за обыкновенную грязь. Теперь понятно, зачем преступнику понадобилось перепрятывать плед. Услышав о находке, он тем же вечером это и сделал, так как на следующее утро мы с Виктором ничего не нашли. А вдруг он его и перепрятал? Иначе, зачем он пригласил на поиски меня? Мог бы и один поискать. Но ему был нужен свидетель!
Я невольно посмотрела на Виктора, и наши взгляды встретились. Наверное, в моем было что-то необычное, так как он посмотрел на меня несколько озадаченно. Я активно заработала ложкой, уставившись в тарелку, но вкуса борща не ощущала. Боже, я разгадала загадку о непонятных перемещениях пледа! Что же делать с этим открытием? Можно, конечно, прямо сейчас всё выложить, наверняка это поможет следствию. Но Антонина Петровна почему-то не хочет вообще упоминать о пледе, и утром сказала мне что-то непонятное: «Не будите спящую собаку». Что она имела в виду? Ладно, не к спеху. Следователь пока уезжать не собирается, так что сначала посоветуюсь с Антониной Петровной, она чего-то не договаривает.
До окончания обеда Копосов успел ответить на вопрос Андрея, и его слова повергли всех в шок. Скорее всего, Кудряшову убили не на берегу, а на территории поместья, сказал он. Вряд ли неглупая женщина, а именно такой она представляется из того, что удалось о ней узнать, стала бы так рисковать, отправляясь ночью в столь уединенное место. К сожалению, он сразу об этом не подумал, а теперь после проливного дождя, который лил почти сутки, вряд ли удастся обнаружить место преступления – дождь смыл все следы. Сделав небольшую паузу, он добавил: «Если, конечно, ее не убили в доме или другой постройке».
В столовой стало неправдоподобно тихо – ни разговоров, ни стука столовых приборов, ни шороха. Я посмотрела на Антонину Петровну. Бледная, с неестественно прямой спиной, она тем не менее выглядела очень решительной.
- Прошу вас немедленно осмотреть все помещения! – приказала она.
Копосов, по-моему, не слишком обрадовался ее предложению, сказал, что им вдвоем с Виталием такая задача не под силу, тем более, что предстоит еще один коллективный допрос, но он позвонит в Гатчину, может, им вышлют подмогу. Потом опять заговорил о мотивах, похоже, версия убийства на почве ревности его не слишком вдохновляла. Нужно как-то убедить Антонину Петровну не скрытничать, иначе преступление не раскроют.
Обед закончился почти в полном молчании – то ли все были просто шокированы, то ли обдумывали слова следователя. Я, конечно, обдумывала, находя в своих прежних версиях всякие изъяны. Убийство на территории поместья казалось более правдоподобным. Здесь Тася вряд ли кого-то или чего-то опасалась, что облегчило задачу преступнику.
Все уже поднимались из-за стола, когда Арнольд напомнил о турнире, приведя в изумление милиционеров. Однако эта информация вызвала некоторое оживление и, как мне показалось, большинство отправилось играть и болеть. Тем временем мы с Антониной Петровной за чаем в ее комнате обсуждали, как вести себя дальше. Мне казалось, что настала пора обо всех своих догадках сообщить следователю, Антонину Петровну что-то удерживало. Ее доводы не казались мне убедительными. Ясно, как божий день, что среди нас убийца. Здесь неуместна излишняя щепетильность, убийцу надо найти, возможно, именно он и на жизнь Антонины Петровны покушается. Мало-помалу я склоняла ее на свою сторону и наверняка она со мной согласилась бы, если бы не телефонный звонок.
Позвонил Василий, третий сторож, который дежурил сегодня в компании с немецкой овчаркой по кличке Соня. Он спрашивал, пускать или нет двух приехавших журналистов, пронюхавших о подозрительной смерти горничной в доме известной миллионерши Воротниковой.
- Ни под каким видом не пускать, - прохрипела она и рухнула в кресло и тут же обратилась ко мне: – Вот видишь, я знала, что эти шакалы сбегутся. А если подкинуть им нашу версию? Что здесь начнется? Нет! Нет и нет! Забудь обо всем. Пусть следователь голову ломает.
