На фото: Надя в школе. День Знаний.
Истоки. Воспоминания. Первые успехи
Иногда я задумываюсь, откуда у Нади музыкальное начало? Выяснилось, что отец Александра Николаевича Николай Николаевич хорошо играл на гармошке, а дед имел хороший голос и пел в церкви так, что свечи дрожали.
Я сопоставила это с тем, как иногда у Александра Николаевича «прорывался» сильный голос во время редкого застолья, и как интеллигентно он тактировал, как бы управляя всем звучанием…. Суровое военное детство почти заглушило в нём музыкальные способности, данные ему от отца и деда...
... В статусе беженцев семья Александра Николаевича – мама Елена Александровна, бабушка, сестрёнка Зина, Саша и его старший брат Геннадий – бродили от деревни к деревне, что вдоль Московского шоссе, ища пристанища.
… ...Немецкая подвода согласилась взять детей и подвезти их до ближайшей деревни, куда мать и бабушка отправились пешком. Детей высадили в другой деревне. Мама и бабушка не могли найти детей ни в одной из ближайших деревень...
Растерялась бы семья в этой зимней военной коловерти далёкого 41ого, если бы в одной из деревень не висящие на верёвке у баньки, что была близ дороги, детские вещички Зины. Их на ночь постирал и вывесил Гена. Александру Николаевичу было тогда пять лет, Зине два, Гене – семь.
За время войны Саша своими глазами видел, как умирала раненая девушка 16-17 лет, как погибал от рваных ран двоюродный брат, как вели на расстрел деревенского старосту. Сам он случайно остался жив.
Дети играли на улице. Прогремел выстрел, и маленький Саша упал, как подкошенный. Взрывная волна сбила его с ног. Елена Александровна радостно подхватила его на руки, когда Саша поднялся на ноги, как ни в чём не бывало. Пуля «срезала» пуговку на верхушке его фуражки-восьмиклинки, туго натянутой на голову. Снесло с головы только фуражку и пуговицу на ней…
Вот почему взгляд Александра Николаевича иногда так полон внутренней горечи, сожаления о несостоявшихся желаниях, утраченных возможностях из-за постигшего в самые ранние годы лихолетья. Он в полном смысле – дитя войны, так как она прошла на его глазах, в скитаниях между «своими» и «чужими», между выстрелами с обеих сторон…
Дедушка переживал, когда наши с Надей «музыкальные» отношения обострялись.Я решила «держать линию» и не отступать от неё, иногда только с позиций протеста против её постоянного желания «хочу гулять». Да, это должно иметь место, надо и погулять, но это желание не должно захватывать ребёнка целиком.
Мы садились за инструмент в назначенный час, иногда расписание менялось, но урок в течение дня должен был состояться обязательно. Надя постепенно втягивалась в этот режим. Наши занятия становились обычным и необходимым распорядком. Но с Надей нужно было держать «ухо востро», т.к. по своей инициативе она пока к инструменту не шла. Об этом ей напоминали и дедушка, и я.
- Надя, а вы сегодня занимались? – или:
- Надя, после обеда у тебя урок, - она настраивалась и отодвигала с этого часа гуляние с подружками. Она научилась им отказывать, если была занята. Уроки проходили очень разнообразно. На одном и том же уроке могли быть и успехи, и восторги, и юмор, и отчаяние, и упрямство, и скандальное неприятие друг друга. Словом, обычные человеческие страсти.
Видя её способность развиваться в чтении с листа, я решила подобрать ей программу для освоения в течение того времени, как она была у нас.
Получилось двенадцать пьес, разных по характеру, неслабых для неё в исполнительском отношении, удобные для чтения с листа. Были пьесы и с ритмическими и фактурными трудностями. Иногда, отчаявшись, она говорила:
- Нет, это у меня никогда не получится ! - и убегала от инструмента.
С большим трудом мне удалось убедить её в том, что труд – это многократное повторение трудного места правильными пальчиками в умеренном темпе со счетом. Она хорошо уже усвоила пословицу «Без труда не выловишь рыбку из пруда». На очереди была «Повторение – мать учения». Эта пословица помогала применить первую на деле.
К началу учебного года мы эти 12 пьес выучили, плюс те две, что заданы ей на лето. Такое задание я дала ей затем, чтобы двинуть её в отношении чтения с листа. До некоторой степени нам это удалось.
В сентябре после первого урока по фортепиано Надя позвонила мне и радостно сообщила:
- Тётя Вера! Тётя Вера! Спасибо Вам за то, что Вы так «мучили» меня! Я получила пять с плюсом, и Людмила Анатольевна похвалила меня за то, что я так хорошо подготовилась!
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/10/21/529