Комментарий к 5 главе книги А.А. Ивина "Что такое диалектика". Текст написан для форума "Философский штурм". Откуда пришел принцип триединства? Нетрудно было догадаться, что число три и в практической жизни играет немалую роль. Для устойчивости предмета необходимо минимум три точки. Дорогу мы выбираем как минимум из трех направлений. Разумное решение может быть принято, если будет учтено минимум три мнения. Бог существует в трех ипостасях, заявили богословы: как Отец, как Сын, как Дух святой. Он активен, динамичен, более того – он всемогущ. Он раздваивается, «растраивается», реализуется. А потом, выполнив всю работу, возвращается к себе, чтобы творить снова. Он отпускает от себя своего единородного сына, чтобы научить праведной жизни род людской. Схема – понятная простым людям. И земной отец отпускает своих сыновей в мир, отпускает, чтобы те, руководствуясь его поучениями, жили по людским правилам, сами стали отцами и повторили все сначала.
Вот что говорит Гегель о триединстве (из текста А.А. Ивина): «Первое есть тотальность вообще в качестве единого, взятого совершенно абстрактно, второе – определенность, различенность вообще, а третье – в соответствии с истинным определением, которое заключается в том, что различия должны быть возвращены в единство, – есть конкретное единство». И схему эту Гегель берет для развития своего учения о понятии, тоже выступающем в трех ипостасях – как всеобщее, как особенное и как единичное. Философская схема совпадает с религиозной. И кто первый ее придумал, роли не играет.
Что есть всеобщее в понятии и в жизни? Это то, что властвует. В природе властвуют законы природы, в государстве – государственные законы, в семье – законы семьи. Не только властвует, но и творит невидимыми руками. Всеобщее (конкретно-всеобщее) отличается от просто общего (абстрактного) тем, что вбирает в себя особенное и единичное. Особенное представлено многообразием вещей. Род – всеобщее, его виды – особенное. Единичное – конкретная целостность. Чтобы властвовать, всеобщее должно быть конкретной целостностью, быть объектом и субъектом, внеположностью и самостью одновременно. Быть единичным. В государстве правитель воплощает в себе конкретно-всеобщее. Приведу интересную мысль Гегеля к этой теме из «Энциклопедии философских наук», параграф 168: «Указанное нами различие между общим и истинно всеобщим мы находим превосходно выраженным в знаменитом «Общественном договоре» Руссо; там говорится, что законы государства непременно должны иметь своим источником всеобщую волю, но они вовсе не обязательно должны быть потому волей всех. Руссо сделал бы гораздо более основательный вклад в теорию государства, если бы он всегда имел в виду это различие. Всеобщая воля есть понятие воли, и законы суть имеющие свое основание в этом понятии особенные определения воли». Отрывается всеобщее от особенного и единичного? Отрывается на поверхности. Но в глубине объединяет все.
И тут возникает вопрос. Откуда у всеобщего та сила, которая позволяет ему властвовать – различать вещи, противопоставлять их друг другу, сталкивать друг с другом и в итоге произвести нечто новое? Произвести всеобщее, которое повторит весь процесс? От бога эта сила, говорит религия. Эта сила от понятия, которое, разделяясь, раздваиваясь на противоположности, последовательно совершает один цикл развития за другим, говорит Гегель. (От идеи, от духа – усложненных понятий.) Мистика? – Пожалуй. Но кому из мыслителей удалось избавиться от этой мистики? Дарвину, Марксу? Материя и движение вечны и бесконечны, говорят марксисты. А кем положена эта вечность и бесконечность?.. Волшебная материя сама себя двигает, сама себя развивает. То же говорит и Гегель: абсолютный дух работает и день, и ночь, работает всегда и везде. Волшебный дух сам себя двигает, сам себя развивает. Природа (субстанция) есть причина самой себя, сказал Спиноза, и дальше природы не велел никому ходить. Короче говоря, в любом Начале присутствует элемент мистики, момент непонятного, неизвестного, тайного.
Является стиль (метод) гегелевского мышления коллективистическим? С этим можно согласиться, потому что Гегель обоготворяет всеобщее, потому что его понимание жизни общественного организма в значительной степени скопировано с функционирования организма биологического. Государство у Гегеля является высшим нравственным авторитетом, развившимся из семьи, где царствует любовь, и общества, где царствует право, является «командным пунктом» всех своих институтов и учреждений. Логически оно приходит после, однако является основанием и семьи, и общества. Государство не служит, а господствует; оно есть не средство, а цель и притом цель в себе, высшая из всех целей, самоцель и конечная цель. Государство есть шествие бога в мире. Однако Гегель идеалист и главным орудием общественного развития считает мысль. А мысль скрыта, невидима. Заставить всех поступать одинаково несложно, а заставить всех одинаково мыслить – здесь без иезуитского мастерства не обойдешься. Впрочем, марксистским вождям, там где они приходят к власти, это удается.
Гегель был свидетелем (сторонним, но заинтересованным наблюдателем) Великой Французской революции, прославившейся жестокостями противоборствующих сторон, когда человеческие головы срезались так же равнодушно, как равнодушно срезается кочан капусты, и не желал ее повторения ни в Германии, ни где бы то ни было; и это настроение отразилось в его социальной философии. Его даже называли идеологом реставрации (речь идет о реставрации Бурбонов во Франции). Однако почувствовав, что в обожествлении государства он зашел слишком далеко, он написал: «Часто говорят, что целью государства является счастье граждан; это во всяком случае верно: если им живется плохо, если их субъективная цель не удовлетворена, если они находят, что государство как таковое не содействует этому удовлетворению, то государство стоит на слабых ногах». И он развил идею конституционной монархии с двухпалатным парламентом, с допущением свобод для граждан ответственных. Черни, однако, всегда недовольной, всегда готовой к бунту, он в свободах отказал. Во главе государства должен стоять монарх с правом назначать высших чиновников и ставить подпись под законами, принятыми парламентом. С правом сказать «Да». Не больше.
В построении жизни по коллективистическому принципу можно дойти до крайности, до абсурда, до гротеска. Властитель – фюрер, вождь, председатель, секретарь, главарь банды, пахан в камере – бескомпромиссный центр коллектива, его голова, а все прочие – колесики, винтики, пылинки, лишенные человеческого достоинства. Говорят, что генерал Франко называл свою власть органической демократией. Справедливо. Кроме Франко, в список деятелей, руководствовавшихся в своем творчестве, в своей деятельности коллективистическим стилем (методом) мышления и коллективистическим принципом построения власти, следует вписать теоретика Маркса, политических практиков Ленина, Сталина, Гитлера, Полпота, Мао, Кастро, Саддама Хусейна, Моамара Каддафи, северокорейских лидеров и др. среда, 19 октября 2011 г.