В поисках мифического лечебника я перерыла практически всю библиотеку Дэррэка, то есть сделала нечто невозможное, вроде заставить Лину заткнуться хоть на минуту. Ну или понять, почему в теннис надо играть в белой мини-юбке. Но ничего нужного так и не нашла, кроме сомнительного перечня русалочьих лекарств, мелким шрифтом после названия было добавлено «непроверенные и мифические». Да и потом я сильно сомневалась, что старшей госпоже Оом так уже необходимо средство от шелушения хвоста или притирки для жабр.
Голяк, одним словом. В полном отчаянии я стала перелистывать томики «Сравнительной истории» Вереса А.Ю., и неожиданно из одного из них выпала увесистая тетрадь в потрепанном кожаном переплете, она была вставлена в книгу вместо отсутствующей седьмой главы. Я с удивлением взвесила тетрадь в руке. Ставлю свои канувшие в Лету косы против колготок Дэррэка: этой тетрадки тут раньше не было. Первые страницы из тетради были безжалостно выдраны, и заметки начиналась с загадочного «…друка могут», а дальше крупным каллиграфическим почерком был вписан не менее загадочный рецепт, включающий в себя «сушеный порошок остролиста и щепоть перемолотого искряка». Все это предполагалось варить на медленном огне с добавлением укропа и принимать по три капли на стакан. Чтобы это значило, и от чего такая смесь может помочь? Сознание услужливо подкинуло образ Дэррэка. «Ну, может у пожилого джентльмена быть небольшой интимный секрет?» - страдальчески пробулькал почтмейстер и взмахнул хвостом. Что же у меня в голове творится?
Тетрадка до середины была исписана этим каллиграфическим почерком, затем его сменила изящная скоропись, с затейливыми вензельками под Р и крестом с двойной перекладиной на месте Ж. Последние несколько записей были сделаны четким почерком с легким наклонном влево, почему-то мне показалось, что это могли оказаться заметки нашего почтмейстера, но мое внимание привлек заголовок одной из статей и я, отбросив размышления, углубилась в чтение.
«Отражения.
Одним из наиболее эффективных помощников мага считается Отражение. Его создание не занимает много времени и сил, что делает Отражение еще более привлекательным. Но, несмотря на явные свои преимущества О. используются гораздо реже, чем големы и иллюзии. Скорее всего, это связано с опасностью, о которой мы напишем ниже.
Для создания О. вам потребуется лишь зеркало и собственное желание создать отражение. Достаточно часто в последнее время О. создаются одинокими людьми. В большинстве случаев подобные отражения-компаньоны совершенно безвредны, но если срок их жизни искусственно и неоднократно продлялся (в среднем «жизнь» отражения продолжается от двух месяцев до полугода), они могут приобрести подобие собственного сознания и воли, черпая их у своего владельца. Подобная пара владелец-отражение уподобляется паре сообщающихся сосудов, системе, находящейся в крайне неустойчивом динамическом равновесии, любого толчка извне в таком случае достаточно, чтобы это равновесие нарушить. Напомним, что деятельность любого вида О. ограничена помещениями, в которых размещены зеркала. Следует помнить, однако…» На этом запись обрывалась, тут была вырвана страница, а на следующей было только одно предложение: «Не трогать зеркало схизмы», которое ничего не проясняло и относилось, наверно, к следующему разделу. Но и прочитанного было достаточно. Конечно, все это совершенно невозможно: маги, необычные рецепты, зеркала, но… Я задумчиво посмотрела в окно на мостовые Нара, сейчас ярко-желтые. Совершенно невозможно, по-настоящему загадочно и чудесно, как и все в Наре, но поэтому ведь я здесь?
Наверно, стоило дождаться Дэррэка и хорошенько расспросить его обо всем. Вот только, кажется, я знала, что услышу, то есть увижу в ответ. Недоуменно приподнятую бровь и хмыканье в бороду. Да и что я могу сказать: «Ой, Дэррэк, вы знаете, в том доме, в котором я живу, завелось плохое отражение». И что дальше? Просить его пойти и прогнать злую Лину? Или найти мне новое жилье? Почему-то мне показалось правильным разобраться с этим самой. Поэтому, когда Дэррэк, поднялся наверх, чтобы позвать меня помочь ему с очередным мешком, набитым письмами, я спрятала тетрадку за спину и постаралась улыбаться как можно невиннее.
