Восточная философия представляет человеческую жизнь как путь. Там у них все путь – путь меча, путь гибкости. И если достаточно долго смотреть на реку, то увидишь, как мимо плывет труп твоего врага. Только мне почему-то кажется, что сначала ты увидишь трупы своих друзей, погибших, пока ты на реку пялился! В это и есть разница между западным и восточным взглядом на то, что мы называем жизнью.
И если жизнь все-таки путь, с чем мы скрепя сердце согласились, то человек что-то берет с собой в дорогу, что-то оставляет после себя на обочинах, а быть может и делает что-то меняющее пейзаж вечной реки навсегда.
Что же мне взять с собой в долгую зиму? Совсем скоро зачастят дожди, и нельзя будет выйти из дома без зонта. Потом мягкий податливый снег буде покорно падать под колеса грязных машин. Злая не выспавшаяся пробка гремит клаксонами и кутается в дымы выхлопных газов. Чем скрасить такое зимнее утро? Хочется вобрать в себя запах палой листвы и засыпающего леса.
Чем поделиться с вновь обретенным старым другом? Если просто сказать ему, как это красиво – желтые листья и пронзительное голубое небо. Чистая прозрачная вода в озере. Но красота в словах куда-то исчезает.
Он сказал, не пропадай. Он всегда так говорил раньше, перед тем как исчезнуть. Прошло столько лет, а сердце привычно сжалось от этих слов.
Слова сами по себе ничего не значат. И так трудно расшифровать, что же он имел в виду.
Зашифровываю свои неуклюжие мысли в строчки слов, абзацы, тома. Зашифровываю и тащу с собой, в долгую зиму, в короткую жизнь. Теряю слова по дороге и кто-то, идущий позади, подбирает их, приспосабливает к своим нуждам.
А что делать с теми словами, что так обтрепались в суете обыденной жизни? Они ведь мстят иногда, если их использовать вместо носового платка. Когда совсем не ждешь, когда уже и не думаешь, вдруг замираешь от боли. Не понимаешь, что это? А это просто забытое затасканное слово «любовь» напомнило о себе. И у него еще много сюрпризов в рукаве.