- Думаешь, ты тут самый хитрый?! – злобно прошипел он, тряся кастрюлю с засевшим там черепом и слушая возмущенный скрежет о стенки посуды.
Когда он пришел в себя в каком-то подвале после урагана, он услышал стук по ступеням недалеко находившейся лестницы. Выхватив пистолет, он прицелился в ожидании появления непонятного существа.
Естественно, его городского дружка рядом не оказалось, он был тут один. Он невольно подумал, какой силой нужно обладать, чтобы вырвать его тело из лап урагана и втащить в это полутемное помещение. Впрочем, насколько он мог за это время видеть мельком, его то ли враг, то ли союзник был довольно крупным…
Череп. Нагло скалящийся остаток прежнего живого организма весело пропрыгал по ступенькам и замер в паре шагов от него, глядя пустыми глазницами с издевательским равнодушием.
Выстрел – и кость разлетается в пыль. В ответ – стоны несмазанных петель, жалобные вскрики кое-где целых стекол и возмущенный скрип перекрытий. Городу не нравилось такое обращение с его персоной. Ах, вот как?!
Он вышел наружу, мрачно выискивая еще жертвы. Вот один, валяется у разбитого уличного фонаря, робко выглядывая из-за него в некотором недоумении – игрушка посмела восстать?! Нет, не подходи ко мне, не трогай, не на…!!! Ну и зачем ты это сделал?
- Затем, что ты меня достал! – зарычал он и спустил курок.
Он методично истреблял всех глазастых доносчиков этого гигачудовища, которые попадались ему на пути. Где-то выстрелом, где-то ударом тяжелого армейского ботинка. И шел дальше, не слушая исступленное возмущение улиц и зданий, плачущих над очередной потерей безумным тихим шепотом, призывающим остановить это безобразие и немедленно, сию же секунду сойти с ума!
По дороге он завернул и в ресторан, который недавно посещал, вспомнив, что на кухне спрятался еще один умник. Который только что высыпался из кастрюли костяной мукой.
Город возмущался таким панибратством, на него порой с крыш падали мелкие камни, которые забросил туда ураган, сыпались остатки стен, обнажая угрожающе торчащую арматуру, но это прекратилось после того, как он насадил на одну такую железку череп и разнес его к чертовой матери пулей. После этого город затих. Эта тишина была какой-то слишком абсолютной, настороженной, словно этот гигаполисный маньяк что-то замышлял.
Еще один удар, еще одна вторичная смерть для пустых глаз города. Остальное он не трогал, разве что равнодушно наступал на какую-нибудь выставившую костяные пальцы кисть, попавшую под ботинок. Выстрел – и вдребезги разлетается чудом уцелевшее стекло в одном из окон, где за обрывками занавески спрятался еще один череп…
Ему следовало задуматься над этой странной тишиной, над напряжением в воздухе, над раздумьями многоуличного спрута, но он этого не сделал. О чем быстро пожалел, завернув за угол.
Площадь. Целая площадь с черепами, выстроенными в ряды, словно армия. Пустые глазницы пялились на одинокую человеческую фигуру, вросшую в тротуар, проникая в его разум этими равнодушными взглядами, гася последние искры здорового, но уже начавшего раскалываться сознания, призывая прекратить глупую борьбу и дурацкую игру на сцене под названием «жизнь», присоединиться к ним в безумном оскале посмертного веселья. Город наслаждался чувством победителя и желал насладиться последними мгновениями агонии проигравшего…
Внезапно резкий звук заставил его сознание встрепенуться и резко выйти из-под контроля безумных и пустых глаз Города. Автоматная очередь взметнула асфальт у его ног, заставив прыгнуть назад, за угол.
- И ты туда же… - с досадой проговорил он вполголоса, поднимая пистолет, чтобы снять этого сумасшедшего снайпера с крыши.
И его оружие, замерев на мгновение, поползло вниз. Его черный баламут-хранитель стрелял не в него. Пули прицельным дождем летели в костяную армию, не упуская ни одного черепа. Через пару секунд к этому тяжелому року присоединились пистолетные выстрелы.
Город проиграл это сражение.
Но увы – еще не войну.