Контакт с байкальской сопкой и с быком.
Быль похожая на сказку.
С детства я был приучен к тому, что в жизни не может быть ничего сверхъестественного, а колдовство, чудо, волшебство – не что иное, как фокусы или ловкость рук. Сказки я воспринимал как красивые выдумки людей и не более. Но вот мне исполнилось 38 лет. Видимо природе надоел мой пессимизм, и она стала швырять меня в такие жизненные ситуации, в которых я невольно оказывался одним из персонажей очередной волшебной сказки жизни. И вот одна из них.
В то туманное утро мы с Ладой пошли за багульником. Приближалось время возвращения в Уфу, и нам нужно было выполнить просьбу Надежды – старшей сестры моей жены Лады. Единственной её просьбой было – это привезти из Слюдянки кустик багульника с корнями, чтобы посадить этот кустарник у себя в огороде, как память о родной земле, где она родилась и выросла.
Багульник рос на склоне горы, что круто поднималась сразу за огородами жителей, поселившихся между речкой Слюдянкой и этой самой горой. Мы поднялись по узкой тропинке, проложенной на склоне крутого обрыва высотой около десяти метров. Дальше склон горы был несколько положе. Под ногами вся земля была в зелени трав. Со склона горы была хорошо видна голубая даль озера Байкал, над которым стоял легкий туман с молочно-голубым оттенком. Прямо под нами были крыши домов, а чуть дальше русло речки Слюдянки, где ещё видны полуметровой толщины ледяные глыбы-платформы, из-под которых вытекают ручьи в метр шириной. А в той стороне, откуда берёт начало речка Слюдянка видны снежные вершины высоких гор сквозь разрывы лёгкого тумана и серых облаков. Мы с Ладой любовались красотой простора, а ещё больше оживающей природой на склоне той горы, по которому мы шли. Здесь берёзы распускают листья, багульник буйно цветёт, наполняя воздух почти не ощутимым нежным ароматом, окрашивая весь склон в оттенки нежно-фиолетового цвета.
- Какая нежная трава! Посмотри! Ведь это жимолость. Скоро она зацветет, и будут ягоды. А ты её топчешь.
Я огляделся вокруг. Лада не могла сказать этих слов. Кто же?.. Мы поднялись ещё метров на тридцать и оказались в более густых зарослях невысоких берез и кустарника. В этом месте кусты багульника скорее были похожи на огромные букеты. Алые, почти белые с фиолетовым или с сиреневым отливом, густо фиолетовые цветки полностью покрывали взрослые кусты багульника, на которых листьев ещё не было.
- Такая прелесть! Надо взять цветущие ветки, чтобы показать детям. Засони. Не хотели с нами пойти. – сказала Лада, и стала обламывать наиболее понравившиеся ветки.
- Зачем? Ведь ветки завянут! Не надо делать мне больно!
Я опять оглянулся вокруг. Никого нет. А голос тихий и жалобный, просящий, но с ноткой угрозы. Я обратился к Ладе:
- Лада. Не рви больше ветки. Достаточно. Показать цветы этого будет довольно. Лучше ищи молодые побеги, которые можно взять с корнями.
- Хорошо. Только поднимемся повыше, там багульник ещё лучше.
Мы поднялись выше. Наконец здесь я увидел то, что искал. Среди пышных полуметровых кустов росли одинокие, почти голые веточки с несколькими цветочками, высотой сантиметров в сорок-пятьдесят.
Я подошел к одному такому кустику и опустился на колени. Стал отгребать прошлогодние листья и обратил внимание на зелёную траву. Листочки травы удлинённые, тёмно—зелёные, мясистые на ощупь. Мне даже почудилось, что вижу сами ягоды: - удлинённые, темного цвета и даже почувствовал во рту вкус этих ягод – горько-кислый, чуть сладковатый, упругий. А ведь мне раньше никогда не приходилось даже слышать про эти ягоды.
- Лада, подойди сюда, - сказал я. Когда она встала рядом со мной я спросил. – Скажи, эта трава называется жимолость?
- Да.
- У неё, наверное, ягоды длинные и упругие. Верно?
- Да. И горько-кислые, чуть сладковатые. Когда мы были маленькими, лазали по этой горе вдоль и поперёк. Собирали ягоды и с удовольствием ели.
- Здесь я вижу траву земляники и ещё какую-то траву. Как её название?
Лада нагнулась и пощупала листья.
- Это листья брусники. Но я не помню, чтобы она здесь росла. Может быть случайно попалась.
- Да нет. Я уже много видел такой травы.
- Значит разрослась. Я ведь уже пятнадцать лет не была на этой горе.
- Посмотри, Лада. Вот кустик багульника. Всего две веточки, на вид очень хрупкие и тонкие, и не высокие, а уже на них цветочки. Мне этот кустик нравится. Берём?
- Бери. Только осторожно.
- Хорошо. А ты пока ещё посмотри.
