Якорь плавает!

Евгения Сулаева
Вы помните озеро, к которому Байрам и Давран увели всех мальчишек из барачного поселения на недозволенную прогулку, где они хозяйничали на чужой даче и собирали там урожай? Но они тогда были маленькие и не очень понимали, что хорошо, а что пллохо. Извините их, пожалуйста, они больше не будут! С тех пор братья уже выросли и поумнели. В истории, которую я теперь расскажу, Байраму четырнадцать лет, а Даврану двенадцать с половиной.
   Поблизости от города Зарафшана, куда они с  мамой переехали из барачного поселения, тоже есть большое озеро. Оно известно как Зарафшанское озеро, и другого его названия не могут припомнить, если оно и есть. И на этом озере тоже братья пережили приключение, в котором участвовали в роли спасателей, и отчасти благодаря им, происшествие, вызвавшее переполох, окончилось благополучно.
   У одного из берегов озера находится пирс, где стоят на причале катера и катамараны, на которых отдыхающие летом катаются за деньги. И среди них выделяется один большой корабль-парусник, с которого сняты паруса. В нём есть несколько кают. На на этом паруснике никто не плавает. В нём находится кафе. Но всякий корабль имеет капитана, и на корабле-кафе есть капитан. Так как парусник всё время стоит причаленный, то основная работа капитана сводится к развлечению детей, которые это кафе посещают. И на корабле, и на пирсе постоянно в течение всего лета развлекается и веселится много народу. Большинство составляют дети и подростки.
   Байрам и Давран имели возможность получать такое удовольствие один раз в каждое лето. И в тот день они, придя на пирс, поплавали в озере и зашли в кафе. Там купили себе мороженое, посыпанное шоколадной крошкой и политое медовым сиропом. После мороженого купили бутылку Тархуна и довольно наслаждались этой газированной водой. Братья успели провести в кафе только полчаса. И тут неожиданно подул очень сильный ветер! В кафе находилось двадцать человек взрослых и детей. И когда подул ветер, вдруг случился такой сильный толчок,что газировка из стаканчиков на столах и в руках расплескалась, и у многих от неё промокли шорты! Все испугались и в тревоге вышли из кают на верхнюю палубу, цепляясь за всё, что под руку попадётся, чтобы не упасть. Потому что впервые за все годы, сколько работало корабельное кафе, в нём началась самая настоящая корабельная качка! На берег никто не обратил внимания, и потому так  не узнали, что там происходило во время этого ветра. Было не до того. Но зато увидели, что их кафе отдалилось от берега. Это было довольно странно. В то время как канат, державший парусник, ослаб, и его узел развязался, катамараны и катера, так же привязанные, все благополучно остались на месте. Невольно ставшие пассажирами посетители кафе заволновались и растерялись.
   Ветер стихать не собирался, и судно без парусов, несмотря на это существенное лишение, быстро двигалось по направлению ветра и достигло середины большого озера.
  Несколько опомнившись, пассажиры стали думать, что теперь делать. Кто-то из них крикнул:
-- Бросайте якорь!
На корабле, исключая паруса, было полное снаряжение. И якорь на цепи тоже был, как полагается. Через несколько минут после призыва бросать якорь все услышали такой разговор:
-- Бросили, якорь плавает!
-- Закусывать надо!
-- Иди сам посмотри!
   Тут уже точно стало не до паники: все вынужденные путешественники были весьма озадачены, их разобрало любопытство. Они разом переместились к тому борту, со стороны которого был брошен якорь, и уставились в воду.
   Якорь действительно плавал!
И тут в плавучем кафе впервые за несколько лет стало так весело: двадцать человек всех возрастов долго и неудержимо хохотали!
   Оказывается, приказ бросать якорь дал директор кафе, находившийся тут же, вместе с капитаном корабля и его матросами. Когда он тоже вышел посмотреть, то ему одному было не до смеха. И при всех посетителях начался другой разговор между директором кафе, капитаном и командой.
   Первый вопрос задал директор:
-- Я же тебе давал деньги на якорь, куда ты их девал?
Капитан стал спрашивать своих подчинённых:
-- Кто занимался якорем?
Ответ был:
-- Якорь делали художники.
-- Куда же они дели столько железа?
-- Они не просили железа, только дерево и краску!
Капитан стал отпускать крепкие морские словечки. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но пассажиры не успели дослушать до конца. Потому что с пирса раздался крик в рупор:
-- Катамараны бесплатно! Берите корабль на буксир!
Услышав это, Байрам, Давран и ещё восемь бойких мальчишек прыгнули с корабля в воду и поплыли к берегу. Да ещё и на берегу собралась кучка желающих даром покататься, воспользовавшись ситуацией. Для некоторых из них это было возможно, потому что их ожидали четыре четырёхместных катамарана. Двое впереди должны были управлять катамараном, крутя педали, а сзади могли поместиться ещё два пассажира. Байрам и Давран сели впереди в один из катамаранов. К ним сзади пристроилось ещё двое мальчишек. Остальные катамараны тоже были полностью заняты и все вместе поплыли к кораблю. Мальчишки привязали катамараны к кораблю канатами и принялись усердно крутить педали, правя к берегу.
   Первые несколько поворотов дались им очень трудно. Потом дело пошло на лад, потому что ветер начал успокаиваться. Скоро катамараны доставили кафе к родному причалу. Его опять привязали канатом, как раньше, и люди наконец смогли выйти на берег и прийти в себя.
   Когда приключение закончилось, Байраму и Даврану пора уже было идти домой, потому что близился вечер.
   После этого полгорода  всё лето приходило на пирс только для того, чтобы  посмотреть и потрогать необыкновенный плавучий якорь. В конце концов директору кафе надоело повышенное внимание, и он отдал приказ сделать якорь нормальным. Когда следующим летом якорь опробовали, все были разочарованы, потому что он уже не плавал - был сделан, как положено, из металла.
   Но не смотря на это изменение, в городе Зарафшане появилась поговорка, которую и сейчас употребляют каждый раз, когда говорят о чём-то весьма ненадёжном:
-- Якорь плавает!
И спустя тридцать лет эта поговорка осталась. И, рассказывая мне эту историю, Байрам весело смеётся вместе со своим сыном, таким же неугомонным озорником.