ПРЕДИСЛОВИЕ
Эсхатологические ожидания, - Альфа и Омега христианской цивилизации потому, что образ воскресшего из мертвых Христа, есть стержневой образ всей христианской культуры. В данной работе я не касаюсь этой темы, хотя некоторые элементы, связанные с христианским мировоззрением, использую. Это объясняется тем, что речь, в основном, пойдет о европейской, следовательно, о христианской цивилизации.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДУША И ПЛОТЬ.
I
Душа народа объективирована в его языке, культуре и закреплена, в обычаях и традициях. Когда исчезают обычаи и традиции, исчезает язык и народ. При этом нужно понимать, что генофонд народа, его плоть, по законам генетики, передается новым народам. Таким образом, плоть бессмертна, а народы приходят и уходят.
Мистически - это означает, что со смертью народов умирают и их боги («элохим»). Так умерли боги Древнего Египта, Древней Греции, ацтеков и майя, так умирают боги сибирских и северных народов, потому что боги живут до тех пор покуда есть хоть один человек, верящий в их бытие, и говорящей на их языке.
Плоть же не ведает веры и богов, а имеет одни только потребности. Наиболее мощной и все подчиняющей потребностью плоти, является воспроизводство самой себя. Инстинкт размножения рода обеспечивается в плоти мощнейшей гормональной системой, а эмоционально она выступает в форме полового влечения. В эту плотскую ловушку втягивается и душа, привнося в неё любовь. Таким образом, любовь, есть преображенная душой, половое влечение.
На этой базе созданы все основные виды искусства, за исключением искусств, носящих сакральный характер. (Обрядовые формы.) Но и тут мы можем обнаружить элементы половых инстинктов, особенно ярких в обществах с политеическими верованиями. (Например, «тантризм».)
Душа и плоть постоянно борются за обладание человеком и эта борьба,переживается. Целостный человек постоянно разорван между душой и плотью. Когда побеждает в нем плоть - он становится скотом, когда же побеждает душа, человек становится функцией духа. В обоих случаях человек исчезает.
* * *
Есть, по крайней мере, две ступени падения человеческой души. Первое падение обусловлено тем, что душа рождается вместе с человеческим телом. Живая плоть имеет потребности, без удовлетворения их наступает смерть. Так что душа находится под мощнейшим давлением со стороны плоти, чаще всего душа уступает её потребностям и подчиняется зову плоти.
Когда-то любовь и, следствие этой любви - дети были неразрывны, как диалектически неразрывен целостный человек, в котором, противоборствуя, сосуществуют душа и плоть. Сейчас уже возможно разделить деторождение и сам процесс, связанный с этим. Рациональный рассудок разрубил эту, обусловленную природой, связь.
О том, что наступательная воля плоти погребает под собой душу, было известно давно. Нет и не было такого народа, у которого бы не существовали представления о воспитании человеческого ребенка и нет такого народа у которого бы воспитание не включало элементы обуздания потребностей плоти.
Человеческий детеныш рождается как зверь, со всеми его инстинктами, и только, общение с матерью и воспитание делает из него человека. Рождается зверем, но с беспредельными возможностями стать человеком и даже по утверждению православия "богом с маленькой буквы" - обожиться!.
Можно смело говорить, что традиционная мораль и нравственность народов - результат исторического противостояние души и плоти. Общества, в которых размываются границы морали и нравственности, обречены на деградацию и гибель. В этом смысле показательна судьба императорского Рима, когда по свидетельству историка Тита Ливия: «...пока не дошло до нынешних времен, когда мы ни пороков наших, ни лекарства от них переносить не в силах».
Все, что непереносимо – оканчивается смертью. Всё, что еще «переносится» - болезнь.
Так же давно известно, что плоть усмиряется только уходом из жизни, «смертью вживе». Назорейство древних евреев, современное монашество, йогическая практика буддистов - всё сводится к обузданию воли плоти и к освобождению, воли души.
