Как же не рассказать вам о знаменитом старом бакинском пивзаводе? Он находился совсем рядом, между военным поселком Зых, где располагалось наше военно-морское училище и Третьей Ленинской.
Первая, Вторая и Третья Ленинские - это ближайшие остановки маршрутных автобусов под номерами 76 и 142 следующими от нашего училища до садика Самеда Вургуна в центре города. Все эти Ленинские прочно связаны с отдельными эпизодами курсантской жизни. На Первой Ленинской влюблялись и женились, на Второй -жестоко бились с горячими кавказскими парнями из-за девушек , на Третьей -пили пиво с мелкими каспийскими креветками – «рачками» и тоже влюблялись и женились. Ничего удивительного - нам было по двадцать лет.
И поныне убеленные сединами выпускники училища - штурманы и химики - вспоминают с теплой нежностью и ностальгией те заветные места. «И кровь, и пиво, и любовь»…
… Мы сидим на проходной пивзавода и поджидаем своего же брата – курсанта, чтобы изловить его с чайником пива. Тогда не было более удобной тары для переноски жидкостей, не было пластиковых бутылей и канистр. Пятилитровый флотский алюминиевый чайник – единица измерения количества пива в нашем училище. Обычно, чтобы не мелочиться и ещё для равновесия, курсанты ходили с двумя чайниками. Полный чайник пива у охраны пивзавода стоил в твердой советской валюте ровно три рубля. Ходить за пивом, и пить его было почетным правом старшекурсников.
Саня Тёмкин, Юра Якимов и я находимся при исполнении служебных обязанностей – мы патрульные. Сегодня «пивоносов» ловим мы, завтра они будут ловить нас. Таковы неприятные превратности военной службы.
За дверью дождь, холод и промозглая темень. Октябрь для Баку самый мерзкий месяц года. Да ещё со стороны Чёрного города невыносимо тянет нефтяными испарениями, забивающими все запахи осени.
Начальником патруля у нас капитан 1 ранга Мехов. Ему уже почти пятьдесят лет и мы по отношению к нему по возрасту даже не дети, а скорее внуки. Он нам напоминает доброго дедушку, хотя таковым он был и на самом деле - добрым и уже дедушкой. Мехов никогда не ругал курсантов за провинности, а просто говорил «Вы меня, курсант Дубоносов, огорчили». Мехов ждёт увольнения в запас, дослуживая последний год. О предстоящей пенсии он мечтает, и рассказывает нам, чем будет заниматься на заслуженном отдыхе.
- Перво-наперво, буду путешествовать по стране, - говорит он мечтательно, - начну с Дальнего Востока. Давно хотел побывать на Курильских островах, Камчатке, Сахалине, в Приморье. Друзья приглашают на лососевую рыбалку.
Мы его слушаем и клюём носами. В тепле нас разморило, и мы с трудом пытаемся не уснуть. В конце концов, на полуслове засыпает сам Мехов. Он уткнулся головой в стол и мерно дышит. Время-то уже позднее – почти одиннадцать вечера. Зря мы сидим в засаде, гонец в такую погоду за пивом не пойдёт.
- Мужики! Есть шара попить пивка, - шепотом говорит нам Саня Тёмкин, – скинемся по рублику, я уже со сторожем порешал.
Когда он, проныра, успел «порешать», уму непостижимо. Вроде всё время рядом сидел.
Саня Тёмкин, бывший торговый моряк, а ныне курсант четвертого курса высшего военно-морского училища знаменит в «системе» тем, что начиная с первого курса, тщательно собирал сведения обо всех злачных местах города-миллионера Баку – ресторанах, кафе, общественных забегаловках и частных харчевнях. Все данные о местах, где можно выпить и закусить, Саня кропотливо наносил на карту города. К пятому курсу у него были нанесены все эти точки. Причем почти во всех Тёмкин побывал лично, будучи в увольнениях. Кальку - схему питейных заведений Саня берёг пуще собственного глаза и носил всегда с собой. Ксероксов тогда не было, и она была в единственном экземпляре.
Мы достаём мятые рублики и отдаём их Сане. Тёмкин относит деньги невидимому в ночи сторожу и возвращается. Остаётся только ждать. Часы – ходики с гирей мерно тикают на стене. До конца смены ещё целых два часа времени.
Небритый, усатый сторож - армянин тихонько входит и аккуратно, соблюдая все правила конспирации, ставит в угол почти полное ведро ядреного живого пива, протягивает Сане эмалированную кружку и уходит так же незаметно, как вошёл. Дальнейшее - не его забота. Наша задача - бесшумно выпить пиво так, чтобы не разбудить Мехова.
Мы подходим по очереди к ведру, зачерпываем «жигулевское» кружкой и пьём. Эх, ещё бы сюда рачков! Столь необходимая при употреблении пива мужская беседа невозможна, и мы только знаками и мимикой выражаем своё удовольствие. Таинство мероприятия придаёт особый шарм нашему «застолью».
Когда мы выпили примерно по три литра пива, и оно пенилось в районах ноздрей и мочевого пузыря, Юра Якимов неверной рукой громко заскрёб кружкой по дну ведра. В полной тишине это прозвучало набатом. Мехов проснулся, увидел свой патруль и очень огорчился.
- Что же вы делаете, так ведь нельзя, товарищи курсанты, - сказал он, - вы меня очень огорчаете. Что я скажу, когда будем сдаваться дежурному по училищу?
Юра Якимов ещё больше огорчил Мехова, тем, что от неожиданности поперхнулся последней кружкой и из него, как из огнетушителя, со всех сторон хлынула пена. Мы с Саней Тёмкиным тоже пускали пузыри и беспричинно хихикали.
А тут и время подошло нам «сдаваться». Хорошо, что добрый дедушка отправил нас спать, и сам без патрульных зашел в рубку дежурного по училищу, к такому же, как и он ждущего ДМБ, капразу.
- За период патрулирования, замечаний не было! - доложил ему капитан 1 ранга Мехов.
Фото с сайта www.baku.ru "Дорога к бакинскому пивзаводу" © Andrey MEX