47. И вера на все языки простёрлась,
и на наш народ русский...
(Митрополит Иларион)
К 960-летию со дня произнесения первым русским митрополитом Иларионом проповеди “Слово о Законе и Благодати”.
26 марта 1049 года первый русский митрополит Иларион произнес проповедь, которой, по сути, суждено было положить начало древне-русской литературе. Основу нашей словесности составили значимые христианские произведения, наподобие Иларионова “Слова”, но эта своеобразная хроника перемежалась и повестями, поэмами, дневниками паломников по святым местам, такими, как “Слово о Полку Игореве”, “Повесть о разорении Рязани Батыем”.
Насквозь пронизанные Христовым учением, они активно формировали жизнь народа, простолюдинов и князей, создавали не только литературу, но и все сферы российского бытия.
И, как мы отметили, у животворительного истока всей нашей истории стоял первый русский митрополит Иларион. Первым он считается по той причине, что избран был не по воле Константинополя, как раньше избирались главы русской церкви, а уже по воле киевских священнослужителей и князя Ярослава. Вот что читаем мы об Иларионе в “Очерках по истории Русской Церкви” известного земляка нашего Антона Владимировича Карташёва:
“Согласившийся на самостоятельное поставление в митрополиты “русин” (то есть россиян), Иларион был человеком высшего образования: может быть, самым образованным человеком своего времени. Он мог понимать и букву канонов и свободно толковать их с полным знанием дела. Вообще же наше научное невежество в течение почти тысячелетия позволило грекам внушать нам свое толкование безапеляционно. Иларионово “Слово о Законе и Благодати” – высшее по совершенству мысли и стиля литературное произведение домонгольского периода – блестящее доказательство эрудиции автора. А что на смелый шаг автономного посвящения в митрополиты он пошел не по мотивам карьеры, о том говорит его нравственный облик молитвенника, аскета и, вероятно, схимника, миссионера, писателя и вождя монашества. Пресвитер церкви княжеского села под Киевом, Берестово, “муж благ, книжен и постник”, он удалялся для молитвы в пещеру берега Днепра, над которой вырос знаменитый Печерский монастырь. Иларион был его праотцем, ибо в “печерке” (пещерке) этой за ним поселился преподобный Антоний. Как ни аскетичен был Иларион, но как звезда первой величины в области богословской, он призывался властью к решению самых высших вопросов церковной политики.
Война 1043 года (с Константинополем) и в связи с ней удаление бывшего митрополита Феопемпта, кажется, были внешним поводом и внутренней темой знаменитого публичного слова Илариона в присутствии великого князя Ярослава и его супруги Ирины-Индигерды под сводами национального Десятинного храма. В “Слове” этом иносказательно, под образом смены заветов и эволюции религиозных возрастов, утверждается полнота сил русского христианства, прославляется пышный рост его при святом Владимире, которого автор именует “блаженным” и возвеличивает как героя веры, достой-ного канонизации...”
Итак, вот начало проповеди первого русского митрополита Илариона “Слово о Законе и Благодати” (26 марта 1049 года):
«О Законе, Моисеем данном,
И о Благодати и Истине в Иисусе Христе явившихся;
о том, как Закон отошел,
а Благодать и Истина всю землю исполнили,
и вера на все языки простерлась,
и на наш народ русский.
Похвала Государю нашему Владимиру,
им мы крещены были;
молитва Богу от всей земли нашей.
Господи, благослови, Отче!
Благословен Господь Бог Израиля,
Бог христианский,
что посетил людей своих и соделал им избавление,
что не дал тварям своим
вечно идольским мраком одержимыми быть
и в бесовском служении гибнуть.
Но сперва Он указал путь племени Авраамову
Законом на скрижалях,
а после Сыном своим все народы спас,
Евангелием и крещением вводя их
в обновление послебытия – в жизнь вечную.
Да хвалим Его и прославляем,
хвалимого ангелами беспрестанно,
и поклонимся Ему.
Ему же поклоняются херувимы и серафимы,
ибо, увидев, призрел Он людей своих.
И не посол Его, не вестник,
но сам Он спас нас.
Не видением придя на землю,
но истинно, пострадав за нас плотью
и до гроба
и с собой воскресив нас.
Так к живущим на земле людям,
одевшись в плоть, Он пришел,
а к тем, что в аду, распятым
и лежащим во гробе сошел.
Да познают живые и мертвые свое посещение
и божие пришествие,
да разумеют, что равно живым и мертвым
крепок и силен Бог.
Ибо кто велик, как Бог наш!
Он один, творящий чудеса,
положил Закон на предуготовление истине
и Благодати;
да обыкнет в нем человеческое естество,
от многобожия идольского уклоняясь,
в единого Бога веровать.
Как сосуд скверный, омовенный водой,
да приимет человечество
Законом и обрезанием млеко
Благодати и крещения;
Ибо Закон предтечей стал и слугой
Благодати и истине
истина же и Благодать –
слуга веку будущему, жизни нетленной.
Как Закон приводил подзаконных
к благодетельному крещению,
так крещение сынов своих
впускает в вечную жизнь.
Ведь Моисей и пророки о Христовом
пришествии поведали,
а Христос и апостолы его – о всокресении
и о будущем веке...
Зачем поминать мне в писании этом
и пророческие проповеди о Христе,
и апостольские учения о будущем веке?
Излишне это и к тщеславию склоняется.
Ибо, что в иных книгах писано и вам ведомо,
то здесь излагать – пустая дерзость,
и желание славы.
Ведь не к несведущим пишем,
но к преизобильно насытившимся
сладостью книжной,
не к врагам Божиим, иноверным,
но к настоящим сынам Его,
и не к сторонним, а к наследникам
небесного царства...»
Вот одно из самых первых свидетельств зарождающейся на Руси православной культуры – основы основ нашей нынешней жизни. И снова вспоминаешь Пушкина, насколько прав он был, считая Православие корнями российского древа.