Тут стоит кратко отметить принципиальную разницу восточной и православный аскезы.
Восточная исходит из самостоянии человека из глубин его Я.
Православная - из осознания невозможности этого Я подчинить себе плоть без помощи Бога, Это называется смирением. Не путать с покорностью!
Ничтожно мало было таких людей, бросивших вызов собственной плоти и покоривших её, потому инстинкт размножения торжествовал повсеместно. Эпидемии и войны выкашивали миллионы, но воспроизводство жизни обгоняло косу смерть.
Один из мощнейших инстинктов тела и сладостная потребность плоти, связана с продолжением человеческого рода. Инстинкт размножения подчиняет себе все другие инстинкты и более того, существенным образом воздействует на формирование культуры народов.
Исследования психологов и социологов показывают прямую зависимость привлекательности мужчины, в глазах женщины, от уровня его общественного статуса. Каким бы красавцем, атлетом ты не был, но если ты бедняк, изгой общества, у тебя нет шансов на реализацию своего мужского инстинкта. В этом смысле, человек ни чем не отличается от общественных животных. Напротив, будь ты чуть-чуть лучше орангутанга, но занимай высокий пост, ты станешь самым желанным мужчиной. Женщина, своим инстинктом ищет прочную материальную и социальную базу для своих будущих детей, даже не осознавая этого. Этот поиск, приемлемого полового партнера, в человеческих обществах, является составной частью культуры народов и действует, не осознанно, на уровне инстинкта.
Рационализм женщины, пусть и не вполне осознанный, подтверждается генетическим наследованием, и у атлета-красавца могут родиться хилые дети, а у невзрачного мужчины, дети могут быть совершенно здоровы. Так что в традиционных обществах социальный статус мужчины куда важнее его внешних качеств и ни коем образом не мешает основному принципу отбора генофонда в популяции. К тому же мужчины «второсортный материал» в глазах природы, у которой основная «забота», воспроизводство качественных тел.
Мужская особь - пилотное изделие, опытный экземпляр, на котором природа отрабатывает адаптивные механизмы. Женская особь, самое ценное, что есть у природы в популяции и именно потому она ценна, что предназначена для воспроизводства новых тел. Если женщина утрачивает эту способность в силу каких-либо причин, она выпадает из природного лона и противопоставляет себя природе.
В особой, природной ценности женщины именно, как производительницы плоти, глубинные корни её «второсортности», во многих религиях и культурах.
Она «прельщает мужчину» зовом плоти и тем самым, еще сильнее, порабощает в нем душу. Подробнее об этом мы рассмотрим в работе: «Сказание об Адаме и Еве».
Разум, сознание - служебны и необходимы для того, чтобы реализовать в практике жизни инстинкт размножения, природную доминанту женщины. Государства, войска, политика, экономика, наука, здравоохранение, в конечном счете, замыкаются на этот инстинкт. Так было в веках, но XX век и в это внес свою новизну, и началось всё с «освобождения женщин». В начале от экономического неравноправия, затем уравнивание в социальных и политических правах, и последним «революционным порывом» конца 20 и начала 21 века стало «освобождение женщин от обязанности воспроизводства рода человеческого».
В этом, первом падении души, сформировалось современное нам человечество и азиатская, первобытная культура. Нужда плоти заставляет человека работать, но нет предела ублажению потребностей. В этом корень и основа прогресса человечества. Неустранимо желание плоти, как можно меньше изнурять себя работой и как можно больше, и разнообразней удовлетворять свои потребности – горючее, на котором работает «локомотив» прогресса. Экономическое, сословное, военное принуждение - вот далеко не полный перечень способов, присвоения результатов чужого труда. Прогресс их только «отшлифовывал», «утоньчал», совершенствовал.
Так началось второе падение и не только души человека, но и падение основного инстинкта плоти. Это падение связано с тем, что сознание отсекает, подчиняет и рационализирует главный инстинкт плоти - воспроизводство самуё себя, от самого воспроизводства и оставляет только средство, которым плоть управляла волей человека. Это можно назвать восстанием рационального разума против, порабощающей его власти плоти. Но только на первый и весьма поверхностный взгляд.
