Начало 70-х годов. Шпицберген, шахтёрский посёлок "Пирамида". В канун Нового года у деревянного причала на сваях встал под выгрузку дизель-электроход "Куйбышевгэс". Бухту уже сковал лёд, он крепчал с каждым днём, и промедление грозило судну ледовым пленом. Моряки доставили шахтёрам новогодние ёлочки, детям подарки, а третий трюм дизель-электрохода был забит морожеными говяжьими тушами. Чтобы ускорить выгрузку, работали круглосуточно, а в помощь портовым грузчикам подключили мужское население посёлка.
Не прочь зазимовать в высоких широтах оказался электромеханик Марк Полянский. Влюблённый в жену-красавицу, он мечтал подарить ей шубку из нерпы, что, конечно же, из области фантазии. Представители полярной фауны, не ведая о коварных замыслах электроспециалиста, беспечно отдыхали на льду залива. Каждая у своей лунки, готовые моментально скрыться подо льдом в случае опасности.
А вот на песца, в случае зимовки, можно поохотиться. Радист Генрих Бороздин, зимовавший здесь на ледоколе «Красин», рассказывал, что они использовали для этой цели мышеловки. Что до белых медведей, то по рассказам шахтёров, хозяева Арктики наведывались на поселковую свалку. «Голод не тётка», когда с пропитанием туговато. Приходилось забывать о своём медвежьем самолюбии и топать на поклон к человеку…
Несмотря на двадцатиградусный мороз и полярную ночь, мужики в трюме покрылись испариной, таская мороженые туши на грузовую сетку. Слесарь ТЭЦ Чекмарёв рассказывал потом, что его как будто током стукнуло. А может быть, мерцающее на небе северное сияние… подняло слесаря из трюма на заснеженную палубу?! Не объяснив причину бригадиру, Василий помчался по обледенелым мосткам поверх теплотрассы в парники.
Слесарь Чекмарёв – мужик небольшого роста, но жилистый и резкий в движениях, подзаработать денег приехал из Вологодской области. На свою беду он захватил жену Дашу, женщину с рябоватым полным лицом. Проживавшей в глухом лесном краю Вологодчины, Даше нравилось в шахтёрском посёлке. Женскому самолюбию льстило внимание молодых крепких мужчин.
Ввиду малочисленности в посёлке женского общества, мужчины засматривались и на Дашу, но молча, не теряя над собой контроля. В этом плане администрацией проводилось собеседование, всё-таки, заграница! Норвежский губернатор иногда наведывался с инспекторской проверкой. Но вот долговязый парень из Донбасса Николай Нестеренко не внял предостережениям. Молодой да горячий, кровь бурлит! Что с него взять?
Последний перед Новым годом месяц Николай вовсе осмелел и стал заглядывать к Даше в парники, где трудилась жена Чекмарёва. В то время, как её законный муж Василий, пребывая на дежурстве в котельной, обеспечивал энергией и теплом жителей посёлка.
Прибыв трусцой в парники, Василий стал свидетелем зрелища, которое и врагу заклятому не пожелаешь! Его спутница жизни, с которой прожил в мире и согласии целых десять лет, занималась… любовными утехами с шахтёром Нестеренко. Вихрем налетел на него обманутый муж. Несмотря на маленький рост, Чекмарёв в свирепой ярости бросился на рослого обидчика. И откуда только силы взялись?
Коварная Даша, отдать ей должное, прекрасно понимая, что мужики сцепились насмерть, помчалась звать на помощь. Роль милиции в посёлке возложена на бригаду горноспасателей. Они и растащили бойцов да закрыли их в холодные кладовые для понижения температуры душевного накала.
Закончив выгрузку и забрав в обратный рейс уголь, моряки готовились к схватке с крепким льдом залива Ис-Фьорд. Перед самым отходом судна, к капитану Герольду Илюнину прибыли представители администрации рудника с просьбой забрать любовное трио в Мурманск. Руководство справедливо опасалось оставлять в холодной «Пирамиде» горячих зимовщиков. Они полагали, что пусть ими занимается мурманский нарсуд. Да и оказии в посёлок до мая месяца не предвидится. Так что пусть себе плывут на материк и там разбираются.
Ситуация складывалась трагикомическая: на грузовом судне не предусмотрены пассажирские каюты, а свободной была лишь одна – четырёхместная для практикантов. Туда и поместили притихших проказников-любовников и обманутого мужа. Чем занималась на переходе «сладкая» парочка да свирепый муж – экипажу неведомо. Но обстоятельство это развеселило экипаж, внеся разнообразие в монотонную судовую жизнь.
Утром моряки с молчаливым любопытством рассматривали поднявшихся в столовую, на завтрак, молчаливых пассажиров. Ничего особенного, не считая синяков и царапин на физиономиях всех троих, теперь уже бывших зимовщиков. Побаивался, конечно, капитан ЧП в море, вахтенной службе дал указание посматривать за каютой. Но, слава Богу, всё обошлось.
В Мурманске, забрав пожитки, троица навсегда скрылась в морозной, снежной, полярной ночи – за проходной торгового порта.