Мне всегда хотелось рисовать осень, с её красками, с её необыкновенным багрянцем засыпающих лесов, которые словно пятна, замысловатых божественных мазков, вырисовывают свои величественные кроны.
В этой поре, когда приходит осмысление пройденного этапа, когда год уже отсчитывает последние крохи, вернее вехи на вселенских часах, всё более обостряются чувства, и время протекает сквозь свою скоротечность, и превращается в точку.
Дожди его убыстряют, они как бы являются неотъемлемой частью, этого завораживающего действа, переходящего в меланхолическое настроение, которое появляется тогда, когда глядишь в заслезившееся от капель стекло окна.
В опустевший от серой монотонности двор, на качели, на землю, которая уже вобрала в себя эти слезы бескрайнего неба, и отразилось в блюдцах небольших луж, которые как осколки разбитого зеркала разлетелись, верней разлились, на поверхности всяческих углублений и неровностях, дрожат под порывами ветра, который срывает последние листья, с таких прекрасных, белоствольных берёз,что стоят потемнело аморфны...