Здраво рассудочное сознание требует убить инстинкт и любовь во всех их проявлениях - без этого нет полноты власти рационального разума над человеком, ведь ничто так не смущает и не ужасает разум, как иррациональность любви и расточительность инстинкта.
Нет таких богатств и состояний, которые бы не были принесены этим влечениям! С точки зрения разума - любовь ни чем не лучше безумия. Об этом свидетельствует вся мировая литература от классического примера Ромео и Джульеты, до известного рыцарского романа, «Тристан и Изольда». Вся поэзия от «песен Соломона», до наших дней базируется на эмоциональной силе любви.
Именно рассудочная деятельность создала экономические, политические, технологические предпосылки для того, чтобы человек освободил себя от власти инстинкта детопроизводства, но оставил все удовольствия, которые получала от этого плоть. Рационализация деторождения, или как говорят сейчас – «планирование семьи», убила не только и без того замурованную, и погребенную в теле душу, но и телу подсунула обманку.
«Новый Вавилон», о котором еще будет речь, убивая древних богов и создавая безличного бога, в форме рафинированного Логоса-Закона, сомкнулась, пока что идейно, с рационализированной волей разума. Казалось бы, победа рассудка окончательна, но это не так, потому что, «обманутая плоть» потерявшая душевную узду, на самом-то деле взяла в плен разум. Так хитрый царедворец, или советник президента, оставляет царю, или президенту, всю видимую мишуру власти, но истинный правитель он. Рациональный рассудок оказался заложником у обманутой плоти.
Все человечество стремительно движется по этому пути, но больше всего преуспели в этом отделении полового инстинкта, от деторождения, европейские народы.
По европейским городам уже ходят семидесятилетние «живчики» нашпигованные гормонами, поцокивая вставными зубами. Скоро они окончательно пожрут детей, задушат само детство в железных объятиях «прав и свобод». Они панически боятся смерти, но носят её на своих плечах не замечая того. Там, где улицы не наполнены детским смехом, там всегда стоит сладкий запах тлена.
Европа живет за счет, в основном, азиатских народов, исповедующих самую молодую религию - ислам. Этих народов мало коснулся процесс европеизации. Между тем, Азия и Африка присутствует в Европе, где на треть, где на четверть. Автохтонные народы Европы богатеют и старятся, бедные «пришельцы» размножаются. У Европы очень немного времени, чтобы переварить эту массу, превратить их в европейцев. Когда-то она легко это сделана с гуннами, вандалами и норманнами, но тогда сама Европа не очень-то отличалась от них, сейчас разрыв куда глубже и развязка может быть очень драматичной. Об этих угрозах мы еще будем говорить в следующих главах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ИСТОКИ РУССКОЙ, НАРОДНОЙ ДУШИ.
I
В России всегда было как бы две России. В начале славянская, разделенная родоплеменными богами, но единая, каждая в своем роде. Отсюда пестрота княжеств и их враждебность по отношению к друг другу. В летописи о «призвании варягов», об этой разобщенности хорошо сказано. Потом скандинавская и славянская, а после Петра Первого, еще и европейская и все время они, практически, не соприкасались с основной массой разноплеменных этносов, составляющих сущностное тело русского государства.
Был Курбский и был Иван Грозный, а также был огромный, тяжелый пласт азиатской первобытной цивилизации, оставшийся от родоплеменного разделения и обособления. Русская аристократия и русский же плебс говорили на разных языках, по-разному видели и понимали, и описывали мир. Светская культура России целиком заимствована из Европы.
Культура у нас европейская и всякий служитель светской культуры - человек, по определению, европейский. В «заграницу» посылались учиться художники, ваятели, архитекторы… Светская литература начиналась с подражания западным образцам.
