Это было мощно. Ветер, особенно сильный в тот вечер, хлестал по щекам, залитым румянцем, я стояла на светофоре, а мимо, шумно и быстро проносились, кашляя выхлопами в октябрьское небо, разнокалиберные машины.
В наушниках задорно горланили битлы, сердце бешено и совершенно неадекватно трепыхалось в груди, в голове нет-нет, но сквозили зарифмованные строчки, да так лихо, что я знала, чувствовала, стоит мне добежать до метро, сгорбиться на ступеньке эскалатора, нещадно пачкая пальто, и нашарить на дне сумки молескин и ручку – и стихи выплеснутся, только успевай записывать и унимать дрожь в руке.
Меня крыло. Меня просто сносило наповал этим шквалом эмоций, меня обескураживало мое сердцебиение, барабанной дробью пульсирующее по всему телу. Это были уже не те девчачьи сопли, что я увлеченно размазывала по лицу полгода назад, не та светлая тоска, что плескалась у меня внутри все лето напролет, это было что-то иное, сильное, мощное и совершенно неподконтрольное моим сжавшимся в праведном ужасе мозгам. Они были бессильны, но продолжали вякать что-то рационально-прагматичное, я, по старой верной привычке, слушала их жалкий лепет, и при этом понимала, отчетливо понимала, что все… финиш. Ты попала, деточка. Влипла по самое «нехочу». Давай, лови теперь ртом воздух, пытайся унять бешеный ритм сердца, несись до метро, царапая каблуками зарождающуюся на асфальте изморозь, смаргивай слезы в глаз, улыбайся! Широко, чтобы каждый встречный видел штамп, клеймо на твоем раскрасневшемся личике: «Влюблена». А уж это слово рифмуется великолепно со всяческими прекрасными словами, например «одна», «война» и даже «приговорена».
Потом, когда дома ты немножко устаканишь бури в своем истощенном замученном сердечке, выпьешь кружку чего-то горячего и ароматного, примешь ванну и даже почитаешь учебник по уголовному процессу, как всегда, сломавшись на середине главы, потом, когда ты выберешь наряд на завтра и намажешь свои растрескавшиеся губы помадой с запахом кока-колы и вишни, и когда, наконец, погасишь свет, будешь лежать в прозаичной, вибрирующей темноте, прогонять через легкие сухой, нагретый батареями воздух, ты будешь смаковать каждый сбой пульса, каждый мгновение минувшего вечера, и наслаждаться этим, чертова эмоциональная мазахистка. Кайфуй, детка. Дрейфуй по очередному своему приходу. Вот, ты живая, истошно живая, лови, хватайся за это, пока твои чувства не начали выветриваться и подгнивать, как смрадное болото.
Дыши, моя дорогая, дыши глубже. Напевай Битлов, засыпая. Смешная влюбленная дура.
***
Светофор перемигнулся, и я быстро зашагала через дорогу.