Будущая журналистка, а пока обыкновенная практикантка Интернет-издания «Ваш вопрос – наш ответ», Светлана Залупопа прибыла на место с очередной невыполнимой миссией. Ввиду особой сложности редакционного задания, взваленного на её хилые плечики, она была не одна, а в сопровождении опытного старшего коллеги, Славы Отлиянова. И вот мудрый наставник учил свою протеже:
–Светочка, соберись! Делай, как я! Подави дрожь в коленях и мышиную ****ь в руках! Высморкайся и перекрестись! Придай оптимизма лицу! Если хочется отлить – отлей прямо сейчас! Я отвернусь, не буду смотреть! Просто до возвращения в редакцию у тебя такой возможности не будет!
Залупопа делала всё, что ей советует умудрённый профессиональным опытом и многочисленными ****юлями супервайзер. Но у без пяти минут звезды журналистики ничего не получалось: она отчаянно тормозила и тупила. В последний момент Светлана внезапно собралась с силами, без напоминания вытащила из кармана диктофон, нажала на кнопочку Record и заговорила:
– Профессия журналиста является одной из самых популярных и востребованных в наши дни профессий. Согласно обсосам, то есть, я хотела сказать, опросам общественного мнения, каждый десятый обсосок мечтает стать журналистом! Вузы не справляются с наплывом абитуриентов, желающих поступить на данную специальность. Что делать? Власти города нашли единственно правильное решение: подключить учреждения профессионально-технического образования к подготовке будущих акул пера. Или, проще говоря, у нас в городе появилось первое ПТУ, где учат на журналистов. Сюда принимают буквально всех желающих. Срок обучения – два года. После этого выпускника ждёт трудоустройство в государственных и частных СМИ наравне в теми, кто учился в вузах.
Отлиянов показал жестом, молодец. Потом просигнализировал: закругляйся. Залупопа выключила диктофон, и, подгоняемая Отлияновым, робко побрела туда, в пучины ада. Что удивительно, по ту сторону бытия тоже кипела жизнь, да ещё какая! Отгородившись от мира высоким кованым забором, и разбросав вонючие китайские сланцы и треники, в свежескошенной траве сидели на корточках и пили пиво будущие отлияновы и залупопы. В воздухе стояла нецензурная брань. Где-то в шесть ног ****или охранников и шумно мочились на асфальт. Пробежав сквозь град летящих в спину бутылок и камней, корреспонденты забежали внутрь главного корпуса. Они решили, что кирпичные стены ПТУ будут им надёжной защитой, но хрена лысого! В ПТУ царил непроглядный мрак, как будто в здании не было ни освещения, ни окон. Тем более что ни освещения, ни окон там действительно не было, как понял Отлиянов, посветив вокруг себя фонариком.
–Света, ты гдееее? – спросил он страшным голосом.
–Я здееесь! – ответила та из темноты.
–Дайте мне руку, коллега, и мы пойдём искать ректора этого заведения!
Освещая себе путь издыхающим светодиодным фонарём, Отлиянов, словно негодный Индиана Джонс, повлёк практикантку за собой. Они шли долго, пробираясь на ощупь по тёмному коридору. Наконец, по характерной вони, журналисты определили, что пришли в туалет.
–Слав, а ты не знаешь, где тут ректорат? – спросила Залупопа, и ужасное, пугающее эхо её шёпота ещё долго раздавалось в пустых катакомбах.
–Ректорат находится на втором этаже, а ректор сидит перед вами! – донёсся сдавленный голос из полумрака.
От радости (или же на нервной почве) Залупопа запрыгала на месте и захлопала в потные ладоши:
–Ой, наконец-то мы Вас нашли!
–Девушка, прошу Вас, тише! – прошипел человек из темноты. – Никто не должен знать, что я здесь!!!
–Где же Вы, господин ректор? – недоумевал Отлиянов, светя фонариком во все углы туалета. – Вы сказали, что Вы перед нами!
–Это я для конспирации!!! – шептал таинственный руководитель ПТУ. – А на самом деле я сижу в кабинке! Хорошо спрятался!!!