Но есть, по крайней мере была, культура низов, разорванная и расхристанная дуновениями времени, культура практического дела, культура выживания в экстремальных условиях, культура, не поднимающая головы к небесам.
Они соотносятся между собой, как в биоценозе соотносятся почва и климат и то, что растет на этой почве. Если нет пожаров и других катастроф, то естественное умирание всего того, что производит почва и климат, в конце - концов улучшает, по крайней мере, плодородие почвы. В некотором смысле то же самое происходит и в обществе, естественная эволюция «улучшает» его экономическое благополучие, не изменяя, разумеется, второй составляющей, то есть климата и ландшафта. Но судьба русского этноса, а так же этносов, втянутых в общую, историческую воронку с русским, вся, сплошь состоит из катастроф!
И «низы» и «верхи», русского общества, всё - разные культуры, совмещенные силой в едином, государственном организме. Всё что стянуто силой живет до тех пор пока эта сила действует. Если добавить к этому: исламский, буддийский фактор и первобытную культуру северных племен, сибирских болот и тайги, то разрывы в общественном теле и вовсе, покажутся непреодолимыми. Не удивительно, что с тех пор одни говорят - Россия европейское государство, другие - азиатское и третьи называют Россию, уничтожительно - «Азиопа», или более благозвучно - «Евразия».
Как ни странно, все три суждения применимы к России и об этом мы будем говорить в дальнейшем, но вернемся к словам Блока, к его патриотическому пафосу, к его гимну нашей азиатской душе. Есть в его словах второй, глубинный смысл: мы - Азия, народы со сниженным инстинктом к самосохранению! Мы не очень-то дорожим своей, а уж тем более, чужой жизнью. Такому этносу, со сниженным инстинктом к самосохранению, очень даже пристало «держать щит меж двух враждебных рас - монголов и Европы». Быть вечным «буфером» и ни когда не жить по-европейски, для себя, а всегда во имя, и для чего-то. Такие народы со сниженным инстинктом самосохранения, «за ценой не стоят».
Откуда это и почему? Историк Л.Н.Гумилев полагал, что к жизни и смерти этносов причастно некое излучение, идущее из космических глубин. Именно оно, поражает в среде людей, особей легких на подъем, дерзких и не в грош не ставящих извечные традиции. Он назвал их - пассионариями, а их агрессивный выброс из материнского лона, пассионарным движением. Пассионарии, или «выродки», отличались от своих сородичей сниженным инстинктом к самосохранению.
Нынешние неучи всякого активного человека называют пассионарием. Знали бы они что значит это слово, то не произносили бы его в суе.
Если верна теория Гумилева, о рождении и смерти этносов, то мы явно находимся на излете пассионарного толчка, но думается мне, что дело обстоит гораздо сложнее и тоньше. Как? Об этом мы будем говорить отдельно в статье о «волновой генетике».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
СИЛА И ВОЛЯ.
I
Очень широко распространено заблуждение, что в демократиях власть избирается, на самом деле власть всегда и везде берется силою и волей. Демократические процедуры делают власть законной и не более того. То есть образованную по закону. Понятно что закон спущен не с неба и не взят из глубины народного правосознания, а написан по заданию правящей элиты, как и все иные законы.
Такова "самоопыляющая система" в государствах, стыдливо напяливших на себя маску демократии!
Попробуем рассмотреть природу силы и воли, как основы любой власти.
Применительно к человеческому общежитию, понятие - сила выступает как сложный комплекс необходимых условий для её проявления.
В первых, сила проявляет себя в действии. Скажем, нужно поднять бревно, камень, пробежать без остановки сто верст и так далее. И в первом, и во втором случае человек преодолевает земное тяготение. То есть, своей физической силой противостоит ему. Без конкретного действия, нет силы, а есть только потенция её. Без желания поднять камень, или бревно, нет проявления силы.