Лада зашагала вверх по склону. Я достал складной нож и стал резать дёрн вокруг корней кустика. Дёрн оказался неглубоким. Всего около пяти-восьми сантиметров, да и то вперемешку с корнями. А под дёрном сплошной скальный грунт.
- Зачем тебе нужен этот куст? Не трогай, оставь!
Мне уже знаком этот голос горы. Что это голос горы, я уже не сомневался, потому не стал оглядываться. А сам мысленно отвечаю:
- Прости меня! Но мы обещали привезти кусты багульника в тот далёкий отсюда край, который называется Башкирия. Там мы его вырастим. У нас там горы Уральские. Наш город Уфа тоже стоит на горе. Кустики мы не обидим. Им понравиться у нас.
Аккуратно продолжаю подкапывать почву вокруг корней кустика. Работа эта оказалась очень сложной. Корни крепко зацепились за каменное ложе, уходя между камнями вглубь горы. Пришлось подрезать каждый корешок по отдельности. А они твердые как проволока из стали. При этом старался, чтобы на корнях оставалась земля. Я ещё и половину корней не подрезал, а уже устал. Тогда мысленно обратился к горе опять:
- Я знаю, кто со мной говорит. Наверное, это дух этой Земли, этой горы. Ты уж не жалей, отдай мне кустик. Видишь, я беру его с почвой, с родной землёй. Так ему легче будет прижиться.
Голос мне ответил:
- Оставь кустик. Он ещё приживётся, хоть ты и подрезал ему корни. Я не люблю отдавать свои богатства чужим людям.
- А ты не считай меня чужим. Для каждого человека нет на планете Земля чужого места. Так и для меня вся планета Земля является родным домом. А потому, я обязательно выполню то дело, которое начал.
Я упорно продолжал подрезать корни кустика, а за одно и корни трав, которые тесно сплелись между корнями багульника. Наконец кустик отделился от скального грунта. Я осторожно приподнял его над землёй.
- Лада! Иди сюда! – с осторожной радостью в голосе позвал я.
- Что случилось?
- Я отскоблил этот кустарник от скалы! Неси сюда сетку. Нужно аккуратно его положить, чтобы земля не рассыпалась.
Лада спустилась ко мне. Посмотрела на добытую драгоценность.
- Смотри-ка! Я и не думал, что ты сможешь так хорошо отрезать. На дёрне, вокруг ствола даже жимолость целая осталась. Настоящий островок! Вот уж Надежда обрадуется.
- Ты сетку открой. Насмотрелась и хорошо. Нам ведь ещё один кустик надо взять, на случай если один не приживётся. Сама ведь говорила, что это очень нежное растение.
- Конечно. Надежда уже пробовала посадить один куст в Уфе. Он так и не прижился.
- Ничего, наши кустики должны прижиться. Лишь бы корни и дёрн не повредить. Держи осторожно сетку.
Я положил кустик в полиэтиленовый пакетик, который держала Лада.
- А знаешь, как тяжело брать этот кустик. Словно сама Земля не хочет отдавать. Корни так крепко держатся за скалу, просто удивительно. А ты не нашла ещё кустика?
- Вон там, на той стороне полянки есть маленькие кустики. Посмотри. Может, сможешь выбрать что-то.
Я поднялся чуть выше по склону. Подошел к островку кустарников. Кусты уже большие. Такие трудно будет провезти не повредив. Чуть в стороне я заметил одинокий ствол-веточку. Он рос как-то удивительно, словно ожидая новой судьбы, чуда и приключений. Несколько нераскрывшихся бутончиков лилового цвета застыли в мечтательной задумчивости.
- Я беру тебя, хотя ты и кажешься слабеньким и неказистым. Приживешься! Я верю в тебя, - прошептал я кустику.
- Неужели тебе не хватит одного куста? Не бери мой любимый куст! – это опять заговорила гора.
- Прости меня! Но я должен взять и этот кустик. И будет достаточно. – мысленно ответил я.
Лада стояла почти рядом со мной, а потому неожиданно для меня задала вопрос:
- Ты чего там шепчешь? Губами чего-то двигаешь.
- Просто так. Не мешай мне, - ответил я, приступая к трудной работе.
Взять этот маленький кустик оказалось ещё труднее, чем первый. Даже вспотел, пока отдирал и подрезал корни и дёрн от скалы. Но всё же довёл работу до конца. И второй кустик пристроился рядом с первым в полиэтиленовом пакетике.
Мы с Ладой побродили ещё по склону горы, любуясь окружающей нас природой. Туман слегка стал рассеиваться. Лучше и дальше стала проглядываться гладь Байкала, заметнее стали темно-синие силуэты высоких окрестных гор. Хотя был месяц май, было такое ощущение, словно стоит дождливый осенний день.
Рев раздался резко, неожиданно – ниже и правее нас, за поворотом склона горы. Рёв очень противный для слуха человека. Рёв низкий, раздраженный, звериный.
- Лада. Что это за зверь? По-моему медведи и тигры здесь не водятся.