Дома я быстро проскользнула к себе, стараясь не замирать перед каждым зеркалом и не пялиться на Лину как на диковину из Кунсткамеры. Как и всегда спала я беспокойно и проснулась с ощущением, что забыла нечто очень важное. Но размышлять об этом времени не нашлось: на стене прямо напротив моей кровати за ночь появилось огромное пыльное зеркало, хищно и слепо поблескивавшее в лучах встававшего солнца. Я с каким-то священным ужасом приблизилась к нему, подозреваю, что в этот момент я мало чем отличалась от дикаря-кочевника, наткнувшегося посреди степи на современный санузел. Из мутных глубин на меня хмуро взглянуло мое собственное отражение, вот уж не думала, что так паршиво выгляжу по утрам. Паршиво, конечно, но не настолько же. Огромные синюшные подглазины, редкая мочалка волос, стоящая дыбом. Тут я насторожилась и наклонилась к зеркалу, стараясь впрочем не касаться его поверхности. Не знаю, чего я боялась в тот момент, может, провалиться по ту сторону зазеркалья, как Алиса из сказки. Я еще раз провела тщательную инспекцию своего отражения. Первое впечатление оказалось правильным – ему было явно хуже, чем мне. Казалось, его прокрутили в стиральной машине в режиме «жесткой стирки», а потом запихнули в самый дальний угол шкафа, в котором полным-полно мышей. По крайней мере, в той части картинки, где должна быть моя охапка волос, неподдающихся ни расческе, ни различным лакам, кондиционерам и прочим новинках косметической продукции. Так вот, у меня возникло стойкое ощущение, что за ночь кто-то основательно «погрыз» мое отражение. Стараясь не задерживаться на этой мысли, я быстро оделась и вылетела из дома.
Дэррэк умудрился куда-то уйти с утра пораньше, что на него совершенно непохоже, поэтому пришлось огорошить своим вопросом Меньшикова, без всякой надежды на успех:
- Как уничтожить отражение?, - выпалила я единым духом, и только потом сообразила, что надо было подготовить какую-то «вводку», про то, что я «случайно услышала» и «чисто гипотетически», но Рассел даже ухом не повел (а мог, вообще-то).
- Разбить первое зеркало, конечно, - фыркнул он, словно удивляясь, что я не знаю такой простой вещи. – Подожди, ты хочешь сказать, что создала отражение?
Я почувствовала себя нашкодившим школьником.
- Ну…не то чтобы я… - И так как Меньшиков явно не собирался немедленно вызывать санитаров и утрамбовывать меня в смирительную рубашку, то я выложила свои подозрения насчет Лины и Инессы.
- Вот здорово, - неожиданно обрадовался этот неподражаемый тип. – Так мы можем прямо сейчас пойти и разобраться с этой штукой, в этом нет ничего сложного.
Чем-то он мне живо напомнил Остапа Бендера, подряжавшегося нарисовать агитационный плакат.
- А как же мы почту оставим? – робко поинтересовалась я, и сама первая рассмеялась на свою добросовестность. Вот ведь некстати прорезалась.
- Запрем, - решил Меньшиков, и мы выскользнули на улицу, оглядываясь по сторонам, как заправские шпионы, а точнее, как парочка школьников, прогуливающих урок.
- Ничего страшного, мы за час управимся, Дэррэк даже не узнает, - с робкой надеждой в голосе произнес Меньшиков, рассматривая табличку «Извините, учет!», которую я повесила на дверях почты.
Вначале все шло согласно расписанию, мы добрались до набережной Намы минут за пятнадцать, лихо прогалопировали по ступенькам наверх в спальню Инессы, я ни минуты не сомневалась, что «первым зеркалом», окажется именно висевшее там. Старшая госпожа Оом сидела в своем кресле и даже не обратила внимание на наше вторжение, Лины нигде заметно не было. Меньшиков решительно подскочил к стене, сорвал зеркало с крючка и грохнул об пол, а затем с надеждой уставился на Инессу. Если мы все сделали правильно, то к ней должно вернуться зрение. Поэтому он и не заметил то, на что уставилась я. В самой глубине зеркало, за мгновение до того, как оно разбилось, мелькнула старушечья фигура. А затем на месте мелких зеркальных осколков возникла Лина. Потом вторая. Третья…
Меньшиков еле отскочил от одной из них, протянувшей было к нему руки.
- Идиотка! – сквозь зубы прорычал он. – Почему ты не сказала, что это схизма?
- Сам, идиот, - возмутилась я. – Я даже не знаю, что это такое!
Впрочем, это уже не имело значения. Я развернулась к двери, собираясь дать героического стрекача, но ноги почему-то отказались меня слушаться. Меньшиков застыл на месте с рукой, явно занесенной для оплеухи. Хоть какой-то толк от этой «схимы», или как ее там.
- Схизма – это твоя Лина, - простонал Меньшиков-младший. – Это неправильное отражение, оно возникает если в первом зеркале был какой-то дефект или если у мага проблемы со зрением, в ней отразились все худшие черты ее владельца. Она поселяется в доме создателя и постепенно съедает его настоящее отражение, ну…и заодно отражения всех, кто заходит в дом.
- Хочешь сказать, что она и меня ела?
- Дуура! А чем она, по-твоему, сейчас собирается заняться?
Во время этого диалога одна Лина стояла рядом с нами, без всякого интереса прислушиваясь к нашим словам, у нее был вид гурмана, перед которым на стол поставили любимое лакомство, но забыли правильно сервировать, и вот теперь он терпеливо дожидается, когда официант исправит свою оплошность. Две другие Лины, или, как назвал их Меньшиков, схизмы вышли из комнаты.