В реальности, в жизни, человеку противостоит чрезвычайно многое, и лишь немногое преодолевается элементарной, физической силой. Экономический, общественно-политический ресурс, ум, воля, изворотливость и т.д. нужно рассматривать, как необходимое условие для проявления фактора силы.
Уже на уровне детсадовского возраста, это понятие не сводимо к одной только физической силе, хотя на первых порах она доминирует в отношениях детей. Сила, даже на этом этапе, уже включает в себя комплекс психологических установок, индивидуальную организацию нервной системы, словом всё то из чего, в дальнейшем, сложится деятельная сила взрослого человека.
Точно так же формируется коллективная сила народов, от их первоначального состава периода детского возраста и закрепляется, последующей исторической судьбой, или «воспитанием». Что же включает в себя сила отдельного человека, взятого самого по себе?
Условия, определяющие силу, имеют природный, то есть обусловленный генофондом характер. Но этим не исчерпывается сила конкретного человека, или народа – это необходимое, но далеко не достаточное условие. Сила определяется так же и социально-политическим, экономическим и конкретно историческими обстоятельствами в которых она действует. Как уже было сказано, сила без воли все равно, что танк без горючего. Сила сама по себе не действует, для того чтобы привести её в действие, нужна воля.
Определить природу воли гораздо сложнее, так как она не сводится к типу нервной системы, к чему-то материально существующему в человеке, а уходит корнями своими в иррациональное в нём. Можно сказать, что воля - есть энергия достижения цели, «горючее на котором работает сила», но при этом, все-таки, мы не определим её с той полнотой, с какой бы нам хотелось. И вот почему: во-первых, у разных людей (народов) «мощность этого горючего» отличается на порядки.
Во-вторых, эта «мощность» у одного и того же человека (народа) меняется в зависимости от цели, времени и обстоятельств. Но даже и это не все факторы, существенным образом влияющие на волю, как отдельного человека, так и народов. Есть очень многое, что приходит со стороны иррационального, из областей непознанных, из безмерных пространств тьмы внешнего.
Иррациональное в человеке, такое как страх и бесстрашие, существенным образом влияют на волю человека особенно в крайних ситуациях, когда решается вопрос жизни и смерти. Поэтому, отношение человека и народа к вопросу жизни и смерти, существенным образом сказывается на качестве воли. Очевидно, что отношение к жизни и смерти причастно к этнокультурному феномену. При всей огромности индивидуального разброса волевого настроя, в конкретной этнокультурной среде присутствует некая, общая доминанта воли. Есть народы «покорные», а есть «непокорные», волевые.
«Непокорные» народы, многодетны, а сниженный инстинкт к самосохранению, трансформирован в морально-нравственные категории, такие, к примеру, как понятие чести и бесчестия. Они, те самые пассионарии, о которых говорит Гумилев; дерзкие и агрессивные.
«Покорные народы», как правило, отличаются от «непокорных» сниженным инстинктом к деторождению и традиционной для них, малодетной семьей. «Покорные народы», как правило, богатые народы, или стоящие на последней черте вымирания, исчезновения. Крайности – сходятся. Есть народы «лакейские», припадающие к любому властному сапогу. Они, как трава на поле, в какую сторону дует ветер, в ту и склоняются. Это один и способов выживания, не хуже и не лучше любого другого, постольку, поскольку он органически связан с их сущностной природой, будь то человек, или народ.
Все развитые цивилизации чрезвычайно хрупки, как хрупка утонченная красота оранжерейного цветка. Эта «хрупкость» органически сочетается с ослаблением волевого начала. На основе этого, цивилизационного феномена, вырастают идеологии старческого вырождения: «коммунизм», «либерализм», «политкорректность», разнообразные «права», вплоть до «прав детей и животных». Такая, «охранительная» стратегия, делает старческие народы беззащитными перед народами «молодыми».