Немного придя в себя, она позвонила Виктору и попросила уладить возникшую проблему. Похоже, страх публичного обсуждения проблем семьи для нее страшнее смерти. И эта не фигура речи, как иногда выражается моя подопечная, а самая что ни на есть правда. В какой-то степени я ее понимала, но не могла смириться с тем, что убийце всё может сойти с рук. Она видела мои сомнения и попросила ни в коем случае не упоминать о покушениях на нее. Если бы она попыталась приказать, я наверняка ослушалась бы, но она просила, почти умоляла, и я ей уступила. Добившись от меня согласия, Антонина Петровна просто рухнула на кровать. Ничего удивительного. Даже я, молодая и здоровая, чувствовала усталость, так что, недолго думая, решила составить компанию своей подопечной и прилегла на диван.
В восьмом часу мы отправились смотреть оставшиеся матчи, турнир подходил к концу. В игровом зале собрались все кроме Виктора. Он подменял на посту сторожа, который принимал участие в коллективном допросе обслуживающего персонала. Виктор опасался, что настырные журналисты всё же проникнут на территорию усадьбы и что-нибудь пронюхают. Они заметили милицейскую машину и не уезжали, надеясь задать вопросы милиционерам.
Был перерыв, и Арнольд громогласно рекламировал следующую партию, призывая делать ставки. В настоящий момент в турнире было два лидера – Эдик и Виктор, они шли ноздря в ноздрю, но обоим предстояло сыграть еще по одной партии. Если оба свои партии выиграют или оба проиграют, то состоится финальный матч, который и выявит победителя. Если же выиграет только один, то он и станет победителем. Все активно делали ставки, потягивали вино из бокалов. Ну, почти все. Мальчишки играли в какую-то компьютерную игру, кто-то принес сюда ноутбук, а Лера читала.
Сейчас принимались ставки на следующую игру – между Эдиком и Вениамином Михайловичем. Антонина Петровна поставила на Эдика, так как была уверена в его победе, а я из чувства противоречия – на Вениамина Михайловича. Эта игра имела большое турнирное значение, и многие внимательно за ней наблюдали, подбадривая игроков. Я тоже наблюдала, но к столу не подходила. На этот раз никто мне ухаживаниями не докучал, и я немного расслабилась, только где-то внутри билась тревога. Что еще откроется в этом запутанном деле? Больше всего мне сейчас хотелось оказаться в гостиной и послушать, о чем там говорят. Впрочем, Копосов обещал ввести нас в курс дела за ужином. Скорей бы этот дурацкий турнир закончился!
Партия оказалась недолгой, Эдик просто разгромил Вениамина Михайловича, и тот, обнимая его, шутливо сказал:
- Мог бы так и не позорить отца.
Эдик довольно рассмеялся:
- Пап, неужели тебе нужно снисхождение? Ты же у нас орел!
Но Вениамин Михайлович орлом совершенно не выглядел. В нем чувствовался какой-то надлом, и я вдруг с ужасом поняла, что он серьезно болен, ожил мой специфический инстинкт. Я шепотом поинтересовалась у Антонины Петровны, как обстоят дела у Вениамина Михайловича со здоровьем.
- Не бог весть какое здоровье, - отозвалась она, - но ничего страшного нет, он недавно обследовался. Вера заставила его пойти к врачу, уж слишком сильно он постарел за последний год, - она тяжело вздохнула, - а ведь совсем недавно был хоть куда.
Все поздравляли Эдика с тем, что он сделал важный шаг к итоговой победе. Вениамин Михайлович, продолжая шутливо сетовать на непочтительность сына, отправился сменить Виктора на посту сторожа, чтобы тот смог принять участие в игре. Само собой, мы поставили на Виктора. Я надеялась, что он возместит мне убытки за проигрыш Вениамина Михайловича. Эдик с Тамарой заняли самые удобные места возле стола, а я решила, что мне и с дивана будет хорошо видно, демонстрировать свой повышенный интерес ни к чему. Вскоре появился Виктор и подошел к нам, сообщив, что пообщался с журналистами, сообщил им о несчастном случае с горничной, но, похоже, их его объяснение не удовлетворило, и они не уехали, надеясь дождаться следователя и выпытать всё у него.
- Нельзя допустить никакой утечки информации, – по-деловому заявила Антонина Петровна, потом грустно вздохнула.
Виктор кивнул и отошел готовиться к игре. Он взял кий, провел по нему рукой, потом похлопал им по ладони, пытаясь сосредоточиться, но всё равно выглядел рассеянным. А противник у него был крепким орешком – Володя. Игра шла с переменным успехом, что подогревало интерес и азарт болельщиков. Я тоже не на шутку разволновалась. До последней минуты надеялась, что Виктор выиграет, оправдает свое имя, но он проиграл. Они с Володей пожали друг другу руки и разошлись. Антонина Петровна выглядела расстроенной, когда
Виктор подошел к нам и спросил:
- Ну как, много на мне потеряли?
