«Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу;
ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя.»
Откровение святого Иоанна Богослова, 19:7.
Пролог.
…Они вышли друг из друга, как душа выходит из тела…
Кто поимённо душа, а кто тело – принципиально безразлично – Она или Он, так как там, в Андрогинаторе эти мелкие докучливые подробности бытия со всей деликатностью устранялись. Важен сам принцип – прозрачность и проницаемость друг для друга. Ведь как, вообще-то, душа умещается в теле? Или – тело в душе? Что её там может удерживать, какими крючочками и замочками изволит цепляться? По всей видимости – никакими. И если что-то и удерживает её в нём, а его в ней, то это только чистая взаимная симпатия и милость. Любовь. А как же иначе? И выход друг из друга вовсе не означает разительную перемену участи, или же вообще отмену участия друг в друге, ибо принцип дальнодействия ещё никто не отменял. И вряд ли когда-нибудь отменит. Да и не такое уж дальнее действие тут потребно – им не придётся расставаться сильно дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Даже если эта рука имеет длительность в несколько космических парсеков. Небесный Человек – он такой… Небесный.
Собственно, Андрогинатор – это всего лишь полость или кокон, в котором слияние организмов наиболее комфортно, плюс система поддержания жизнеобеспечения на неопределённый срок. Предположим, что это – такое замысловатое техническое устройство. Предположим. Конструкторское решение человеческого организма ведь тоже чьё-то решение. А раз решено – то решение надлежит исполнять. Конструкция человека – биоморфна, а поскольку Андрогинатор – для человека, а не человек для Андрогинатора, то и сам Андрогинатор тоже биоморфен, а его возведение, по сути – есть процесс роста. Разворачивания во времени, аналогично тому, как разворачивается, скажем, бутон цветка. Каждому Роду принадлежит свой Андрогинатор, растёт вместе с Родом, и, как это ни прискорбно, иногда и умирает вместе с ним же...
Ни Он, ни Она в самом Андрогинаторе уже не существовали как отдельные субъекты, можно сказать – они переживали в нём очередную инициатическую смерть или первую стадию Великого Делания. Работа в чёрном. Нигредо. Ритуал же вхождения в соитие и далее – в состояние, чем-то напоминавшее анабиоз, а чем-то самадхи – подобен свадебному, да и, по сути, им и является. Он же – растворение, взаимопроникновение и смешение – работа в белом или Альбедо, вот, кстати, почему белый цвет есть признанный символ свадеб. Консервация в едином теле Андрогина нельзя сказать, чтобы была сущей пустяковой обыденностью – ведь свадьба, как и похороны – не самая обыденная на свете вещь, но – весьма и весьма распространена. Но дело даже не в этом, сама возможность продления существования – оказалась побочным эффектом от некоторых несколько более существенных возможностей, которые предоставляет процесс. Сами же, если можно так сказать – целевые эффекты, которые, на самом деле есть производные заключительной стадии цикла Делания – Рубедо, работы в красном – гораздо интереснее.
Основной целевой эффект – это состояние бытия человеко-Бога, дозированное им самим же. Нирвана, отпускаемая по рецепту самого факта жизни в рецептурном отделе предбанника смерти. Дезинтеграция плоти по контуру вечного возвращения. Затем-то и нужно вообще это разделение на полюса – дабы иметь возможность преодолеть его, и преодолевая – ещё ярче и безусловней проинтуичить истинное положение вещей – несомненное солипсическое единство. Принцип действия – слияние и аннигиляция полярных противоположностей. Как очень примерную вероятностную аналогию – можно привести процесс аннигиляции материи анти- и про- с выделением колоссального количества энергии, фактически – полным переходом вещества в чистую энергию. С последующей конденсацией оной. Естественно, в строгом соответствии со всеми законами сохранения, в которых, как известно – заключена высшая справедливость – с рождением некоего Третьего. В сущности – ради Него-то всё обычно и затевается. Причём, этого Третьего, как выяснилось несколько позже, можно с лёгкостью трансформировать направленным волевым усилием реализованного Андрогина. А у Него, надо отметить, это усилие приобретает интегральный характер и синергетически в порядки превосходит намерение субъектов его составляющих, но взятых по отдельности. Трансформация происходит здесь же, в Андрогинаторе, в результате чего – объект трансформации может стать тем, чем это угодно человеко-Богу: от продолжателя Его Рода во плоти, лимфе и крови, до идеи, силы, энергии, дополнительной сверхвозможности-сиддхи, если хотите.
