Нога снова скользнула по черепу, рассыпавшемуся под тяжелым ботинком. Он чертыхнулся и перепрыгнул на асфальт. Как же надоели эти кучи мусора!
Город был большим. Не просто большим, а огромным. И когда грянуло, почему-то выжил только он. Он заснул в будущем, и проснулся, когда прошлое взяло верх над настоящим, запинав его в мусор, который теперь крошился под его ногами.
Улицы... ранее заполненные народом, теперь они были послушны и податливо ложились под тяжелую подошву, отвечая еле слышным шелестом. Один житель...
Он посмотрел на здание. Еще совсем недавно это был универмаг. Сейчас остался только первый этаж и часть второго, где были туалеты. Как романтично...
Еще один череп хрустнул под подошвой. Откуда они? почему только черепа, но он не видел ни одного скелета?..
Он вышел на главную площадь и еще раз огляделся. Тишина, шепот ветра и тихое поскрипывание готовых рухнуть зданий.
Тишина или смерть? Он не знал, но он жил. Хотя пока еще на понимал - зачем...
***
Город... чертов город... Он присел на корточки под навесом, бывшим когда-то автобусной остановкой, спасаясь от дождя. Ливень стоял такой же плотной стеной, как и туман в его мыслях.
Недавно, проходя мимо витрины, чудом оставшейся в целости, он остановился и пристально оглядел свое отражение. Если сравнивать с дверными проемами, он был высок. Перепутанные черные волосы немного недоставали до лопаток. Пронзительные карие глаза. Или черные? В витрине не разберешь. А почему такая бледная кожа? Он что, в подвале вырос? Нет, он тоже помнил, что жил в квартире... Ладно, оставим это до выяснения.
А дождь все не прекращался, заливая руины зданий и белеющие на тротуаре тут и там кости. Вода вынесла почти ему под ноги чей-то череп, который сейчас лежал рядом с ним и скалился в вечной злобно-радостной улыбке. Он скорчил черепу рожу и отвернулся.
Так что же произошло? Почему он лег спать в живом, полном людей и жизни городе, а проснулся в чудом уцелевшем доме посреди царства руин, трупов и мусора?! И самое главное... а как же, собственно, его зовут?..
Вот уже две недели он бродил здесь, пытаясь выбраться в те места, где могут быть люди, но неизменно натыкался на такие же заполненные костями и развалинами зданий улицы. Город, казалось, был бесконечен. Изучая останки жителей, он с изумлением видел, что у многих имелись повреждения, которые вряд ли могли быть нанесены падающими зданиями или осколками стекол. Чудесно, мать вашу! Тут еще и маньяки-убийцы бродят. И именно во множественном числе - один просто физически не смог бы ухлопать столько народу.
Вечером, когда дождь закончился, он стоял у выбитого окна одного из уцелевших домов, уничтожая найденную здесь же мясную консерву, и смотрел на город.
Чертов город! Он смахивал на тот череп, что так "тепло" ухмылялся его скромной живой персоне. Город молча смотрел на него глазницами выбитых окон и щерился ему провалами вместо дверей. Он ненавидел это царство смерти и одиночества.
Солнце почти село, освещая последними красноватыми лучами этот урбанистический труп, уже успевший разложиться до состояния пустоты и мертвого безразличия ко всему сущему.
Отшвырнув от себя пустую банку, он отправился на поиски лежбища. Глаз зацепил на одной из лестниц валявшийся на ступеньке окурок. Он прошел было мимо. Такого мусора тут было полно. Вдруг он встал, как вкопанный, потом ринулся назад. Схватив окурок, он поднес его к глазам.
Сомнений быть не могло - на кончике недокуренной сигареты уже заканчивала тлеть крохотная непогашенная искорка.