Об этом мы еще будем говорить, а пока что заметим: Европа со своими индивидуалистическими нормами морали и нравственности не могла ни чего противопоставить Наполеону. Покорно как трава, Европа легла под ноги Императору, а потом и «бесноватому» и только русская форма азиатчины, остановила их победное шествие. Остановила ценой великой крови. Так случалось всегда, когда Европа натыкалась на копье азиатчины, она замирала, изумленная морем жертвенной крови.
Куда в более древние времена, другой победоносный завоеватель мира Александр Македонский успешно сокрушал все, что мало-мальски могло быть отнесено к государственности, но потерпел поражение в стычках с родоплеменными образованьями древних пуштунских племен.
Через тысячелетия, британский генерал Чарлз Ульям Гекертон, (1874г) признавался: «Двадцать кровавых компаний против этой мятежнической рати мы предприняли и не могли, вытеснить эту рать с занятой позиции, и она остается там, как предупреждение для всякого, кто вторгнется в пределы Афганистана».
Племя, народ со сниженным инстинктом к самосохранению, можно купить, или извести под корень, но одержать над ним победу, как это понимается в европейской военной науки, нельзя. Вот почему все попытки цивилизовать народы, находящиеся на стадии родоплеменных отношений, с ярко выраженным азиатским менталитетом, означают только одно - развратить, растлить их и превратить в социальных иждивенцев. Остальных, готовых сменить собственную, национальную душу на новую, растворить в среде цивилизованных народов. Разумеется, если это удастся и они сами не «растворят» в себе старческие народы, с ослабленными природными, и волевыми инстинктами.
«Новые времена» цивилизованных народов, ознаменованы «бесконтактными» приемами массового убийства, где волевое начало личности сведено к нулю.
Казалось бы, одержана победа над индивидуальной человеческой волей, но эта победа только кажущая, для закрепления её не хватает главного - расширенного воспроизводства детей у цивилизованных народов. В конечном итоге победит тот народ у которого женщины рожают детей несмотря ни на что! Так поруганный и извращенный, у цивилизованных народов, инстинкт продолжения рода человеческого, мстит за себя, изменяя «состав крови» и плоти, сходящих в небытие «цивилизованных» народов.
II
Нет такого человека, который бы не ставил перед собой целей, от примитивных, до самых амбициозных. Не будет преувеличением сказать, что жизнь, как индивида, так и сообщества людей (государства) есть целеполагание и целедостижение. Когда утрачиваются цели, утрачивается смысл жизни не только индивида, но и государства.
Движущим фактором, «мотором» достижения цели является сила и воля. Здесь, сила выступает как некий материализированный ресурс. Для государства она выражена: в экономической состоятельности. Состоятельность и есть - качество производственной базы, качество вооружения и самое главное – состоятельность государства, заключается в качестве социальных механизмах расширенного детопроизводства.
Демографическая политика, особенно важна для национальных государств, или для тех государств, где цивилизационной основой является, так называемая, титульная нация. К примеру, для Франции - французы, для Испании - испанцы, для России - русские.
Ни что, одно само по себе, не обеспечивает ресурс силы, а только комплекс условий. Так человек, у которого мощные руки, но парализованные, или ослабленные ноги, не может считаться сильным. Любой, существенный недостаток, или болезнь сводит на нет само понятие физической силы человека, то же самое можно сказать о государстве.
И так, индивидуальная судьба человека, помимо условий его воспитания, наследственности и жизненных обстоятельств, зависит так же от качества его силы и качества его воли, как факторов врожденных, так и приобретенных. Тут трудно вычленить что первично, а что вторично, поскольку на разных этапах развития человека (народа) доминирующими факторами выступают то внешние обстоятельства (среда), то внутренние: наследственность и иррациональное в нем. Это утверждение справедливо, как для отдельного человека, так и народов, и ими образованных государств.