По началу, такие метаморфозы – отличные от непосредственного продолжения Рода – вызывали много вопросов, и даже раздражение в благородном сообществе свободных духов Универсума. И поскольку всякий свободный дух имеет естественное врождённое стремление к расширению своего влияния – экспансии самоё себя на всё доступное пространство Духа, то самым благородным способом такой экспансии когда-то считалось именно продолжение Рода. Но – всё радикально изменилось, когда был сконструирован и выращен первый Андрогинатор, и открылись дополнительные опции им предоставляемые. Нет, благородное сообщество не перестало быть таковым, увлекшись забавами с опциями в пучину упаднического декаданса, хотя таковые опасения и присутствовали в соответствующем комьюнити Бого-сферы. Дети не перестали рождаться, ибо юность Духа – есть непреложное условия здоровья сообщества. И даже постановка сего явления под осознанный контроль и учёт оказалась фактором вполне благоприятным и духоугодным. Во всяком случае – фактически любые действия свободных духов, находящихся под воздействием дуальной полярности – так или иначе мотивированы градиентом направленности его пола. И это – не говоря уже о намерениях.
Кто и когда впервые предложил использовать устройство для пространственно-временных перемещений – уже неважно, ведь время теперь стало абсолютно проницаемым, а от назойливой привычки фиксировать всё и вся на некоторые носители, так называемой, “информации” давно отказались за ненадобностью. Ибо материальный мир – фискал ещё тот. Сам по себе, и сам за себя. Зачем документировать то, что никуда не девается и не исчезает? И если первенство – первородство идеи не на слуху, то это означает только то, что это – действительно не существенно, за то не платят серебром, не капает рента, не поступают всякие прочие бенефиты и преференции – ото всего этого отказались, ещё со времени упразднения фискальных аппаратов совести, оставив их в сонных кошмарах, так называемого, “прошлого” со времён тех самых упаднических декадансов. Причём, даже без необходимости оставлять на пограничьях стражей порогов, ибо ни один здравомыслящий дух не рискнёт туда наведываться без специальной миссии и высочайшей на то Санкции со стороны Центрального Солнца. Мир, в рассматриваемом срезе, стал не просто Миром Полудня, а Миром Плотного Обеда, неуклонно клонящимся к последующей Сиесте…
– Граждане Бессмертные Духи – подъём! – мелодично пропел вполне себе андрогинный голос.
1. Андрогиноиды.
Он мог бы этого и не делать, ибо “граждане”, к которым он обращался были вполне способны воспринять информацию непосредственно – ментально, без посредствующего элемента – воздуха, но давняя судовая, а ведь именно кораблём в теперешнем своём аспекте и являлся Андрогинатор – традиция обязана сохраняться. Как и некоторые другие, например – склянки, причём – не дешёвая имитация колыхания воздушной среды, исходящая из мембран и перепонок громкоговорителя, а самые что ни на есть настоящие песочные часы, переворот которых каждые пол часа сопровождается ударом в причитающуюся им рынду. Вообще, традиции и ритуалы, впрочем, не слишком строго соблюдающиеся, всегда сохраняющие за собой святое право свободы и творческой трансформации, они просто должны быть – когда-то сменили собой приказы и уставы, и правильно сделали, ведь палочно-казарменная система не к лицу Свободным Духам, не говоря уже о тех случаях, когда они находятся в состоянии Бога – какие уж тут приказы! Договор и завет – и то, только в лучшем случае.
Следить за соблюдением этих и некоторых других традиций и был предназначен помянутый выше бесплотный голос, официальное звание которого было Шкипер, но члены команды звали его обычно Кэп. Кэп был не просто вспомогательной автоматической говорилкой в мозгу, а, в некотором роде – честью и совестью экипажа. Не то чтобы он следил за тем, как с этим обстоит дело у них, он просто ненавязчиво советовал и иногда, так же по-отечески журил и укорял. Кроме того, он выполнял и чисто служебные технические функции: согласование этапов выполнения Санкции, упреждение и просчёт всевозможных ситуаций, которые могут встретиться на нелёгкой стезе мироуправительства. Вот и сейчас, кажется, таковая помощь будет востребована.
– Привет, Кэп, – первым откликнулся Он, а вернее – Альфа-Андрогин или Альф, как называла его Она – Андрогин-Бета, она же – просто Бета.
– Что там у нас на сегодня? – спросил Альф, помогая Бете высвободиться из цепких объятий Духа, не без интереса наблюдая за процессом облачения её во плоть. Нельзя сказать, что так уж они любили этот процесс, ведь каково это – из состояния божественного единства вдруг вернуться – ввергнуться в помрачение плоти, в обыденную полярность? Чем-то это походило на грехопадение, но – как и присуще всякому порядочному первородному греху – не было лишено собственного обаяния и даже – очарования. Информа была заложена качественная, уж об этом-то Кэп позаботился на славу.
