С того времени, как мне объявили бойкот...а кто объявил-то? Смешно было бы, если бы бойкот объявляли во всеуслышанье! Бойкот он и есть бойкот. Скажем, мой друг закадычный вдруг повернулся задом, в таком виде прошёл мимо, всё время корму поворачивая ко мне.
Со стороны наблюдать смешно! Мог бы пройти по другой улице. Так он и стал в дальнейшем так ходить.
Да много народу вдруг с глаз моих испарились! Я, конечно, человек живой, пошёл в больницу. Пообщаться с живым человеком хоть изредка же надо?
Пришёл, столкнулся с врачом у стола. Давление мне врач измерила, спросила, на что жалуюсь. Тут меня и понесло! Стал жаловаться на жизнь. Врач слушала внимательно, не перебивала. Потом спросила: - А конкретно?
Оказалось, что конкретного ничего нет. Давление обнаружено было, но я его не чувствую. У врача, оказывается, было мнение, что я должен пить каждый день таблетки. Ну, таблетки я иногда пью, раз в полгода, когда приспичит. Но чтобы каждый день?
Я по арифметике в четвёртом классе пятёрку имел. Так я быстро подсчитал, во сколько мне обойдётся каждый день таблетка за целый год! Ведь не цитрамон же мне врач выпишет, а что-нибудь, типа, "давленос" или "супердав"! И будут эти таблетки состоять из мела с припахом, создавая иллюзию улучшения здоровья.
Кстати, голова у меня перестала болеть двадцать лет назад, когда я, по бедности,
не имел ни одного лишнего рубля даже на бутылку пива. Да что там - пива, молока я не видел четыре года! Всё глотал манную кашу. Крупу манную тогда, по неосмотрительности правительства, признали за продукт бросовый, так я четыре года и дул эту кашу. Но маргарин тогда был точно такой же, как сегодня сливочное масло - семьдесят процентов жирности.
Каша с тем маргарином была вкуснее, чем сегодня со сливочным маслом. Чай, конечно, я пил каждый день тоже, но без молока.
Так вот, посидев у врача в кабинете, получив возможность выговориться, то-есть,
сказав пять предложений, я получил возможность о больнице забыть на следующих два года. Единственной пользой от похода к врачу было мне предложено говорить в моём одиночестве вслух.
По городу раньше я стеснялся громко говорить сам с собой. Но сегодня, когда все с ума посходили, рыдая и вопя в свои сотовые где только можно, моё бормотание мало кого смущает.
Но мне сегодня стало жалко тех, кто в этом бойкоте участвовал. Многие уже умерли.
А ведь я мог их добрым словом и вовремя помянуть. А ведь не помянул. Некоторые и умерли не по-человечески. В общем, как вели себя по-скотски, так по-скотски и умерли.
Описывать эти смерти у меня желания нет. Но неужели нельзя было при встрече поздороваться? Ведь не следят же за каждым и на каждом шагу! А может быть следят?
Я как-то об этом не подумал.
Значит, всё же следят. Букву закона соблюдают. Виноват, какую ещё такую букву?
Что, в законе есть пункт или статья о бойкоте? Да это же выдумка сталинской эпохи? Лишенцы были, и к ним приближаться запрещалось.
Неужели?
Неужели всё возвращается? Боже мой! А я-то всё удивляюсь, почему женщины от меня шарахаются, как от прокажённого? Ведь страшно сказать, двадцать лет не видел рядом с собой женщину! Вообще-то, женщины появляются, но все из особого отдела.
Их можно прочитать, как раскрытую книгу. Одна предложила обменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную и жить себе спокойно.
Ну, не глупа ли баба? Ведь цена однокомнатной квартиры почти сравнялась по цене с двухкомнатной! Какой смысл меняться? Другой надо стало, чтобы я очень яркие лампочки в патроны ввинтил. Сначала-то я не понял. А потом дошло. Да ведь видеоглазки в квартире моей навтыкали!
А это-то зачем? А затем, чтобы видеть, когда выходить из квартиры буду. Кажется, пустяк? На самом деле там, на четвёртом этаже, в четырнадцатой квартире у них штаб. И они по очереди дежурят, чтобы не устать и не умориться!
Боже мой! До чего измелочился народ! Вместо того, чтобы ловить бандитов, следят за законопослушным мной, которому не приходит в голову сделать бомбу, купить револьвер и вообще взять в руки нож!
Вот так страна и воюет не с теми и не в том месте! И какие надежды после этого можно питать, что мы когда-нибудь станем страной демократической?
Ижевск, 2011 год