В обычной жизни, не скованной внешними силами как это бывает с детьми ясельного возраста, желание чего-либо выступает, как непосредственное действие, ограниченное только ресурсом силы и примитивной волей. Потом дети мучаются договариваться. Так возникает первобытное договорное право, апеллирующее в случае его нарушения, к взрослым (к воспитателям, к богам - «элоим»). В обществе (государстве) такими арбитрами и «установщиками» правил являются законодатели и охранители законов. Поскольку человеческие, «договорные законы», не являются законами природы, как скажем, закон всемирного тяготения, то они действуют только тогда, когда их выгодно соблюдать. Или тогда, когда несоблюдение закона неумолимо ведет к наказанию. Договорные законы действуют по принуждению, и система принуждения организовывается самим обществом, тогда как естественные законы, для своего исполнения, не требуют вмешательства человека.
На самом деле, только принуждение гарантирует соблюдение законности, а «выгодность» может появляться и исчезать. Естественные законы действует неотвратимо и постоянно, а договорные возникают и исчезают по необходимости. Если принуждающая сила слабеет, то индивидуальная сила и воля выходят на простор и реализуют свои цели свободно.
Все договорные отношения живут до тех пор, пока соотношение силы и воли, то есть условий, на которых договаривались, не изменились. Тут, как в жизни, можно иметь силу, но не иметь воли и потому уступить более волевому, но слабому.
Межгосударственные отношения имеют ту же самую природу и потому народы реализовывают свою волю по тем же принципам: договариваются с равными и диктуют её слабым. Это становится очевидным после распада СССР, когда «атлантический мир» вышел на мировой простор и начал действовать нестеснено.
Так мы, исподволь, подходим к пониманию того, что происходит и происходило в мире, и с миром на протяжении тысячелетий существования рода человеческого. Двадцатый и двадцать первый век, в глобальных масштабах, показал, что происходит с миром, когда исчезают равносильные и равно волевые договаривающие стороны, а индивидуальная сила и воля человека, вооруженная суперсовременными технологиями, заставляет дрожать всех от страха.
Явление индивидуальной силы и воли, бросившей вызов общественному устроению, не является новостью, так бывало и тысячи лет тому назад, ново - беспрецедентная мощь единичного человека. В мир пришло совершенно новое качество индивидуального проявления воли в её стремлении к личной свободе.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
ИСТОКИ НАРОДНОЙ ДУШИ.
(продолжение.)
I
Характер народов, их душа складываются из многих внешних факторов ведущим из которых, является ландшафт и климат. Именно «место проживания» и «место образования этноса» определяет его экономику, как способ поддержания своего материального субстрата. Издревле люди перемещались, по лику земли, следуя за климатическими изменениями. Нужда, диктат необходимости давят человека со всех сторон и он течет, и плавится под этим давлением. Как формируется металл под ударами молота и тяжестью пресса, так же формируются этносы и народы под давлением природных обстоятельств.
Второй фактор в становлении характера народов связан с борьбой за выживание в окружении чуждых и часто враждебных этносов, племен и народов. Суть вражды не только в иноязычии и культуре, даже в современном мире, где производительные силы достигли потрясающих воображение результатов, присвоение чужого труда - обычное дело. Разинские походы в Персию «за зипунами» мы можем воочию наблюдать и в 21 веке в походах цивилизованных стран, в ресурсно-богатые. Можно смело предположить, что конкретные исторические обстоятельства играли роль «отбора человеческого материала» для будущих веков, если та же история оставляла этносам надежду на будущее. В психике и мировоззрении (как правило, религиозно-мистического характера) закреплялись стереотипы поведения на самом низком и самом прочном бытовом уровне, появлялась обусловленная историей этика и эстетические представления. Так возникала, жила, развивалась, страдала и умирала душа народа, погребенная под телесным бременем общественных потребностей и внешних обстоятельств.