– Здравствуйте, ребята – Альф, Кэп! – Бета улыбнулась улыбкой чеширской кошечки – собственно, именно с неё – с улыбки на этот раз она и запустила свою материализацию. Улыбка была прекрасна, впрочем – как и всё остальное в ней. Альф улыбнулся ей в ответ, правда, сам он больше предпочитал, так называемую, внутреннюю улыбку, ведь хохот больше подобает неприличным низким духам лимба, но никак не богам. Хоть бы теперь и полу-.
– На сегодня у нас новая Санкция. Планета. – отозвался Кэп, по-видимому, также пребывающий в состоянии внутренней – а больше у него и не было вариантов по определению – улыбки.
– С ней что-то не так? – поддержала брифинг Бета, чем, по всей форме, и являлось это небольшое утреннее совещание.
– И да, и нет, – уклончиво ответил Кэп, – я уже немного пообщался с ней. Она называет себя Мать-Сыра-Земля. Но – и это строго между нами – не такая уж она и сырая, хотя суше отведено действительно неподобающе мало места. Её основная проблема – та же, что и у всякой нормальной матери – она слишком любит своих детей. Я бы даже сказал – балует. Жертвует собой. И размер этой жертвы местами превосходит всякие разумные границы. Отец мне намекнул…
– Кстати, а как обстоят дела у Отца? – перебила начавшего свои излюбленные морализаторства Кэпа Бета. Женщина! Она не упустит своего – например, перевести тему беседы на мужчин.
– Отец? Ничего себе, здравствует. Сеет разумное, хотелось бы думать что доброе, и хотя бы временами – вечное. В этой планетарной системе его зовут Солнце, но мне больше нравится прозвание, данное ему Матерью – Ярило. Она – просто млеет...
– Ух ты! Звучит! От такого бы и я сомлела, – Бета была в своём репертуаре.
– Так-так, с тобой мы погорим позже, – ритуально показательно нахмурился Альф, – кто там и от чего млеет – меня интересует в последнюю очередь. Кажется, речь шла о каких-то проблемах, не так ли, Кэп?
– Да, извечная проблема отцов и детей. Традиций и прогресса, устойчивости и развития. А вернее – путей этого самого развития. Один из тамошних писателей неплохо обыграл данную интригу, и звали его…
– Кэп! – нетерпеливо одёрнула говоруна Бета, – Это только у тебя вечность впереди! Ну, положим, и у нас тоже… И нам с Альфом хотелось бы провести её как-нибудь более… лучезарно.
Альф проделал свой излюбленный трюк с внутренней улыбкой, отметив про себя это “нам”. Ещё бы! Будь хоть цивилизация трижды человеко-Богов, а извечные человеческие взаимоотношения полов – никто не отменял. Более того – даже усугублял…
Кэп же насупился, мысленно посылая несколько наигранный импульс укоризны, обозначающий “вздох”. Для него это была одна из немногих возможностей выговориться, и ему натерпелось продолжить истязание благородной аудитории. Он был подобен джинну из лампы Аладдина – не сколько всемогущим, а сколько хотевшим казаться таковым. А ещё лучше – всеведущим. Скорее его можно было сравнить той ипостасью Святой Троицы, что у несчастного населения планеты Земля всё ещё ошибочно именуется Святой Дух, таковым ни в одном вздохе являясь. Так оно или иначе, но Кэп продолжил:
– Итак: Санкция. Что-то не заладилось у мамы с детками. Не слушают они её или не понимают, но надо бы пособить.
– А что же сами папа с мамой? – полюбопытствовал Альф.
– А что папа? Папа грозится решить вопрос радикально – очистительным огнём. Мама – водой. Как говорится – моментально в море…
– Да, невесёлая перспективка вырисовывается, – напомнила о своём присутствии Бета, – а что же Центральное Солнце?
– А Центральное Солнце готовит проект по пересборке Солнечной Системы. Поменять орбиты, углы осей вращения, вычистить, выдраить, поразгрести мусор, удалить лишнее, решить, наконец, вопрос с поясом астероидов, пообщаться с кометами, разобраться со спутниками…
– Ещё более радикальное решение, – заключил Альф.
– Да, ещё более. – согласился Кэп, – Потому и Санкция, что – неровён час… Не хотелось бы доводить до греха.
– Значит – работаем как всегда? – риторически вопросила Бета.
– Пожалуй. С небольшим уточнением. Есть на орбите у мамы одно невнятное образование – Луна называется.
– Подозреваешь – злокачественное? – заглянул в суть Альф.
– Подозреваю. Но – доверяй, но проверяй. Надо бы разобраться, ребятки. С горяча – не рубите. И, таки – да, разбор полётов, по традиции, – и тут Кэп торжественно протранслировал очередной импульс, демонстрирующий собой назидательно поднятый вверх указующий перст, – начинаем с Самого Продвинутого Сына.