М и с т и ф и к а ц и я .
В те далёкие времена, когда солнце светило ярче, чем теперь, когда любимое море было намного синее, а травка – зеленее, изумруднее сегодняшней, мы служили молодыми лейтенантами и старшими, но тоже лейтенантами на крейсере « Жданов» в Севастополе.
Капитан-лейтенанты в то время были для нас старымиопытнымимореманами,к которым мы относились с искренним почтением, а в нашей среде царило равенство и братство. Корабельная служба отличалась тем, что поглощала человека целиком, без остатка. Находясь на корабле невозможно отгородиться от его жизни, бытия. Весь уклад подчинён выполнению общекорабельных задач, строгому распорядку дня. Отдых на корабле фикция, за исключением, пожалуй, времени, отведённого на отдых, т.е. на сон,да и то, если ночью не запланировано никаких учений, тренировок и прочих
издевательств над флотским организмом. По-настоящему отдохнуть можно только на берегу. На корабле, стоящем в базе, существует график схода на берег офицеров и мичманов. Имеешь право два дня сходить на берег, а день – « сидеть» на корабле. День « сидячки» иногда выдаётся таким, что потом и за два дня схода на берег не отдохнёшь. Но, не смотря на существование графика схода, этот самый вожделенный сход ещё надо было заслужить и получить «добро» на это «мероприятие» от непосредственного начальника. А получалось это не всегда. Начальник всегда может найти в деятельности подчинённого недостатки, какие-то незавершённые дела и запретить тому сход на берег. Так с нами случалось частенько. График схода был составлен так, что по будням покинуть корабль можно было в семнадцать часов, а в субботу-воскресенье - в девять часов утра. Сход на берег по выходным ценился особо – времени на берегу провести можно было намного больше, да и из двух дней хотя бы один можно было спокойно сойти .
В выходной мы, два-три человека с утречка перебирались на Северную сторону ( в те годы уже было запрещено сходить с корабля в гражданской одежде) и ложились на курс к Учкуевке, самому большому Севастопольскому пляжу. Шли мы, естественно, в военно-морской форме с фуражками в руках и переглядывались с представительницами прекрасной половины человечества, оказывавшими нам знаки внимания. А что? Мы – не уроды какиенибудь, женщины и девушки – тоже. Жепания были у всех одинаковые – держись только! Ого-го! Но не догадывались прелестницы о нашем коварном плане, основанном на учёте этих самых желаний. Претворение в действительность плана считалось у нас изюминкой схода, своеобразным « гвоздём программы». Этот номер мы оставляли «на сладкое». Своеобразная мистификация была впереди. Для её осуществления ещё нужно было добраться до пляжа Поднимаясь по жаре в горку мы сначала заходили на местный рынок, где покупали различные фрукты-овощи и среди них – обязательно огурец внушительных размеров. Покинув рынок мы заходили по дороге к тёте Мане, хозяйке частного дома с небольшим виноградником, покупали у неё одну, а то и две трёхлитровых банки прекрасного сухого домашнего вина и
продолжали свой путь к намеченной цели. Придя на пляж мы не спеша располагались неподалёку от пешеходной дорожки, расположенной метра на полтора выше нашего уровня расположения. Делалось это с тем, чтобы нас с дорожки было удобно
обозреватьвать. Свою форму одежды мы аккуратно складывали в прозрачный
политиленовый мешок, пусть видят - флот отдыхает! Накупавшись в море, мы ложились загорать, попивая вино и поедая дары природы, купленные на рынке. Вот тут-то и наступало время нашего «гвоздя программы», колоссальной, как нам казалось, мистификации.
Один из нас незаметно запихивал к себе в плавки купленный на рынке большущий огурец и ложился на спину загорать. Двое других, лёжа рядом, наблюдали за окружающей обстановкой, в основном, за поведением особей женского пола. Нас интересовало, видят ли они лежащего внизу мужика с огромной елдой , а если видят, то как реагируют на этого полового гиганта?
Время от времени проходящие мимо дамы иногда задерживали взгляд на сооружённом нами великолепии. Нам нужны были те из них,которые были бы поражены выдающимся экземпляром, раздавлены его видом Рано или поздно таковые находились.
Вот остановились на дорожке две симпатичные подружки, лет двадцати пяти,Делают вид, что о чём-то оживлённо разговаривают, милые щебетуньи. «Разговаривают», а сами то и дело посматривают на «великолепие», заключённое в плавках нашего коллеги. Тут и мы, видя,что «клюёт», предупреждаем нашу приманку, лежащую с лицом, закрытым газетой, и готовимся к дальнейшим действиям Теперь главное – не спугнуть милых дам!
Аккуратно и осторожно предлагаем девицам присоединиться к нашей компании. Они соглашаются и спускаются к нашему лежбищу.Ещё бы! Неприкрытый интерес к прикрытому мужскому чуду влечёт их поближе к «экспонату». Усаживаем девиц рядом с нашей «приманкой» и заводим светскую беседу. Бедненькие! Отвечают невпопад, волнуются, взгляды их прикованы выдающейся деталью на теле нашего товарища. Побеседовав таким образом некоторое время, предлагаем девушкам выпить нашего вина. Они соглашаются. Разливаем. Толкаем третьего. Он убирает с лица газету,
садится, берёт в руки стакан, произносит соответствующий тост, все дружно
выпивают. Тут наш «половой спрут» изящным движением вынимает из плавок огурец и с хрустом впивается в него зубами, закусывая выпитое Возникает немая сцена, достойная «Ревизора».Милашки замерли с вытянутыми личиками. Какой облом! Крушение прекрасной реальности, которая только что существовала и в мгновение ока превратилась в обыкновенный огурец, к тому же и надкушенный. Какие грёзы ими до этого овладевали, можно было только догадываться , т.к. в следующее мгновение нашему взору предстали их фигуры со стороны спины с мелькающими пятками, уносящими их от нас в далёкую даль. Мы же, захлёбываясь от смеха
катались по песку - мистификация удалась на славу!
С высоты прожитых лет приходят по этому поводу грустные мысли: нам, дуракам, было смешно и весело, а что чувствовали бедные женщины, каково им было оказаться в подобном дурвцком положении? Восхитиься и тут же жестоко разочароваться?