Это становление вполне может быть понято и описано в рамках аристотелевской логики, позитивной науки. Но есть огромный пласт природных явлений, порывов человеческих душ которые по своему характеру не могут быть исследованы и поняты в парадигме позитивизма. Понятно, что все, лежащее за пределами науки, находится в области иррационального и оформлено это иррациональное в каждой культуре, как вера. Веру же нельзя оспорить, или опровергнуть, но оттого, что она «вещь в себе и для себя», от этого она не менее действенна и значима в делах людей, чем общепризнанные, логические и рационально основанные, убеждения. Более тонкая «настройка» души, человеческое иррациональное, находится за пределами разумных обоснований. Она выступает на поверхность событий, как религиозные убеждения. Глубина потому и глубока, что бездоказательна, доказывается и обосновывается лишь то, что всплывает на поверхность сознания из этой глубины, что понимается. Убейте в человеке веру и вы убьете самого человека, для бытия останется, «говорящий зверь». Это важный вывод, без него нам не понять мотивацию человеческих поступков.
Реальный человек всегда живет верой и не важно, какая она и во что он верит, важно, что вера движет человеком. Таким образом, иррациональное человека, вплавлено в его рациональное и в нём объективизируется, в виде личной судьбы. То же самое можно сказать о судьбах народов. Какие у народа верования, такова и его судьба.
В рамках здравого смысла и рационального мышления, освобождение от диктата необходимости, от пугающей «темноты» иррационального - вот головная боль человечества на протяжении всей его истории!
«Там, где все до конца обусловлено необходимостью, нельзя найти ни бреши, ни щели, в которую могла бы прорваться (личная) свобода. - Говорит русский философ Федотов Г.П. в своей работе «Рождение свободы». И продолжает: - Где органическая жизнь приобретает социальный характер, она насквозь тотальна. У пчел есть коммунизм, у муравьев есть рабство, в звериной стае - абсолютная власть вожака».
Именно с этих позиций описывалась и понималась история рода человеческого в позитивизме. Но это одна - внешняя сторона истории. Глубинно же, на самом деле история человечества должна пониматься; как освобождение человека от иррациональной тревоги перед лицом личной смерти и порождаемых этой тревогой, переживаний. По сути дела нет ни чего такого в практической деятельности человека что, так или иначе, не было бы связано с сохранением физического и душевного здоровья. Ведь что такое прогресс, как не путь к обессмертиванию личного тела и изгнанию из области переживания вопроса о личной же смерти? В этом смысле практическая свобода, есть только возможность личного бытия в границах обусловленных прогрессом.
Человек находится в состоянии перманентной борьбы, как с внешними, стесняющими его личную свободу обстоятельствами, так и самим собой с тем иррациональным, что повергает разум в трепет. Борьба требует присутствия волевого начала в человеке. Таким образом, личная воля, насквозь пропитанная духом иррациональности, с одной стороны и социально обусловленная свобода, с другой - вечные двигатели человеческого прогресса. Здесь истоки развития науки и технологий, в том числе и политических, отсюда разнообразие верований и культур, как признания бессилия разума ответить на вечные вопросы.
Вся социальная история человеческого рода - это долгий путь к индивидуальной свободе, к абсолютизации ценности личности как таковой и тут, на этом пути человечество подстерегают, может быть, самые грозные опасности. Опасности, исходящие от свободной личности, с чем ни когда не сталкивалась цивилизация. Не сталкивалась по одной только причине, что человек ни когда еще не обладал такой свободой, такой индивидуальной мощью как нынче и не был бы так хрупок, и так уязвим как сейчас.
Есть еще один очень значимый аспект прогресса, связанный с возрастающим потреблением продукта труда и природных ресурсов. (Не только нефти и газа, угля и т.д. но и климатических, природно-ландшафтных.)
Экономический фактор, подхлестнутый новыми, безлюдными технологиями требует интеграции экономик, политик и законов. Он выступает как надгосударственный фактор и стягивает, сжимает все в одну точку. «Трудящиеся» 19 века не те же самые «трудящиеся», что в веке XX-том и в XXI веке они, существенным образом будут отличаться от тех, что нам известны. Вот почему оказываются несостоятельными все классовые теории прошлых веков, на общественно-политическую арену выходит совершенно иной тип человека.
Продолжение в следующих главах.