Давно это было….
Учился я в Кировоградском ВЛУ ГА курсе на третьем-четвёртом. На первый курс факультета Воздушной Навигации поступили мои земляки, братья Полянины. И не просто земляки, а однокашники по Аэроклубу. Вместе два года летали на Як-52. И вот как-то говорит мне, однако, Серёга (они братья близнецы, как две капли воды похожи, для тех, кто их не знает. Помнится, Сашка за Серёгу вступительные экзамены по математики сдавал, но да не про то разговор…): «А ты слышал, Бутин разбился???». «Не может быть!» - отвечаю. И не поверил ему. Правильно сделал. С его слов – столкнулись два Як-52… Геннадий Михайлович – лётчик первого класса, Мастер Спорта Советского Союза по самолётному спорту. Абсолютный Чемпион Зоны Сибири и Дальнего Востока. Он «поставил на крыло» не только меня, но и весь Читинский АСК. Чтобы Он, да разбился??? Никогда! И точка!!! При первом же приезде в Читу – в аэроклуб за подробностями.
Произошло вот что:
Звено отрабатывало переворот со сменой пеленга. Готовились к очередной «показухе» на День Авиации. Бутин – ведущий, первый ведомый – Василий Кузнецов (командир парашютного звена, позывной у него был «300» - «трёхсотый»), второй ведомый – Сергей Светлаков…. При выполнении полубочки первый ведомый «наезжает» на ведущего и рубит винтом по второй кабине…Своей кабиной, вроде, попадает на заднюю кромку крыла и гибнет в воздухе. Геннадий Михайлович покидает самолёт…
Геннадий Михайлович – заядлый охотник и рыбак. Немногословен. Мог на месяц уходить в тайгу один. Как-то в одиночку сплавлялся на одноместной «резинке» от истоков Конды до самого Витима и дальше. Брал с собой только ружьё, удочку в «клеточку», палатку, чай, хлеб, соль. Всё что мог сам унести. Рыбачил, охотился, отдыхал. Только Он, Тайга и Речка.
Вокруг дачи, которую построил мой отец (причем место для дачного кооператива выбирал тоже он сам) хорошие охотничьи угодья. Прямо из огорода слышно, как свистят рябчики. Километр – козьи лёжки. За парой «подхребтиков» - живёт медведь, несколько лет назад он «задрал» местного охотника. Геннадий Михайлович с удовольствием приезжал ко мне на дачу: сбегать с ружьецом в лес, да в баньке попариться. Не помню, чтобы он когда-нибудь возвращался «пустой». Охотник, одним словом.
И вот как-то сидим после парилки за столиком, выполняя завет А.В. Суворова: «После баньки продай последние портки, но выпей». Разговорились. Спрашиваю: «Что тогда произошло-то?»
Рассказывает: "Не должны мы были тогда лететь. Василий как-то «не очень» хорошо себя чувствовал, но говорит – готов. Послушал его. Полетели. Выполняем переворот и... удар..., металлический скрежет… Что-то не то… Ручка – «пустая» болтается. Педали тоже. Взгляд назад – «писец». Надо прыгать. Открываю фонарь. Переваливаюсь через борт и как в «яму проваливаюсь»…. Вдруг, словно кто-то за плечо дергает, смотрю вправо: перед глазами «карабинчик» маячит…(карабин фалы ППК-У спасательного парашюта оказался не пристёгнут). Посмотрел где «кольцо». Дёрнул... Очнулся – лежу на земле. Ко мне ребята бегут…."
Вот и весь его рассказ…
С позывным "трёхсотый" в нашем Аэроклубе больше никто не летал...
ППК-У - прибор для принудительного, автоматического раскрытия парашюта. На случай вынужденного покидания самолёта, крепится фалой с карабином к чашке пилотского сиденья.