Желая показать класс в журналистике, Отлиянов подмигнул коллеге (хоть в темноте и не видно), достал из кармана свой диктофон, поставил на запись и негромко заговорил:
–Мы ведём наш репортаж из туалета журналистского профтехучилища. Именно здесь пребывает по какой-то неизвестной нам причине ректор сего образовательного учреждения, доктор филологических наук, профессор, академик РАН, Евгений Дмитриевич Писелёв. Евгений Дмитриевич! Наши читатели задают нам множество вопросов касательно сути Вашего эксперимента. Ну а действительность, как мы видим, оказалась ещё кошмарнее. Скажите, почему в здании ПТУ нет света? Отключили за долги?
Дверца ближайшей к ним туалетной кабинки несмело приотворилась. Человек, сидящий за ней, видимо, убедился, что ему нечего опасаться, и вышел на свет фонарика. Это, как и следовало ожидать, был ректор. В одной руке у него была зажигалка, в другой был маркер со снятым колпачком. Неужели светило науки ещё и расписывает туалетные стены при свете зажигалки, подумал Отлиянов.
–Да тише вы, тише, тише! – шипел на них профессор, академик РАН. – Здание обесточил я сам для того, чтобы обезопасить наших сотрудников от наших же учащихся. Видели, какие у нас учащиеся? Как они вас обоих на лоскуты не порвали, я просто диву даюсь! А отсутствие электричества – это светомаскировка.
–И что, помогает? – спросил Отлиянов.
– Ещё как помогает! – ответил ректор. – В тёмное здание не идут. Тусуются на улице. Теперь вот я думаю, а не ликвидировать ли скамейки и лужайки возле ПТУ. Чтобы мои воспитанники тусили где-нибудь подальше отсюда.
Отлиянов был сражён наповал такими словами ректора. Но он решил продолжить интервью, хотя больше всего ему хотелось упасть на залитый уриной пол туалета
.
–Скажите, Евгений Дмитриевич, – спросил Отлиянов. – А что это Вы там пишите?
–А вот посмотрите! – ректор вышел из кабинки и пригласил журналистов зайти в неё.
Отлиянов и Залупопа не вместились вдвоём в тесное вонючее пространство с унитазом. Но то, что они разглядели, поразило их ещё больше: все стены туалетной кабинки были сверху донизу исписаны цифрами!
–Что это, Евгений Дмитриевич? – спросил Отлиянов.
Евгений Дмитриевич неожиданно пошёл в контратаку.
–А вот, молодой человек! Сможете ли Вы правильно произнести это числительное?
–Восемьсот пятьдесят девять, – прочитал Отлиянов жирное трёхзначное число, на которое указал ректор.
–Правильно! А теперь – в дательном падеже!
Отлиянов задумался.
–Восемьюстам… Восемьстам…. Пятидесяти девяти…
–Восьмисот пятидесяти девятью, – внесла свою скромную лепту Залупопа.
–«Двойка» Вам, молодые люди! – сиял профессор и академик РАН. – Мало того, что не умеете склонять числительные по падежам, так ещё в этих самых падежах путаетесь! А ещё журналисты!!!
Отлиянов и Залупопа заметно приуныли. Ведь они оба бессовестно путали «обеих» и «обоих», просили у друзей «занять денег до получки», а в числительных и вправду разбирались весьма слабо. А ещё оба были уверены, что слово «комбинзон» пишется, как слышится. А Залупопа до сих пор была уверена, что ананасы растут на пальмах.
Видя печаль на лицах, ректор Писелёв ещё больше развеселился и понял, что он-то реально рулит по жизни.
–Всё, идите отсюда! – он махнул рукой. – Идите. У меня через пять минут совещание с проректорами!
–Прямо тут? – удивился Отлиянов.
–Я Вам этого сказать не могу! – ответил Писелёв весьма резким тоном. – А то вдруг Вы – один из них!
И ректор показал рукой куда-то в сторону заколоченного окна, за которым толпились на улице его необучаемые ученики.
Отлиянов и Залупопа покидали ПТУ через чёрный ход, куда их привёла пока ещё неукокошенная старая уборщица тётя Дуся. Уходя прочь от галдящей пьяной своры, Отлиянов с ужасом размышлял о будущем журналистики. Светланы уже не было рядом с ним. Она решила навсегда уйти из профессии, хотя толком не успела в неё войти. Уходя, она так и сказала: «Пойду на пивзавод – там работа спокойнее и платят больше». Добросовестный журналист Отлиянов шёл в сторону редакции, радуясь, что весь репортаж достался ему, а ещё что он сумел уйти от будущих собратьев по перу живым и с целым организмом.