- Не так, чтобы много, но всё равно неприятно, - не скрыла своего разочарования Антонина Петровна. – Что с тобой? Ты играл, спустя рукава.
Он невесело усмехнулся:
- Не мог сосредоточиться. Убийца среди нас, и журналисты чувствуют сенсацию. Завтра появятся публикации, даже если им ничего не удастся узнать. Они горазды на выдумки.
Антонина Петровна его обняла.
- Не расстраивайся, Витя. Может быть, Копосов нас за ужином чем-нибудь порадует.
Он чмокнул ее в щеку и отошел, а Антонина Петровна направилась к Эдику, потом повернулась ко мне:
- Катя, я же совсем забыла про приз! Сходи за ним, он в шкафу на верхней полке.
Я поднялась в холл, там было тихо, чисто и нарядно. Не верилось, что здесь произошло убийство. А вдруг Тасю убили прямо в доме? Мне стало не по себе, и я быстро поднялась на второй этаж, нашла коробку с фотоаппаратом и вернулась в игровой зал.
Эдик стоял посередине счастливый и довольный. Его насмешливые глаза излучали магнетическое сияние, гибкое тело было исполнено грации. На мгновение я опять поддалась его обаянию, но потом вспомнила, каким он может быть, и очарование момента ушло, но он успел заметить мой благожелательный взгляд.
Увидев меня, Антонина Петровна начала торжественную речь, в которой поздравила с победой очередного победителя турнира имени Вадима Воротникова, потом под аплодисменты вручила фотоаппарат. Поскольку я стояла рядом с ней, то присоединилась к поздравлениям:
- Эдик, поздравляю! Тебе идет быть победителем.
Он улыбнулся:
- Я знаю.
Все подняли бокалы с шампанским, которые у Кирилла были уже наготове. Я выпила до дна, а Антонина Петровна лишь пригубила. Переглянувшись, мы улыбнулись. Моя подопечная не забывала об осторожности. Вадим включил танцевальную музыку, но на танец никто не отважился. Все были в ожидании того, что скажет следователь.
Турнир закончился, никто больше играть в бильярд не хотел, танцы были неуместны, но расходиться не спешили. Все ждали окончания второго группового допроса. Арнольд делал окончательные подсчеты, но нас это не касалось – мы проиграли. Это было неприятно, не привыкла выбрасывать деньги на ветер. Зато, как приятно получать выигрыш! Теперь я в какой-то степени понимаю игроков, спускающих последние деньги в надежде обогатиться. Пожалуй, я азартная, так что не стоит увлекаться подобными играми.
Вскоре к нам подошел Андрей. По счастью, он не упоминал о моей красоте и портрете, а строил предположения относительно случившегося. Мотивов он не касался, его больше интересовало место преступления. В тот злополучный вечер он несколько раз выходил из дома, чтобы покурить – иногда в компании с кем-то, иногда один, и всё время в парке слышались голоса, и наблюдалось какое-то движение, будто здесь собрались не пятнадцать человек, а, по крайней мере, тридцать. Ему казалось невозможным, чтобы никто не заметил, как с территории поместья вынесли тело. Правда, вечер был темным, а фонари в парке не горели.
Нашу беседу прервала появившаяся Надя сообщением, что через пятнадцать минут будет подан ужин. Антонина Петровна подозвала ее к себе.
- Ну, что там у вас?
- Денис пропал, - кратко ответила она.
- Как? Куда?
Денис – местный истопник. Оказывается, он должен был появиться в усадьбе во второй половине дня, чтобы протопить дом после ливня, но не появился. Надя звонила ему, но его телефон не отвечает. Следователь послал оперативника к нему домой. Он, единственный из обслуживающего персонала, жил не в Антоновке, а в поселке, расположенном километрах в двадцати отсюда. Соседи сказали, что уже два дня его не видели.
- А какое отношение он имеет к Тасе? – удивилась Антонина Петровна.
Надя потупила взор:
- Пару раз видели, как она выходила из котельной.
Антонина Петровна стиснула зубы и сжала руки, чтобы удержаться от высказываний в адрес горничной. А у меня на сердце немного полегчало. Может быть, действительно виной гибели Таси является ее неразборчивость в отношениях?
Продолжение следует... 29.10.2011