- Не знаю. Всякое может быть, - испуганным голосом ответила Лада.
Рёв умолк. Через минуту возобновился вновь. Мы молча стали всматриваться в ту сторону, откуда шли эти непонятные звуки. Ждать пришлось не долго. Из-за поворота показался бык двухлеток полностью бежевого цвета с маленькими рогами, с рассерженной и недовольной мордой. Временами бык останавливался и нюхал траву. С полминуты что-то искал в траве, а затем поднимал голову и ревел, и шёл дальше, приближаясь к нам. Вслед за быком из-за поворота вышла пожилая женщина.
- Стой, Боря! Боря, Боря! Стой, - не очень уверенно, скорее нехотя, прикрикивала хозяйка быка. Бык совершенно не обращал внимания на голос хозяйки. Он медленно, но упрямо шёл в нашу сторону. Когда до нас ему осталось пройти метров двадцать, я понял, что бык выбрал нас в качестве объекта нападения.
- Лада! Осторожно, не бегая, иди наверх за кустарниками, а дальше повернёшь влево, и спускайся к тропинке.
- Идём вместе. Ты- то, что стоишь?
Я улыбнулся. Но видя, что жена не собирается выполнять мой приказ, я уже строже приказал тихим голосом:
- Бык может за нами повернуть. А так я смогу его обхитрить. Иди осторожно и не мешай мне.
Лада пошла вверх, прячась за деревья и кусты. Бык продолжал идти в мою сторону. Вот между нами осталось всего метров пять. Бык остановился и стал оглядывать меня. В это время опять заговорила хозяйка:
- Боря, Боря! Иди ко мне! Не пугай людей. А вы не бойтесь, он не тронет, он смирный.
Бык словно ждал этих слов. Нагнул голову и пошел на меня чуть подрёвывая. Я огляделся. Слева от меня две берёзы, растущие из одного корня. За ними сплошной кустарник метра на три вниз. Когда быку осталось сделать пару шагов до меня, я спокойно шагнул за берёзы и встал за кустами, которые были мне по пояс. А женщина продолжала прикрикивать:
- Боря, стой! Куда же ты?
Но в её голосе я слышу скорее натравливание. Голос у неё негромкий, вкрадчивый, чуть насмешливый. Меня её голос раздражал как жужжание назойливой мухи. Теперь, когда я уже стоял за берёзами, на мгновение бык потерял меня из виду, но слова хозяйки подхлестнули его. Он огляделся, подняв голову, посмотрел на меня через развилку берёз, и, опустив голову, сунулся в развилку. Просунул голову, перенес одну ногу и застрял. Попытался опрокинуть берёзы, но куда там! Дёрнулся назад. Прищемил ногу между берёзами и своей головой.
- Боря, Боря! Стой, - продолжала женщина. Но почувствовав что-то неладное, она уже с испугом в голосе продолжила:
- Что с тобой случилось, Боря?
Я же постоял несколько секунд, и, убедившись, что бык сидит крепко, зашагал к тропинке.
Хозяйка увидела меня и изменилась в лице. Я прочёл в её взгляде вопрос: «Что ты сделал с моим быком?»,- злоба так и сверкала из её глаз. Казалось, что она сейчас исторгнет из себя брань в мой адрес. Но, видимо, не желая признать своё поражение, проговорила чуть с отдышкой:
- Я же говорила, что он смирный. Не бойтесь… Боря, Боря! Что с тобой?
Лада была уже на тропинке и позвала меня:
- Иди же скорее. Чего ждёшь?
Я догнал её и взял за руку.
- Идём, идём.
- Ты чего там стоял и улыбался быку. Он ведь бодаться шёл, а не играть.
- Ничего. Идём домой. Потом расскажу.
Уже в переулке я спросил Ладу:
- Тебе знакома эта женщина?
Нет. Что-то раньше я её не знала. Хотя в этом районе почти все мне знакомы. Откуда она, я не знаю.
- Тебе не показалось, что она специально напускала на нас быка?
- Показалось. И голос, и поведение её были странными. И появилась она как-то неожиданно.
- А мне кажется, что гора не хотела отдавать нам кусты багульника. Я всё время чувствовал гору как живую душу, чувствовал, как она со мной разговаривает, требует не трогать кусты. А когда я не послушался, появился этот бык.
- Ну, это уже совсем несерьёзно! Мы ведь в прошлый наш приезд с Надеждой брали куст багульника. Правда, тот куст не прижился в Уфе.
- Вот видишь. А эти приживутся. Поэтому гора и не хотела отдавать.
- Если очень не хотела бы, то вряд ли она нас отпустила.
- Всё очень просто. Я не держал в себе зла ни на гору, ни на быка, ни на хозяйку. Поэтому всё так хорошо и обошлось.
Кусты благополучно были привезены в Уфу. И они прижились! Хотя все нас пугали, что багульник на чужой земле не приживается. Я же отвечал, что чужой земли не бывает. Для всех животных и растений планета наша является родной землёй.